Дорон Хакам - Алиса в Тиндерландии

Книга, которую многие из нас могли бы написать.

Дорин Хахам

Посвящается всем нам – с любовью, благодарностью и несмотря ни на что.

Герои и события этой книги не выдуманы. Да да, всё правда.

Мне посоветовали начать с такого объяснения, противоречащего общепринятому, чтобы избежать ответственности. Меня предостерегали, что публикация личных разговоров и интимных событий повлечёт за собой судебный иск. Ну и что?! В наше время все предостерегают. С утра до вечера только и делают, что предостерегают. Выискивают опасности, лишь бы оправдать ещё какое-нибудь предостережение и с его помощью привлечь к себе внимание. По принципу: я предостерегаю, значит я существую!

Если бы я жила, внимая каждому предостережению, эта история не была бы рассказана. Но моё детство прошло в пригороде с хулиганами, сопровождаемое руганью и драками. По сравнению с ним все предостережения – как слону дробинка. Так что меня нелегко напугать. Скорее наоборот, чем больше меня пугают, тем наглее я становлюсь. Жить – так на полную катушку! Рассказывать – так рассказывать всё!

Так же как с любовью – уж если ей и заниматься, так без презерватива. Обратите внимание, я сказала "заниматься любовью". Если бы я имела ввиду секс, тогда, конечно, с презервативом. И только с презервативом. И пусть только кто-нибудь попробует меня провести, и потом прикинуться дурачком и утверждать, что "он был уверен, что я разрешила без презерватива"; и пусть только попробует какой-нибудь красавчик убедить меня, что он очень устал и поэтому ему очень трудно с презервативом, и поэтому ему нужно начать без, чтобы у него окреп, а уж потом он наденет! Ладно, не будем забегать вперёд. Я всего-навсего хотела объяснить, что всё написанное – правда, и ничего кроме правды, как говорится, что есть, то есть. И что все персонажи – реальные живые люди, несмотря на то, что есть там и такие, без которых было бы лучше.

Уж кто и правда мог бы меня осудить за опорочение чести и достоинства, так это я сама. Эта книга не делает мне чести. Но даже несмотря на то, что не всё в ней мне самой понятно, потому что я и сама себя не всегда понимаю – всё произошло именно так, как описано.

И ещё кое-что. Я понимаю, что аудитория читателей этой книги преимущественно женского пола, однако я решила обратиться к вам по всем академическим правилам, как к читателям, а не только, как к читательницам. Я призываю вас, тех, кому до сих пор трудно с этим смириться, видеть в моём обращении нечто вроде личного доверия и принять его с любовью.

Благодарю.

1.

"И тогда он мне говорит – прикинь, какой нахал – что я, я разрушаю семьи. И что именно из-за таких женщин, как я, семьи и разваливаются. Прикинь?" "Не понимаю, в смысле? " "Что эта идея "не спать с женатыми” из женской солидарности, приводит к обратному результату. И будто бы мой отказ заставляет его развестись, только чтобы со мной переспать. Так и сказал. И ладно б у нас был бурный роман вот уже пару лет, и я бы ему ультиматумы ставила: или я, или она. Всего-то разок поболтали, даже не встречались. И что ты думаешь? Я сказала, что готова с ним переспать, только чтобы спасти его брак. И бросила трубку. Идиот!"

Телефон завибрировал, и от его вибраций завибрировала и стеклянная столешница, на которой он лежал, отчего он закрутился на месте вокруг невидимой оси, как сумасшедший волчок. На экране возникла фотография мужчины, седые волосы которого струились по плечам из-под ковбойской шляпы. Прямо как в старой рекламе сигарет или лосьона после бритья для стариков. "Ой, чёрт! Извини, я должна ответить". Я развернула экран Алоне, чтоб она хотя бы увидела, с кем я говорю. "Потом я выключу телефон, обещаю!" Я уселась поудобней на стуле, готовясь к разговору с клиентом, из-за чего на моём лице воцарилось соответствующее выражение, хотя это был не видеозвонок.

