Альбина Новохатько - Танцы на стекле

–Я не стану драться с тобой. Ты мразь Давид, и позор только то что я вообще говорю с тобой. Тронешь её, и я упеку тебя за решётку, попрошу своего папочку. Она не твоя вещь. Она личность, и раз уж ты получил своё отпусти её.

–Это не так-то просто. Так что нет.

Давид резко повернулся и пошёл к своей машине. Он страдал, ему было невыносимо тяжело, никогда прежде не знавший любви, он не мог справиться с эмоциями. Она стала для него главной женщиной, других он больше не хотел, только её. Одна мысль, что он коснётся её нежного тела причиняла ему невыносимые душевные муки.

Он гнал машину к суду, поторапливая своего водителя. Машина с охраной осталась позади, но его это не беспокоило. Он должен поговорить с ней, рассказать о том, что чувствует.

Заскочив в здание суда, он искал её глазами. Она шла по коридору, с папкой в руке, но затем остановилась и направилась в сторону дамской комнаты.

Давид вошёл следом, закрыв дверь на щеколду. Она увидела его в отражении зеркала, обречённо опустив голову.

–Ева. Прошу. Выслушай меня, – Давид медленно направился к ней. – Всё изменилось. Я прошу тебя, дай мне возможность доказать тебе это. Я не понимаю, что это, наверно я люблю тебя.

Она стояла, содрогаясь при мысли что он сейчас может прикоснуться к ней.

–Ты не понимаешь Давид. Я ничего не чувствую, совсем. Кроме омерзения к себе самой, я не могу допустить этого снова. Ты мне противен.

Он не хотел верить в то, что она говорит. Такого не может быть.

–Почему? То, что я такой да? Ты это во мне призираешь? А что если такого не повторится? Что если я нашёл ту единственную? Ева. Прошу тебя.

Он говорил это с надрывом в голосе, совершенно не скрывая эмоций. Его руки легли на её плечи, затем он медленно повернул её к себе, взглянув в её глаза.

–Давид я не могу. Я вижу всё как будто это было вчера. Тебя в той комнате, затем мы…

–Я полюбил тебя, так сильно, что мне невыносимо больно. Слишком поздно я это понял, сделанного не вернуть. Но я хочу, чтобы ты…

–Ты хочешь, а я? Разве я не имею права на жизнь? Разве я не отдала тебе долг? Никто не говорил о чувствах, это не моя проблема. Разве вы думали о моих чувствах, когда одна продавала, а другой покупал? Ты думал какого мне? И сейчас ты говоришь, что любишь меня…

Давид закрыл ей рот поцелуем. Он целовал её неистово, будто пытался пробудить в ней чувства. Но она не отвечала, словно каменная статуя застыв. Он со стоном отстранился, прислонившись спиной к стене.

–Что же мне делать Ева? Скажи, что мне делать? Я не знаю, как мне унять эту боль в сердце. Как жить дальше?

–Мне пора, у меня суд. Прости, но я не знаю.

В дверь уборной уже колотили. Ева взяла папку со столика и вышла. Давид под осуждающие взгляды женщин покинул туалет, и стремительно покинул здание суда.

***

Он не мог справиться с болью, она всё сильнее точила его сердце. Выпивая бокал за бокалом, он только разжигал огонь, разгорающийся в груди. Никто не в силах потушить это пламя, только она сможет, но вот уже две недели он не слышал о ней. Он прекратил её преследовать, в надежде, что если не сможет видеть и слышать, то вскоре успокоиться. Но это привело к обратному действию. Теперь он сходил с ума, не мог смотреть на себя в зеркало без отвращения. Любовь к ней стала невыносимой, она пожирала его истерзанную душу.

–Скажите ей, что я больна.

В гостиную вошла Валентина.

–Что? – встрепенулся Давид, отставив пустой бокал. – Зачем?

–Она придёт вот увидите. Я не могу больше смотреть на это безумие. Вы так скоро сойдёте с ума.

–Она не поверит.

–Тогда я сама скажу ей. Но вы должны привести себя в порядок, вы уже на себя не похожи. Заросший, от вас запах перегара.

–Ты думаешь, она придёт? Думаешь, её волнует, что происходит в моём доме?

–Она хорошая девушка.

–Я это и без вас знаю! – заорал Давид, вскочив на ноги. – Ничего я не смог сделать в этой жизни!

Валентина знала, что это не так. Он отправлял машины полные игрушек вещей и продуктов, в приюты и детские дома. Тратил много средств на благотворительность. Он старался помочь всем, а сам при этом страдал. Все совершают ошибки, никто не вправе судить за это.

–Не нужно так убиваться. Она придёт я обещаю вам, но вы должны исправить всё.

–Я этого и хочу. Сказать и показать, как сильно её люблю.

–Тогда примите душ, побрейтесь, наденет лучший костюм, и сделайте всё наоборот. Покажите ей, что вам безразлично, я женщина и не всегда была старухой. Это заденет её, и она начнёт искать сама вашего внимания. Она ведь чувствовала что-то, но потом вы её напугали.

–А если я не смогу устоять? Рядом с ней я теряю контроль.

–Уж постарайтесь.

Давид кивнул, и пошёл наверх. Если всё получится он сделает невозможное, заставит её увидеть то чего раньше она не замечала. Положит к её ногам весь мир, потому что она его мир.

***

Она ворвалась в его кабинет, полыхая огнём. Давид дёрнулся к ней на встречу, но вовремя взял себя в руки, изобразив на лице удивление.

–Что с Валентиной? Почему ты мне не сказал?

–Прости? Не понял? – Давид захлопал глазами.

–Она больна! А ты скрыл это от меня, чтобы я чувствовала себя виноватой?

Стрела достигла цели, попав прямо в яблочко. Давид мысленно поблагодарил Валентину.

–Ты сама сказала, чтобы я оставил тебя в покое. Я так и сделал, какие вообще ко мне претензии?

Ему давалось с трудом контролировать голос, придавая ему холодные нотки. Руки подрагивали, а в душе пылало пламя. Как же она красива, когда в гневе, эти глаза, губы…

–Меня не интересуешь ты. К ней это не относится. Что это за болезнь?

–Что-то с сердцем, ей нельзя волноваться, переживать.

Он врал с таким усердием стараясь ей внушить насколько это опасно.

–Так и не доводи её. И всё будет хорошо…

–Так дело и не во мне. Она переживает за тебя. – Давид откинулся на спинку стула, показав своим видом о своей непричастности к происходящему.

–А я здесь при чём? Что ты ей наговорил?

–Когда я думал, что влюблён в тебя, помотал ей нервы, вот она и сорвалась.

Ева вытаращила на него глаза, не поверив тому, что услышала.

–То есть вот как? Грош цена твоей любви, так я и знала.

Давид едва сдержался, ему захотелось встать и сказать ей, но его губы расползлись в улыбке, план работал, он задел её за живое.

–Такие мы мужчины. Сегодня любим, завтра нет. К тому же ты меня презираешь, зачем мне мучить себя?

–Серьёзно? Ты врешь, как дышишь. Я еду к Валентине, и сделай одолжение не путайся под ногами.

–И не собирался даже.

Ева вылетела из кабинета треснув дверью. Давид тут же схватил телефон, набрав Валентину.

–Она едет к вам. Сделайте всё что сможете, убедите её остаться. – Выпалил он, как только она взяла трубку.

Затем положил трубку, самодовольно усмехнувшись. Она попалась, капкан закрылся.