Нил Алмазов - Кавайная сестрёнка

Предаваться размышлениям слишком долго не стал и набрал Кристине.

– Алло, – услышал я через время приятный и в какой-то степени уже родной женский голосок.

– Привет, Крестик, – ей нравилось такой ласковое обращение. – Как поживаешь? Что нового? Давно мы с тобой не виделись, – намёк на встречу прозвучал довольно прямо, так что она точно поняла, чего мне захотелось.

– Приветик, Лео, – ласково пролилось приветствие. – Да хорошо у меня всё. Нового ничего. Ну только новый домашний робот. Я назвала его Гарри. У тебя как дела? Хочешь встретиться?

– А с Джимом твоим что стряслось? Да, надо бы встретиться. Есть что рассказать, но не только. Собственно, поэтому дела мои не очень.

– Джим сломался, отработал своё. Да и устарел он как морально, так и технологически. Насчёт встречи… Ну приезжай ко мне. Я одна.

Мне всегда нравились эти два слова вместе: «я» и «одна». Они автоматически давали право рассчитывать на секс и другие сопутствующие удовольствия. Кристина умела снимать напряжение полностью и с предельной самоотдачей. Конечно, я часто задумывался о том, что она могла не только со мной проводить время таким образом. И дело не в болезнях – от любых заболеваний после секса достаточно проглотить одну капсулу. В аптеках продаётся за копейки. Эти капсулы несколько лет назад стали монополистами в своём деле и вытеснили всех конкурентов. Скажу больше: просто дерзко вышвырнули с борта корабля. А презервативы с тех пор продавать не перестали. Они пользовались спросом у тех, кто сильно помешан на гигиене, а капсулы считал вредными для здоровья. Их дело, что ещё сказать.

– Тогда беру тачку и выезжаю прямо сейчас, – бодро заявил я.

– Окей, я жду.

Отлично. Можно сегодня расслабиться. Мы не виделись почти месяц. На вечеринке Макса Кристины тоже не было, что странно для её поведения, ведь она любила повеселиться, потанцевать.

Первым делом я сходил в душ, затем побрился и переоделся в более приличную одежду: удобные чёрные туфли, тёмно-синие брюки с ремнём в виде герба нашей страны, что стало модным и крайне патриотичным в последние годы, и лилейную рубашку с галстуком в тон обуви. Вот и всё. Нет, не всё. Часы обязательно – дополнительное средство связи на всякий случай. Они у меня выглядели в виде крошечного мобильника, орнаментированного по канту серебристой полоской: стильно и ничего лишнего. Теперь точно всё.

Перед уходом решил заглянуть к сестрёнке и предупредить, что уеду. В отличие от неё я всегда стучался перед входом. Когда услышал, что можно войти, открыл дверь. Лиана лежала на кровати, беззаботно болтала ножками и читала свою книжку. Как только она взглянула на меня, сразу сделала вывод:

– Ты куда-то уезжаешь и пришёл сказать мне об этом?

– Да, – я кивнул. – В город съезжу по делам, – взгляд будто не слушался и снова упал на её попу.

– А как же экзамены? Тебе же готовиться надо. Не забыл?

– Вечером будет время, так что я поехал, – развернулся и собрался выйти.

– Постой, – задержала меня сестрёнка. – Возьми меня с собой. Я не буду мешать.

– Нет, исключено, – повернулся к ней, улыбнулся. – В другой раз.

– Ну ты так всегда говоришь, – она надулась, деланно хлопнула книжкой и положила голову на кровать. – А мне теперь тут скучать одной.

– Сходи к подружке, если устала читать.

– Не хочу. С тобой мне интереснее.

А вот это прозвучало необычно. Она такого раньше не говорила. Тут же вспомнилась вечеринка и поцелуй. Неужели всё было в действительности? Я напрягся от этой мысли, подошёл к кровати и сел на край.

– Задержусь совсем на чуть-чуть, – тем временем мысленно подбирал правильные слова, чтобы хоть немножко что-то понять, выведать малую долю информации. – Всё забывал спросить: тебе понравилось у Макса?

