Александра Монро - Дышу тобой

Нужно было подумать над этим, но сейчас было явно не время и не место, чтобы опускаться в глубокий анализ. Вот уже эта дешевая шлюшка и старуха смотрят на Блэка так, будто бы он что-то пропустил.

– Максим, ты слушаешь? – переспросила Антонина. – Я говорю, что тебе придется отчитаться перед тренером и советоваться с ним при выборе игроков. Если мы в этом году не получим кубок, то это будет полный позор.

– Конечно, Антонина Гавриловна, – сказал он, чувствуя, что нервы накаляются до предела.

Хрена с два он будет советоваться с этим хрычом, который наверняка опять будет говорить, что в параллельном есть классе отличные ребята, которые достойны играть в команде. Ни черта подобного, именно он будет определять, кто и с кем будет играть. Полностью его прерогатива. Тренер условная часть команды, которая подконтрольна одному только Максиму.

Поэтому только он принимает решения.

– Ах, да, – старуха покопалась в своей сумочке и выудила из нее связку ключей. – Ваша гостиная запирается, так что ключи будут только у вас.

Она протянула один ключ Ковалевой, а другой – Блэку.

Сейчас ему жутко хотелось увидеться с Энж и расслабиться, да и девушка ему все уши прожужжала об ее новом загаре. Мозгов, конечно, у нее практически не было, а если и были, то их хватало на секс, шоппинг и макияж. Но у нее были идеальные фигура и репутация, а этого Блэку было достаточно, ведь девушки всегда были для него лишь средством для удовлетворения личных потребностей. Ему не нужны были от них разговоры, только тело.

Да еще один факт заставлял его негодовать. Ковалева снова косила на него свои огромные глазищи. Думала, что он не замечает этого, но он не мог не замечать, когда его прожигают взглядом. Он чувствовал каждый, абсолютно каждый взгляд, брошенный даже в его спину. Ему тогда хотелось увидеть только одного.

Как она плачет.

Как ревет, всхлипывает, утирая рукавом слезы со щек. Как лицо ее покрывается красными пятнами. Так было всегда. Он унижал, втаптывал ее в грязь, а она плакала, как слабачка, но сейчас что-то изменилось, а эти изменения были ему не по душе. Появился стержень в заучке, который помогал ей сдерживать свои эмоции. Неужели она серьезно подумала, что сможет противостоять ему? Ха-ха. Блэк собирался с удовольствием понаблюдать за сиим увлекательным, но совершенно провальным процессом.

Он заставит ее страдать только за то, что она допустила мысль, что может ответить ему. Этот год станет самым ужасным в ее жизни, он обязательно сделает его таким. Чтобы свои школьные годы она вспоминала со страхом, чтобы оглядывалась по сторонам, боясь столкнуться с ним, ей не будет, что рассказать детям об обучении. Потому что будет только он. Только злость, страх и отчаяние.

– Можете быть свободны, – произнесла Антонина, а он пошел сразу же за ней, к двери, оставляя Клариссу размышлять над ее поступками.

Это было неожиданно. Чертов сюрприз, с которым теперь ему придется уживаться.

Почему именно она?

Этот вопрос терзал его постоянно, заставляя раздраженно сжимать руки в кулаки и раздраженно топать по паркету. Неужели у Добровольского не было более достойной кандидатуры, да он даже был согласен на любую другую девчонку с параллельного класса, только не Ковалеву.

Когда он смотрел на нее, хотелось придушить ее и смотреть, как она будет задыхаться и просить о пощаде. Хотел получать удовольствия от боли в ее глазах, от ее страданий. Он даже не помнил, с чего началась их обоюдная ненависть, но желание унизить ее просто захлестнуло с головой. Потому что она ничтожество. Даже руки марать не хочется об такую грязь. Пора бы прекращать об этом думать, потому что желание воплотить все свои мечты в реальность становилось слишком сильным. Мать не одобрит подобных поступков.

Он подошел к общей комнате его класса, где должен был встретиться с Энж, как вдруг чья-то тяжелая ладонь легла ему на плечо.

– Какие люди, да без охраны, – услышал он позади себя знакомый голос.

Обернувшись, он увидел знакомого парня, с которым тут же обменялись рукопожатиями. Вся злость, которая буквально бурлила внутри, угомонилась, стоило только увидеть это улыбающееся лицо. Только он мог так быстро вернуть его настроение в привычное спокойное русло, и Макс понятия не имел, как ему это удавалось.

– Ник, – ухмыльнулся Блэк. – Как жизнь?

Никита Фролов был… самым настоящим человеком в жизни Блэка. Он появлялся тогда, когда больше всего требовалась помощь и поддержка. Когда погиб отец, рядом оставался только Ник и мать.

Долговязый шатен, руки которого покрывали разнообразные татуировки, не имеющие совершенно никакого смысла. Каждую из них он сделал назло своему отцу. Первая появилась в восьмом классе, а дальше парню понравилась эта идея, и его руки в десятом классе были практически полностью разрисованы. Теперь Блэк наблюдал новое тату на шее у парня в виде какого-то небольшого ромба. Никита совершенно не парился над смысловой нагрузкой своих татуировок, обычно это было то, что просто привлекло его внимание.

Он неисправим!

– Восхитительно, друг мой, – ухмыльнулся Ник. – Помнишь, ту сексуальную секретаршу моего отца, о которой я тебе говорил? Так вот, ты не представляешь, как она хорошо отсасывает.

К девушкам у Ника был подход точно такой же, как и у Блэка, только вот Блэк выбирал лучших, а Фролову было плевать с кем спать, главное, чтобы фигурка была сексуальная и личико миловидное. Никита тоже был игроком в баскетбольной команде, так что телосложение у него было отменное, и девчонки висли на нем постоянно, даже странно, что никого сейчас нет рядом.

Фролов и Блэк были разными, но что-то их все же объединяло. С ним Блэк мог не прятаться под маской величия, а мог быть самим собой, потому что Ник всегда понимал его с полуслова, даже не обязательно было рассказывать. Он был единственным человеком, которого Макс подпустил к себе, когда узнал о смерти отца.

– Что отец сказал насчет твоего перепиха с его дамой? – ухмыльнулся Блэк.

– Без понятия, Макс, знает он или нет, да и плевать я хотел на его мнение, если честно, – пожал плечами Фролов.

Все эти разговоры напомнили о собственном отце. Александр Блэк. Эталон величия и аристократичности. Человек, к которому никто не мог относиться равнодушно. Его либо обожали, либо ненавидели. Но абсолютно каждый в этом городе уважал и боялся его.

Это же сам Блэк.

Однако, на сына времени у него не хватало, только кидать презрительные взгляды и давать наставления, но главным его правилом всегда было: «Не порть репутацию семьи, будь лучшим, находись в окружении лучших». Блэк. Сама фамилия кричит о величестве и богатстве. Так оно и было, однако, любви и нежности не дождешься. Мать – холодная статуэтка, знающая хорошие манеры и все брендовые марки одежды и парфюмов, но не умеющая поддержать.