Лина Мур - Останься только навсегда

– Аарон, он плачет. У него слеза скатилась, и он странно смотрит в потолок. Боже, ты что-то повредил ему? – шепчет Тина.

– Надеюсь на это. Я плачу на экране несколько дублей, дорогая, так что это отработанный обман.

– Я люблю её… люблю… очень люблю… я хотел защитить… просто защитить. Ей опасность грозила, а когда ты любишь… когда весь принадлежишь ей, то так страшно знать, что из-за тебя… мне очень жаль, – шепчу я. Чертовски больно. Я снова возвращаюсь в тот момент, когда говорил эти слова. Я должен был. Я обязан был так поступить, иначе… лучше без меня и одной, чем со мной и с моей глупостью.

Меня ударяют по щеке, и я дёргаюсь. Моргаю. Хмуро смотрю на Тину, протягивающую мне бокал с водой, затем на Аарона, отталкивающего руку жены и вкладывающего мне в ладонь бутылку с виски.

Я не помню, как оказался в их квартире на милом диванчике. Я… очень больно.

– Давай, Ден, пей и выкладывай, в какое дерьмо ты влип, – Аарон ударяет меня по плечу и подталкивает бутылку ко рту.

Мне кажется, что после нашей последней встречи с Шай я даже не жил. Я чётко мог вспомнить, где находился в разное время, но ничего не ощущал. Когда я встретил её, то абсолютно не предполагал, что она станет для меня чем-то очень важным. Намного важнее, чем карьера и моя жизнь. Мне было интересно, а затем я и сам не понял, как полюбил её. Я недостоин её…

Алкоголь обжигает желудок. Я давно не позволял себе подобного развлечения. Это запрещено, потому что каждый день съёмки. И это проявление вежливости к тем, кто работает со мной. Никому не понравится, если я буду дышать перегаром, когда меня будут готовить к съёмкам. Но сейчас это так нужно. Мышцы тела расслабляются, и теперь я чувствую физическую боль от кулаков Аарона. Не хилый парень.

– Ден, зачем ты это сделал? Ты, правда, хотел её использовать и добиться места? Только это заставило тебя сжечь её снова? Ей плохо, Ден. Очень плохо. Хотя с виду и не скажешь. Она Круэлла, но ты разбил ей сердце, а оно и так было в критическом состоянии. Рокси увёз её на следующий день в Лондон, в другой офис, и она… взгляд Шай был ужасным, от него до костей пробирало. Почему ты так поступил с ней? – шепчет Тина, смахивая слезу.

– Лорейн беременна… от меня, – выдавливаю из себя.

– Что? – выдыхает Тина.

– В ту ночь, когда я ждал Шай на приём в честь меня, перебрал в баре. Хотел как-то пережить то, что я безразличен ей. И я пошёл с Лорейн, она говорила о том, как ей плохо, и… подтекстом давала понять, что готова на самоубийство. Её отец знал об этом, и попросил меня приглядывать за ней. Она… я не помню, чтобы выпил так много. Думал, это от того, что я не пью алкоголь в больших количествах, но теперь уверен, что Лорейн что-то подмешала мне, когда я отлучился в туалет, чтобы проверить, не звонила ли Шай. В общем, утром Лорейн уверяла меня, что между нами ничего не было, но, оказывается, это был её план. Именно в ту ночь произошло то, чего абсолютно не помню, – мрачно произношу я.

– Но… подожди, это не причина, чтобы говорить Шайди о том…

– Нет, но она есть, – глубоко вздыхаю и отставляю бутылку.

– Маршал? Что ты хочешь? Мне казалось, что мы всё уладили, – сухо произношу, поглядывая на его амбалов. Он определённо пришёл не за тем, чтобы почитать мне сказки на ночь.

– Мда, я тоже так думал, пока моя дочь не позвонила мне и не сообщила о том, что ты сделал ей ребёнка и сбежал.

По моей спине пролетает холодок.

