Лина Мур - Останься только навсегда

– И ты его простишь? Просто простишь после того, как он использовал тебя? Он женится, Шайди, и у них будет ребёнок. Они планировали это сделать с тобой, и ты снова ошибаешься. Я бы мог…

– Да, сделай одолжение, сумей закрыть рот и вовремя остановиться. Я не женщина, Даррен. Я бесчувственный робот, и ни один «мотылёк» или же «бабочка» никогда не станет для меня кем-то особенным. Удивительно, но я довольна тем, что случилось. Бизнес, и ничего личного. А в этом деле любые методы работают. И они сработали мне на руку. Скандал – неплохой вариант заработка, не так ли? – оборачиваясь, дарю ему широкую улыбку и выхожу за дверь.

Но всё угасает, как только я остаюсь одна. Самое страшное, что это только начало. Возвращение не всегда приятно. Мой совет был предназначен для всех – никогда не возвращаться. Вторых шансов не бывает. Никогда.

Можно позволить себе многое: наслаждаться жизнью на полную катушку, прятаться от жизни в темноте, брать чужое без спроса, бояться сделать даже шаг и открыть рот. Это крайности. Их всегда бывает две. Холодно и горячо. Третьего варианта не существует. Или плохо, или наркотическое наслаждение. Золотая середина – вымысел для людей, как проверка на прочность. Я всегда жила в холоде. Это не минимум. Максимум. Крайность – именно максимум боли, страха, отчаяния и ужаса. С годами ситуация не меняется, хотя время позволяет угомонить демонов, найти на них управу. Но проблемы при этом не решаются. Они лишь замирают, застывают на том же этапе, как мы их и оставляем. Всегда приходит время возвращаться. И это тоже максимум. Увы, чего-то половинчатого не бывает. Ложь. Иллюзия, которую бесплатно подкидывает судьба каждого человека.

Холод для меня стал обычным явлением. Не чем-то особенным. Не кем-то особенным. Обычным. Привычным. Бесполезным. Мой разум и моё сердце ожили уже довольно давно, хотя я пыталась сохранить их в коме. Ведь так не больно. Так ничего не чувствуешь. Так ты можешь продолжать жить. Я считала, что если огонь другого человека коснётся моей кожи, то не вытерплю и сойду с ума от страха, от толчка в запертую в моём разуме дверь, и мне придётся её открыть, чтобы именно там найти спасительный угол. Я недооценивала себя. Это меня радует. Оказывается, с годами я стала не только холодной, расчётливой, беспардонной в некоторых случаях, но и сильной. Даже с той слабостью, которую удалось найти во мне Рейдену Броуду, я не сдалась. И в то же время я не могу быть прежней. Это факт, рациональная составляющая моей жизни, и его нужно принять как можно быстрее, потому что отрицать то, что я до сих пор ощущаю вонь палёной кожи, своей кожи, сожжённой каждым словом Рейдена, глупо. Надо жить дальше. В любом случае надо жить дальше. Вариантов других нет, ведь я отвечаю за будущее своей сестры, ради которой возродилась. И это теперь единственный повод, чтобы двигаться дальше и честно начать признаваться в своих промахах. Их много. Очень много, но мне с ними жить. Я жалею обо всём, но это уже случилось. Горевать, страдать и испытывать стыд уже поздно. Надо было думать головой, а не идти на поводу желаний и грязной похоти, скрытых под оболочкой каждого человека. Да, вот в чём ошибка. Женщина. Противно быть женщиной, которой дано умение чувствовать. У мужчин всё иначе. Копировать их бесполезно. Я пробовала и продержалась недолго.

А теперь нужно двигаться дальше и доказывать снова и снова, в первую очередь себе, что Шайди Лоу не просто так воскресла, у неё есть цель.

– Шайди.

Оборачиваюсь на оклик знакомого голоса и киваю одному из наших агентов, без слов отсылая его.

– Уэйн? Какими судьбами? – на моих губах появляется слабая улыбка, когда мужчина, смеясь и уворачиваясь от бегающего за ним персонала, подходит ко мне.

Я больше не боюсь улыбаться. Мне стало это нравиться. Быть живой – это такой дар. Жить – прекрасно, даже со всеми минусами подобного состояния. Это, наверное, единственное, за что я благодарна Рейдену Броуду. Он дал мне толчок, чтобы увидеть мир иначе. Хотя он не перестал быть грязным, противным и отталкивающим, но эмоций я больше не боюсь. Я их принимаю, потому что, борясь с ними, создам очередную войну с собой. Это ещё одна слабость, которую мне помог увидеть Рейден Броуд. И в таком состоянии я крайне доступна для атаки со стороны окружающих меня людей, желающих забраться глубже. Увы, там ничего не изменилось. Сердца у меня как не было, так и нет. На его месте один пепел и темнота.

– Соскучился, сойдёт за объяснение? – он склоняется и целует меня в щёку. Не обжигает. Там теперь корочка. Я вся состою из заживающих корочек. Они не болят.

– Ты же знаешь, что я предпочитаю слышать правду хотя бы от тебя, – цокаю я.

– Мисс Лоу…

– Подойди ко мне через десять минут, – отмахиваюсь от Мавис, заинтересованно оглядывающей Уэйна. Конечно, для всех не новость, кто перед ними. Богатый. Красивый. Властный. Идеальный. Бабочка. До таких им не добраться, а я привлекаю их своей темнотой. Глупо так.

– Оу, Круэлла снова в деле. Снимаешь шкурки далматинцев одну за другой, – хмыкает Уэйн.

– Конечно, обожаю ощущение горячей крови под моими ногтями. А затем поджарю их на вертеле.

Он смеётся от моего ответа.

– Узнаю тебя. Я прилетел в город на некоторое время. Мой проект на Аляске провалился, и я загорелся другой идеей, как обычно. Прилетел раньше отца, он с Рокси в Вашингтоне. Они вернутся завтра вечером, вот я и решил обогнать их. Скучно стало.

Передвижения Мертона мне не нравятся. Сначала отправился в Нью-Йорк с загадочными делами, теперь в Вашингтон. Последнее место меня пугает. До сих пор пугает, какой бы стервой я ни была, но там сосредоточены мои враги. Они ждут моего очередного шага, и я пока терплю их, как и они меня. Надеюсь, что Мертон не решил нарушить мирный договор между нами, пока я не подготовлю всё для побега с сестрой.

– Понятно. И ты думаешь, что я помогу тебе справиться со скукой? – интересуюсь я.

– Нет, я думаю, что мы можем поскучать вместе, как там, месяц назад.

Я ощущаю, как пальцы Уэйна дотрагиваются до моих, ледяных. Не обжигает. Ничего не чувствую. Но мне это до сих пор не нравится. Мужчины. От них столько проблем.

– Сейчас у меня нет времени, Уэйн. Видишь же, какие у нас сложности, и мне нужно решить их до возвращения Роксборро, иначе он мне голову оторвёт. От моей скуки много мошек подохло за эти два дня, – кладу руки на талию и пожимаю плечами, указывая на постоянно бегающих мимо нас сотрудников и на их затравленные взгляды, направленные на меня.

– А если я принесу обед прямо сюда? Убью двух зайцев. Покормлю тебя и не дам погибнуть от голода, как и сам немного остыну. Не против?

– Неплохая идея. В три я свободна. Двадцать минут в твоём распоряжении, – говоря, киваю ему, и Уэйн довольно улыбается.