– Ну, в принципе всё было хорошо, – Лиана подняла голову. – Только жаль, что ты не дал мне на конкурсы посмотреть.

– Я понимаю, что тебе есть восемнадцать и всё такое, но рано тебе на такое смотреть, уж прости. А я как себя вёл? Помню, в какой-то момент перепил и многое забылось.

– Это да. Без моей помощи ты бы вряд ли дошёл до дома. Но я тебя не осуждаю, ни в коем случае. Ты сделал то, что хотел. Да и мне всё понравилось.

Она говорила как-то двусмысленно, поэтому понять, о чём конкретно сестрёнка вела речь, было не просто. «Ты сделал то, что хотел» – вот как это воспринимать? А потом сразу: «Да и мне всё понравилось». Без откровенного общения не разобраться, но это просто недопустимо.

– Спасибо, что с пониманием отнеслась. Я ничего на пьяную голову странного не вытворял? – решил зайти с другой стороны.

– Ну я же сказала, что всё было нормально. Мне всё понравилось, не переживай, – Лиана расплылась в улыбке и постукала меня кулачком по ноге. – Смешной такой. Давай езжай уже и скорее возвращайся, хотя бы к вечеру. Но пообещай, что завтра днём пойдём на горную речку кататься на дэльфисах. Как раз настало время. Они уже должны быть там.

– Хорошо, обещаю, что сходим обязательно, – я поднялся с кровати. – Поеду, ты права. Постараюсь скорее вернуться.

– Давай-давай, не задерживайся.

Впереди минут двадцать езды до города, там ещё несколько минут до подъезда Кристины. Поразмышлять о диалоге с Лианой времени будет предостаточно. Но что-то мне подсказывало, что поцелуй был. Просто ей тоже сложно об этом сказать прямо. Тогда удивительно следующее: она сказала, что не осуждает меня, что всё понравилось. И если на самом деле всё так, то после очередной вечеринки эта странная тяга к ней может привести к совсем другим событиям…

Мне нравилось жить в пригороде. Да, в нашем доме отсутствовала автоматизация, голосовое управление домом, роботы, чья задача заключалась в прислуге и уборке, но зато при выходе я всегда с наслаждением любовался нашим Алтаем: невиданной красоты высокие горы с заснеженными шапками, зелёные как малахит поля и прекрасное голубое небо. Дом экологически чистый – полностью из дерева, двухэтажный, с беседкой и террасой, а также богатыми на урожай садом и огородом. Забавно, но как бы ни противился зачастую непредсказуемый климат, росло много разных фруктов и овощей. Несмотря на середину мая, температура едва поднималась до десяти градусов. Но сегодня светило солнце, вполне тепло и комфортно, поэтому куртку надевать я не стал.

Ворота гаража открывались вручную. Для городских явно дикость – жить здесь и почти всё делать руками. Для меня же это плюс, ведь даже небольшие физические нагрузки позволяли быть в нормальной форме и не превратиться в немощный мешок.

Машина – единственное у нашей семьи, что управлялось голосом с полной автоматизацией, но с техникой иначе и быть не могло. Правда, отец запрограммировал только мой и свой голоса, то есть у мамы и Лианы доступа никогда не было и вряд ли будет. Он старой закалки человек, а потому считал, что женщинам лучше не водить, даже с автоматикой – уж больно эмоциональны они, из-за чего порой отдают не те команды, что приводит к авариям. Удивительно, но специальная функция, созданная для снижения риска аварии почти к нулю, им никогда не помогала. Отец готов был рвать волосы на голове, только бы лишить прав водить всех женщин мира, но, как он того ни хотел, толерантность достигла в наше время апогея. Пойти против правительства, опубликовать в сети гневный пост, свобода слова – такого давно нет. Следили всегда и за всеми, а особо подозрительным вживляли в голову микрокомпьютер. Это позволяло сотрудникам ФСКПГ (Федеральная Служба Контроля Подозрительных Граждан) быть в курсе мыслей человека, что в свою очередь с каждым годом снижало преступность. Заключённым после освобождения в обязательном порядке необходимо было явиться в штаб ФСКПГ. Для чего именно, и так понятно.