Лили Рокс - Приручить босса

Наша история большой и пылкой любви началась с вражды и ненависти. Да, это может показаться странным и даже неправдоподобным, но случилось так, как случилось.

До сих пор помню тот день – день первой встречи с ним. Я пришла на работу, и буквально с порога почувствовала, как накалена обстановка. Все перебегали с места на места, а по углам повсеместно шепталось: «Новый босс… Новый босс… Ужасно несправедливо…». Я невольно почувствовала, как неприятный холодок пробежал по спине и на теле проступил пот.

Кто-то собирал вещи, кто-то сидел поодаль от других, но я заметила, как большинство активно создавали вид, что работают. В голове промелькнула пугающая мысль, что началась зачистка, но я приказала себе не начать паниковать раньше времени и отогнала накатывающие переживания. В конце концов, я давно работаю в этой компании, все обязанности выполняю вовремя, и у старого директора ко мне не было никаких нареканий.

Одна из сотрудниц незаметно подкралась ко мне и шепнула, что новый босс вызывает по одному к себе «на ковер» и устраивает настоящий допрос с пристрастием.

– Многие уже у него побывали, – коллега махнула в сторону сидящих без дела и спешно собирающих вещи сотрудников. – Вышли оттуда не в лучшем настроении, будь аккуратней с ним.

От неприятной новости бросило в жар. Как же так, неужели всех этих людей не только уволили, но и морально поиздевались напоследок? Собираю волю в кулак и обещаю себе, что буду заранее готова к неожиданным нападкам нового босса. Через минуту мотивационных мысленных речей, направляюсь к нему. Откладывать неизбежный разговор на потом, когда задор улетучиться, проигрышный вариант.

У двери я все же остановилась, и, переминаясь с ноги на ногу, стала перебирать в голове поводы развернуться уйти.

– У себя? – спросила я секретаршу.

– Да, он у себя! Где ему еще, по-вашему, быть? – не скрывая раздражения ответила она. Не смотря в мою сторону, указала на дверь, всем видом давая понять, что я отвлекаю. Судя по всему, ей самой надоело это паломничество к боссу.

Уже приоткрыв дверь, я молниеносно вспомнила, что не узнала самое важное:

– А зовут-то его как?

– Нового директора зовут Александр Николаевич Стрелков, – с еще большим раздражением секретарша отчеканила зазубренное имя.

– Пожалуйста, проходите, не задерживайте. Вы не одна! У него на сегодня много встреч назначено!

Помню как сейчас: голос секретарши умолк, как только я зашла в кабинет и плотно закрыла за собой дверь, и наступило пугающее молчание. Меня окутал липкий страх, нутро сжалось, а сердце, словно очнувшись и почувствовав опасность, загромыхало где-то у горла. Только сейчас осознаю, насколько шатко мое положение.

Наш предыдущий директор – Георгий Петрович – ушел по состоянию здоровья и возраста. Добродушный старичок, который редко к кому питал неприязнь и всегда шел навстречу своим сотрудникам, теперь сменился, наверняка, тираном.

Когда я, оторвав глаза от двери, оглядела кабинет, то тут же столкнулась с ярким светом, будто попав под прожекторы. На полу же от входа до нового массивного стола простиралась красная ковровая дорожка. Вспоминаю слова секретарши о «вызове на ковер» и понимаю их глупую буквальность. У старого директора такой придури конечно не наблюдалось.

Сделав на дорожке первый шаг на подкашивающихся ногах, оставила след каблука и покрылась краской. Свет от новых установленных «прожекторов» наверняка освещал каждую деталь во мне, выдававшую страх и панику. Осторожно пройдясь до конца дорожки, остановилась у бордового широкого стола и подметила его чистоту: никаких лишних фигурок, как любил Георгий Петрович, и неубранных стопок бумаг.

Осмотр изменений в кабинете на время отвлек от поглощающей неуверенности. Воспользовавшись передышкой, принялась вспоминать все приготовленные фразы на случай нападок нового начальника. Попутно приговаривала, как молитву: «Хоть бы не уволил! Хоть бы не уволил!»

– Присаживайтесь, Ольга, – мужчина глянул в бумагу на столе, – Сергеевна, – добавил он. Голос начальника сразу приковал к себе. Несмотря на то, что мужчина казался грозным и надменным, его тембр голоса был настолько приятен, настолько бархатист, что даже прозвучал сексуально. Невольно по моей спине и груди пробежали мурашки.

Я настолько растерялась от резкой смены чувств, что застыла, глядя на мужчину, словно маленькая девочка, и старалась дышать как можно тише. Предыдущему директору было около семидесяти лет, только из-за этого начинал ощущаться сильный контраст между ними.

Передо мной стоял красивый статный мужчина властного вида. Новый начальник был молод и привлекателен на вид: лет тридцать, может тридцать с небольшим, густые темные волосы. Но взгляд, пронизывающий и заставляющий теряться под своим натиском был главным элементом привлекательности.

Он показался мне идеальным мужчиной. Тем самым, которого рисует себе в воображении каждая юная девочка в мечтах о принце. Вот он, принц с острыми высокими скулами на брутальном лице и едва заметной улыбкой.

Мужчина словно сошел с обложки модного журнала: в дорогом костюме он наслаждался собой и смотрел на других надменно, всем видом показывая свою статность и богатую мужскую грациозность.

Разглядывая мужчину, вспоминаю чьи-то слова о том, что человек, пришедший к власти, становится чудовищем. «Какая глупость!» – подумала я. Разве может такой мужчина, манящий следовать за ним и слушать, быть чудовищем?

Мои мысли мимолетно развеялись точно в тот момент, когда начальник презрительно глянул на меня и процедил:

– М-да… Теперь все понятно. Первая причина в пользу вашего увольнения тугое соображение? – усмешка скосила его губы. – У меня нет времени повторять по два раза! Я попросил вас присесть, Ольга Сергеевна.

– Прошу прощения… – пробормотала я и неуверенно присела на край стула, подумав про себя: «Какая же я дура!»

Александр Николаевич оперся руками о стол, позволяя венам проступить на ладонях, и будто предложил оценить красоту его ухоженных рук. На ровных длинных пальцах красовался перстень с инициалами, но рассматривать их я не стала и взглянула, наконец, в глаза начальника.

Мужчина пристально, кажется, даже не моргая, смотрел в ответ. Но его взгляд, в отличие от моего, напуганного и ожидающего приговора, бил презрением.

Медленно осмотрев меня сверху вниз, Александр Николаевич, поморщился, облокотился на кресло и отвернулся к окну. Кажется, как и до этого, будто призывает оценить его прямую спину и широкие плечи. Ловлю себя на мысли, что давно не смотрела на мужчин так жадно и оценивающе.