Александра Монро - Дышу тобой

Но теперь она посмотрела на Алису по-новому. Открыла эту девушку с другой стороны. Она не такая уж и беспомощная, какой кажется на первый взгляд. Она сильная. Полная противоположность ей, Клариссе. Клэри лишь на секунду задумалась о том, что было бы, если бы Волкова не вмешалась? Она бы продолжала так стоять, пока били Лекса?

Подсознание язвительно усмехнулось, презирая хозяйку за такое проявление слабости. Она же ударила Блэка только за то, что он посмел оскорбить ее друзей. Она не такая уж и слабая.

Неслабая!

– Блэк, – послышался хрипловатый голос с противоположных трибун, – судя по показательной игре, которую ты тут устроил, все понятно. Я выбрал нам еще шестерых игроков. В команду приняты Дима Краснов, Олег Туманов, Миша Долгорукий, Кирилл Орлов, Леша Самойлов и Паша Осипов. Это решение не обговаривается, потому что в этом году нереально сложная игра будет, если мы пройдем в финал состязаний. В прошлом году, когда ты отсутствовал, мы проиграли «Барсам», я не допущу, чтобы в этом году это повторилось.

– Тренер, я не собираюсь учить играть этих недоумков правильно бить мячик об пол, – прорычал Блэк, что вся радость, которая охватила Клэри, когда назвали фамилии друзей, мгновенно испарилась.

– У тебя нет выбора, Блэк, – отрезал тренер, а по совместительству и преподаватель физической культуры. – Либо вы пытаетесь сработаться, либо снова терпите поражение. Но тогда перед Антониной будешь оправдываться именно ты, Блэк.

Такой взгляд, который бросил Блэк на тренера, Кларисса бы не выдержала. Рассыпалась бы. Испепелилась. Но, надо признать, он выдержал этот леденящий душу взгляд со строгим выражением лица. Похоже, что у тренера школьной баскетбольной команды иммунитет ко взглядам своего капитана.

Клариссе тоже было бы неплохо выработать такой иммунитет. Пригодился бы в жизни.

– Отлично, мать вашу, – возмутился Блэк, запустив руку в жесткие черные волосы, – сели все на скамью, придурки. Где этот олух? Туманов, где, я спрашиваю?

Клэри видела, что Олег выходил из спортзала еще до того, как Фролов и Лекс сцепились. Но куда? Возможно, ему стало плохо, или он вышел попить воды? Блэк его прикончит на месте, если он не придет прямо сейчас. Ах, и еще он разнесет весь спортзал, испепелит, пока не найдет того, кто довел его до ручки. Скрипнула входная дверь, и показалась светлая макушка. Кларисса не сдержала выдоха облегчения. Олег Туманов зашел в спортзал, привычно дружелюбно улыбаясь.

– Отбор закончен? – поинтересовался он, будто бы не замечая разъяренного взгляда, брошенного на него.

Сейчас Ковалева заметила насколько различны Олег и Блэк. И насколько второй превосходит первого. Блэк был выше Туманова, из-за чего его презрительный взгляд сверху вниз выглядел более устрашающе, унижающе. Он всегда смотрел на людей, словно они пыль на его дорогущих ботинках. Мало того, что Блэк выше Туманова, так он еще и шире. Рядом с ним Туманов выглядит юнцом, хотя сам неплохо сложен.

– Пошел и отжался на кулаках пятьдесят раз, – совершенно спокойно, что шло в разрез с полным ненависти взглядом, произнес Блэк. – Добро пожаловать в команду, ублюдки!

***

– Лекс! – крикнула Лиса ему в след, а парень продолжал идти по коридору, не обращая на брюнетку ровным счетом никакого внимания. – Да остановись же ты, в конце-то концов!