"Вечер добрый, Мики, – воскликнула я радостно, будто я и правда была взволнована, – Вы должно быть читаете черновик моей аппеляции и не можете сдержаться, чтоб не позвонить и не похвалить!" Иногда, когда я отвечаю на звонки тех, кого мне и слышать не хочется, я специально начинаю дружелюбно щебетать, чтоб даже не подумали, что мне противно с ними разговаривать. "Погодите, я вас поставлю на громкую связь, чтобы и моя подруга послушала комплименты…да, ладно, ладно, шучу…Что? Сейчас? Нет, Мики, искренне сожалею. Я ужинаю с подругой детства. Она приехала из-за границы, мы давно не виделись."

Алона понимающе улыбается, а я отстраняю от лица телефон и смотрю на него с удивлением и отвращением, типа, "чё, правда?". Эта гримаса пришла из американских сериалов, и уже всем понятно, что она значит, даже моей племяннице. "Что я делаю после ужина?" Я повторяю его вопрос, чтоб Алона поняла, почему я вновь отстраняюсь от телефона (на этот раз с выражением омерзения), прежде чем тут же вернуться к приветливо-дружественному тону. "Мики, вы в своём уме? Вы хотите потратить такой прекрасный вечер, чтоб сидеть со мной и копаться в приложениях к аппеляции?" Алона слушает мою лесть, засовывает палец в рот, делая гримасу, будто её сейчас вырвет. "Послушайте, Мики, торопиться некуда. Всё равно сейчас выходные, а у нас времени до четверга, чтобы подать аппеляцию. Договоримся на понедельник или вторник. А ещё лучше, пришлите мне ваши комментарии на электронную почту. Сожалею, я бы с радостью, но мне и правда пора заканчивать наш разговор, мне так неудобно. Да, перед ней и перед остальными…Да, вам тоже хорошего вечера. Пока. До свидания. Пока."

Хотя и лёгкого прикосновения было бы достаточно, я нажимаю на все возможные "кнопки", то есть стучу пальцами по всему экрану, чтоб убедиться, что я “положила трубку”. Раз за разом. И потом жду ещё пару секунд, прежде чем окончательно убедиться, что разговор закончен, на всякий случай. Всякое бывает. Если у вас, как и у меня, есть бизнес, тем более предоставляющий услуги, тогда вы точно знаете, что ни в коем случае нельзя терять клиента. Даже если это значит многократно проверить, что трубка положена, прежде чем высказать подруге всё, что думаешь о клиенте. "Постыдился бы, старый хрыч! Заплатил задаток и думает, что купил меня с потрохами! Что вы делаете после ужина? – спародировала я его, и добавила то, что казалось мне логичным ответом, хоть я и не могла бы ему так ответить – После ужина? Еду на римскую оргию с вином и развратом." Я отпила вина из бокала, может, чуть больше, чем следовало. Алона рассмеялась, и мне показалось, что красавчик, сидевший за столиком неподалёку, тоже усмехнулся. Он уже не раз поворачивал свою голову в нашу сторону. Любой, кто смеётся над моими шутками – красавчик.

"Может, он думал, что ты будешь одна, и предложил встретиться из вежливости? Или он и впрямь переживает из-за своего судебного дела. Почему старый хрыч? Сколько ему лет? Хмм…Выглядит, кстати, ничего. Может, немного ретро. Ему бы не помешало поработать над имиджем. Но он сосем не – как ты их называешь? – "левый". "Левый" – это прозвище для тех, при первом взгляде на которых в приложении знакомств, сразу же большим пальцем пальцем отправляешь их налево. Типа "лайк", только наоборот. У "левых" даже нос немного вправо скошен из-за того, что так много людей отсеивают их налево. Иногда их даже на улице можно узнать.