Ксавьера Холландер - Мадам

Пять швейцаров получают еженедельно по десять долларов. Управляющий предпочитает навещать моих малышек два раза в месяц, что равняется примерно ста долларам. Вот так и должна я выплачивать двести долларов в месяц, чтобы купить молчание этих людей. Однако такие подарки весьма полезны. После очередного ареста это позволяло мне избежать того, чтобы меня немедленно выкинули за дверь, как это происходит с большинством проституток. Я отдалась другу управляющего и ему самому, а он разрешил мне остаться в моей квартире до тех пор, пока я не подготовлюсь к переезду.

Всегда желательно иметь обслуживающий персонал, как говорится, в собственном кармане. Вспоминаю один вечер, когда я вернулась с приема в невероятно возбужденном состоянии. В тот день работал молодой чернокожий швейцар. Ему было лет семнадцать. Я попросила его подняться ко мне за чаевыми, и когда он зашел, буквально его изнасиловала. Мы занимались любовью как сумасшедшие, а потом я отдала ему еженедельные десять долларов. Он был в восторге, но неприятность заключалась в том, что он в меня влюбился. Я его уже забыла, а он постоянно присылал мне цветы и пластинки. Мне стоило большого труда избавиться от него.

Знакомый фармацевт без рецепта отпускает мне амилнитрит и делает значительные скидки при покупке больших партий косметики и «Коромекс Джелли». Самим провизором лично я никогда не занималась, но он присылал ко мне кое-кого из своих друзей.

Знаю я и одного типа из телефонной компании. После каждого переезда он делает все необходимое для подключения четырех телефонов. В знак благодарности я предоставляю ему девушку или занимаюсь им лично.

Когда я работала у Мадлен, то обнаружила способ получения авиабилета по сниженному тарифу – при условии, что не окажусь скупой на ласки. Мадлен очень любила бывать у себя на родине, в Южной Африке, но путешествие первым классом стоило тысячу долларов. К счастью, один из ее лучших клиентов был владельцем авиакомпании. Мадлен предоставляла ему столько девушек, сколько нужно, чтобы оплата их услуг равнялась стоимости билета. Таким образом, заплатив своим служащим, Мадлен экономила пятьсот долларов.

Когда я организовала свое заведение, этот тип пришел ко мне и предложил такую же сделку. Я ответила, что подумаю об этом, когда захочу лететь в Голландию. Подобный обмен выгоден только для путешествий на большие расстояния.

Однажды директор одного из туристских агентств захотел бесплатно переспать с одной из моих девушек только лишь потому, что сам направлял ко мне клиентов. Я отказала. Коготок увяз – всей птичке пропасть. Так делают все мужчины, в дальнейшем требуя бесплатных развлечений.

Однако на Рождество, когда мне звонит кое-кто из крупных клиентов, я предлагаю им в качестве подарка девушку. Могу также послать всем моим завсегдатаям открытку с поздравлениями – напомнить о себе и дать свой новый адрес. После праздников многие позвонили мне, чтобы поблагодарить.

Теперь вы знаете почти все о том, как идут дела в таком бизнесе, как мой. Полагаю, это подтверждает уже высказанную как-то мной мысль: если бы моя профессия была признана законом, то я, как и все мои коллеги, могла бы внести значительный вклад в создание того, что мистер Линдсей, мэр Нью-Йорка, называл «Фан Сити» – Город развлечений. Более того, государство могло бы получать те деньги, что я отдаю продажным полицейским и политикам. Я предпочла бы платить налоги, купить лицензию и иметь возможность работать спокойно. Испокон веков ни одно правительство не смогло запретить проституцию, потому что мужчины в ней нуждаются. Мои лучшие клиенты занимают важные должности в политических и экономических кругах. Именно они препятствуют краху моего заведения, когда полиция пытается его прихлопнуть.

Девушки, выходящие на панель, – о них разговор особый. Но тем, кто, подобно нам, спокойно сидит дома, отвечая на телефонные звонки, надо разрешить следовать по избранному пути.

Говорят, никогда нельзя смешивать работу и развлечение. Но к моей профессии это не относится.

Если бы я не вкладывала в свою работу всю душу и если бы мне не случалось время от времени влюбляться, то, наверное, я бы свихнулась. В год, когда уехал Карл, я проводила рождественские праздники в Майами у Денниса Таннера, принадлежавшего к высшему обществу Нью-Йорка. Его жена, невысокая шведка, была с ним, но каждую ночь, как только она засыпала, Деннис приходил ко мне, и мы до рассвета занимались любовью. Но мне бы хотелось быть с мужчиной только моим и ничьим больше, с которым можно было бы разделить всю прелесть флоридского отпуска, а вечерами вместе ужинать и танцевать.

Однажды мы пришли с друзьями в клуб «Палм Бэй», заведение хоть немного чопорное, но все же позволяющее повеселиться. Деннис старался познакомить меня со всеми завсегдатаями и постоянно танцевал со мной. Тем не менее я чувствовала себя одинокой: все интересные мужчины были заняты.

К концу вечера, когда я уже устроилась в баре со стаканом апельсинового сока, в клуб ввалилась веселая компания. И тут я увидела очень красивого мужчину.

Он был один. Белый костюм еще сильнее подчеркивал его загар, черные как смоль волосы свободно падали на плечи. На вид ему было далеко за тридцать. Похоже, чувствовал он себя несколько потерянным, что, впрочем, не мешало ему выглядеть необыкновенно обаятельным.

Наши взгляды встретились. Что-то заставило нас протянуть друг другу руки.

– Вы чувствуете себя таким же одиноким, как и я? – спросила я наконец.

– Думаю, да, – я чуть не подпрыгнула от радости. Он добавил: – И я сумею оценить компанию такой молодой и обаятельной девушки, как вы.

Он взял меня под руку. Я не сопротивлялась. Мы сменили клуб на более оживленную дискотеку и танцевали до трех часов утра.

Его звали Поль Линдфилд. По происхождению – немецкий еврей. Он только что развелся. Благодаря своему таланту художника-дизайнера и ювелира Поль добился довольно широкой известности в Нью-Йорке.

Он привел меня в «Жокей Клуб», где снимал номер, и мы предались любви. Мы были возбуждены и не замечали, что производили изрядный шум. Наши соседи не замедлили откликнуться, стуча в стену и громко выражая свое возмущение. Но мы не обращали на них внимания.

Полностью измученная, уже засыпая, я подумала, что влюблена в Поля, и если наши отношения ждет какое-то развитие, надо будет рассказать ему всю правду.

Поль был интеллигентным и образованным человеком. Это позволяло мне надеяться, что он спокойно отнесется к известию о моем социальном статусе.

– Поль, мне нужно сказать тебе что-то очень важное, – начала я.

– Я знаю, что, – отозвался он сонно. – Ты божественно занимаешься любовью.