Рина Филатова - Ульяна: от судьбы уйдешь

– Уже половина шестого, – глянул он на свои часы.

– Прости, сынок, не заметила, как уснула.

– Ничего, мам, сам виноват, надо было будильник завести, – донеслось из коридора. – Побежал я.

– Возьми с собой пирожки, – она протянула ему пакетик, который успела собрать после того, как расправилась с грязной посудой.

– Спасибо!

Матвей помчался к ресторану. Он снова посмотрел на часы и убедился в том, что успевает, даже минут пять в запасе имеется. Однако в следующее мгновение он чуть было не сбил на пешеходном переходе какую-то скрипачку. Он увидел, как она уронила футляр. Бедная девушка вся сжалась в комок от страха, и он выбежал из машины, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Все случилось в считанные секунды. За все время работы Матвей ни разу не являлся виновником аварии. Происшествия имели место, но с участием пешеходов инцидентов не было. Он всегда трезво оценивал ситуацию, не лихачил. Если попадались водители с неадекватным поведением, то предпочитал с ними не связываться, придерживаясь мнения, что дурака на дороге лучше пропустить, в противном случае придется потом доказывать ему свою правоту, что обременительно, требует массу терпения, нервов и времени. Кроме того, есть риск повредить служебный автомобиль, а это уже чревато серьезными последствиями.

Увидев перепуганную девушку, мужчина быстро вышел из машины и подошел к ней.

– С вами все в порядке? – спросил он.

– Вроде да, – она постепенно приходила в себя от потрясения.

– Простите, я спешил на работу и не заметил вас, – Матвей поднял футляр с инструментом с дороги. – Проверьте, цела ли скрипка.

– Да, – она заглянула внутрь и вздохнула с облегчением.

Будь повреждение, она не смогла бы играть, а это поставило бы под удар ее участие в конкурсе, так как пришлось бы приобретать новую, а такая возможность в ближайшее время могла не появиться. Ульяна помнила, как они с мамой вместе покупали эту. Лариса Анатольевна на учебе дочери не экономила, тем более на самом главном, поэтому не искала ту, что подешевле. Это был тот редкий случай, когда она советовалась с девушкой, так как сама мало что понимала в музыкальных инструментах. Из некачественной скрипки трудно извлечь чистый и ровный звук. Размер брали стандартный: 4/4. Учитывали габариты, чтобы не возник физический дискомфорт. Обращали внимание на все: верхнюю и нижнюю деки, подгрифник, стальные струны, канифоль и многое другое, отдельно оценивали смычок.

Если бы скрипка пострадала, Ульяне даже не пришло бы в голову попросить мужчину возместить ущерб. Она бы переживала и винила себя в том, что была недостаточно внимательна на пешеходном переходе. Ведь всегда нужно убедиться в том, что водители тебя пропускают. Но даже если бы подобная мысль и промелькнула, она ни за что не посмела бы ее озвучить. Отстаивать свои права девушка не умела. Но в ситуации с Матвеем Коробовым ей это и не понадобилось бы. В случае вины, он оплатил бы стоимость новой скрипки без каких-либо просьб с ее стороны, посчитав это своим долгом.

– Вся жизнь промелькнула перед глазами, да? – рассмотрев ее ближе, он позабыл о том, что совсем недавно торопился.

Она была необычная, такая хрупкая, словно не от мира сего. Смотрела на него открыто, не жеманничала, не кокетничала, как многие девушки, держалась естественно, правда, немного робела, но это в ней и подкупало, ощущение беззащитности трогало за живое.

– Не успела, – улыбнулась Ульяна.

– Да она у вас, наверное, не такая длинная. Школу хоть окончили? – желание продолжить общение его не отпускало.

– Конечно, я уже учусь на четвертом курсе в консерватории.

– В этой, – Матвей махнул на здание, находящееся неподалеку.

Можно было бы и не уточнять, другой консерватории в городе не существовало, но он зачем-то сделал это. Видимо, тоже сказалось волнение от неожиданного знакомства.

– Да.

– А как вас зовут?

– Ульяна Осинкина.

– Очень приятно! А меня – Матвей Коробов.

– Мне тоже.

Несколько секунд оба молчали, потом одновременно вспомнили, что спешат.

– Я должна бежать на остановку, – спохватилась Ульяна.

Если бы не опаздывал, то Матвей непременно предложил бы девушке ее подвезти, но время не позволяло, личным желанием пришлось пожертвовать.

– И мне ехать пора. С вами точно все в порядке? – он, как мог, оттягивал расставание.

– Да. До свидания, – несмотря на то, что мужчина чуть ее не сбил, общение с ним было приятно.

– До встречи, – эта форма прощания вырвалась сама собой, обнаружив намерение продолжить знакомство.

Еще секунду после того, как девушка мчалась к автобусу, Матвей смотрел ей вслед, затем запрыгнул в автомобиль и поехал дальше.

Всю дорогу до дома Ульяна вспоминала диалог с Коробовым. После знакомства с Женей это было самое знаменательное событие в ее жизни, поэтому она воспроизводила в памяти каждое мгновение. Как он чуть на нее не наехал, как вышел из машины. Если мужчина принял ее за школьницу, то ей он показался таким взрослым, но, как ни странно, этот факт не устанавливал между ними дистанцию, а вызывал доверие.

Все ее общение с противоположным полом ограничивалось одноклассниками, однокурсниками и преподавателями. Прежде никто не вызывал таких странных и смешанных эмоций, будто глубоко внутри что-то сокровенное всколыхнулось, то, о чем не говорят, это можно только почувствовать.

На транспорт она не опоздала, поэтому домой прибыла вовремя. Казалось бы, у Ларисы Анатольевны не должно было возникнуть к ней вопросов и претензий, но мама заподозрила неладное. Дочь многословием никогда не отличалась, но сегодня вела себя так, словно ей было о чем помолчать.

– Что с тобой?

Обе прекрасно знали и ощущали друг друга, поэтому Ульяна сразу поняла, что вопрос задан неспроста.

– Ничего.

– Случилось нечто, чего я не знаю?

– Каждый день что-то происходит, – таким нехитрым способом девушка попыталась уйти от ответа, хотя в глубине души понимала, что отпираться бесполезно, мама все равно допытается до сути.

– Ты ведь поняла, о чем я.

– Меня сегодня чуть не сбили, когда я переходила дорогу, – она не стала больше юлить.

– Час от часу не легче! То хулиганы на тебя нападают, теперь вот машина! – всплеснула руками Лариса Анатольевна, потом уточнила, хотя прекрасно знала, что дочь соблюдает правила. – На пешеходном переходе?

– Да, рядом с консерваторией.

– Поди, даже не остановился, поехал себе дальше, будто ничего не произошло?

– Нет, вышел.

– Нагрубил? Сказал, что сама виновата? Он тебя обидел?

– Да нет же, мам, извинился, спросил, все ли со мной в порядке.

Тут мать поняла, что думает не в том направлении. Если бы случилось что-то плохое, дочь не ходила бы, как заговорщица, скорей всего, даже сама все рассказала бы.