Видимо, Самойлов решил полностью игнорировать свою девушку. Но что она такого сделала, что заслужила такое отношение? Вступилась за него? Помогла? Но разве не так поступают с дорогими людьми? О них заботятся. Как всегда заботился о ней Влад, он уж точно не позволил бы кому-то навредить ей. Она научилась от него защищать людей, которые ей дороги.

Наконец, Алиса догнала его и развернула к себе за плечо. Лекс всегда был очень крупного телосложения, поэтому Волкова, пытающаяся остановить его, смотрелась комично, если не глупо. Да, что с ним происходит, черт возьми?

– Лекс! – снова попыталась она обраться.

– Что, Лиса? – прикрикнул он, заставляя Алису отшатнуться от него. – Какого черта ты вообще вылезла? Я бы сам разобрался с этим ублюдком. Что на тебя нашло, что ты полезла меня защищать? Я просил о помощи? Нет! Я промолчал тогда, в коридоре, но ты сейчас ты поступила совсем не так, как нужно было поступить девушке.

Алиса ошарашенно смотрела ему в глаза. Лекс никогда и ни при каких условиях не смел повышать на нее голос, и уж тем более говорить таким тоном. Именно это и привлекло Алису в нем. Доброта и уравновешенность. Вокруг нее всегда было столько злости, темноты и жестокости, что она ухватилась за Лекса, как спасательный круг, чтобы не утонуть в этом самой.

А теперь, казалось, будто бы Лекс просто-напросто слетел с катушек, посылая эту самую уравновешенность далеко и надолго.

– Как я поступила, Лекс? – она тоже повысила голос, глядя прямо ему в глаза. – Спасла твою задницу? Ник бы покалечил тебя, и ты это прекрасно понимаешь.

– Лучше бы он меня покалечил, – выплюнул Лекс, со злостью, с горечью, с обидой. – Всяко лучше, чем потом говорили, что меня защищает девчонка.

– Что ты ему сказал? – прошептала Лиса так угрожающе спокойно, что Лекс даже поубавил свой пыл.

– Что?

– Что ты ему сказал, Лекс? Из-за чего он на тебя набросился? – терпеливо повторила она, хотя внутри ве горело от гнева.

– Я уже и не помню, что-то про его мать, – мотнул головой Самойлов. – Да и это не важно.

Черт подери! Он просто-напросто задел самую болезненную ниточку души Фролова, сам и не подозревая об этом. Да, это действительно было чудом, что Лисе удалось вовремя остановить его. Он бы убил его. Без всяких там слов и прелюдий. Вот, значит, почему Макс стоял в стороне все это время и не вмешивался. Он понимал. Понимал, что бесполезно.

Осознавал, что, если он попробовал вмешаться, то Ник не простил бы ему это.

Мать Ника бросила его еще тогда, когда Фролову было лет одиннадцать, если верить рассказам Влада. Она бросила отца, из-за того, что тот изменил. После этого Ник презирает своего отца и ненавидит бросившую его мать. И Лиса вполне его понимала. Она даже и не знала толком своих родителей, воспитанием занимались няньки всякие и брат. У него, похоже, врожденная гиперопекаемость.

Почему он послушался ее? Почему остановился, если ему мешала только она?

Задумываться о Фролове не имеет совершенно никакого смысла, потому что понять, почему он совершил то или иное действие практически нереально. Может, только Макс понимает его, да и то не во всех случаях. У каждого свои тараканы в голове, а вот у Ника их целый рой.

– Отлично, Лекс, – Лиса картинно захлопала в ладоши. – В следующий раз я просто дам ему тебя избить.

Хотелось высказать Лексу все, что она думает об этой ситуации в целом, но она так же понимала, что не имеет совершенно никакого права рассказывать тайну Фролова. Это было бы слишком гадко с ее стороны. Она бы чувствовала, что… предала его? Пускай он и невыносим, и бесит ее, и порой есть отчетливое желание придушить ублюдка, она не посмеет предать его. Слишком долго она его знает и слишком многое их связывает, как бы она ни хотела это отрицать.