– Что? Да у нас секса давно не было, Маршал. Это не мой ребёнок, клянусь! – возмущаюсь я.

– А у меня другая информация. Срок достаточный, чтобы любой врач подтвердил её беременность. Три месяца. И Лорейн просила тебе не говорить об этом, потому что ты бросил её после того, как она призналась тебе во всём в баре, и сказал, что любишь другую. Она умоляла меня не разбираться с тобой. Но моя дочь беременна от тебя, Рейден, а я не позволю, чтобы мой внук страдал из-за такого горе-папаши, как ты, который за каждой юбкой ухлёстывает. У меня есть все доказательства твоей вины, также ДНК-тест ещё нерождённого внука. Да, Рейден, у тебя будет сын. Поздравляю. Поэтому я предлагаю решить всё здесь и сейчас.

Один из охраны бросает на столик заключение от врача, и я беру его, просматривая анализы. Чёрт… нет, я всегда предохранялся! Всегда!

– Я не понимаю, Маршал. Как Лорейн может быть беременна от меня, если…

– Ты напился из-за этого, Рейден. И моя дочь пыталась помочь тебе, но ты набросился на неё в квартире, практически изнасиловал, а потом ушёл, швырнув ей в лицо слова о том, что она тебе не нужна. Это разбило её. Она держала всё в тайне, чтобы я не волновался, и хотела сначала всё решить с тобой. Лорейн не просила тебя ни о помощи, ни о чём, только желала, чтобы ты знал, что будешь отцом. А ты изнасиловал её. Она показала мне побои. Ты оставил на её руках синяки, а на ногах ссадины. Она пыталась покончить с собой, пойти на аборт, но я её остановил. Ты заплатишь за то, что довёл мою дочь до такого. И заплатишь по-крупному, Рейден. Ты пытался забрать у меня самое ценное, и теперь я тоже это сделаю. Шайди Лоу, не так ли? – Губы Маршала искривляются в подобии усмешки.

– Я не насиловал её, Маршал! Чёрт, я бы никогда такого не сделал! Я ни разу на неё руку не поднял! И мы всегда предохранялись! И не смей трогать Шайди! Не смей! – угрожающе делаю шаг к нему, находясь в шоке от того, что он сказал.

– Не ты ли просил у меня найти интересную информацию о Шайди Лоу? И я нашёл. Я даже вошёл в твоё положение, потому что тоже когда-то был молод и горяч. Я простил тебя, но моё терпение лопнуло из-за того, что ты сделал с моей дочерью, Рейден. И теперь поплатится твоя шлюха. Я уже связался с её родителями. И надо же, какое удачное стечение обстоятельств, она их тоже достала. Она портит им жизнь, и из-за неё чуть не умерла моя единственная дочь! Родители Шайди Лоу готовы мне посодействовать в уничтожении этой стервы, Рейден. И только от тебя зависит, полетит ли её голова с плеч сейчас, или же я вновь войду в твоё положение, приму извинения, и ты поступишь, как мужчина, а не как ублюдок!

Вот оно… вот то, что разрушит мой мир.

– Но я не насиловал её, клянусь. Я не из таких парней, – повторяю, поднимая голову на хмурого Аарона и Тину.

– Маршал поставил мне условие: или я делаю так, чтобы Шайди Лоу была раздавлена; или он это сделает сам, с помощью её родителей, – добавляю я.

– Ты же мог объяснить всё Шайди, Ден, – шепчет Тина.

– Не мог. Маршал подготовился, и на мне был микрофон, через который он всё слышал. Если бы я не сказал тогда всего этого, то все тайны Шайди выплыли бы наружу. У меня не было выбора, так ещё и ребёнок, которого носит Лорейн. Меня за яйца взяли, и мне было так же больно, как и Шай тогда. Правда, я до сих пор не могу себя простить за такую глупость. Я доверился Маршалу, считая, что он не будет использовать информацию против Шай, и ошибся. Лорейн всегда могла манипулировать своим отцом. Он готов ради неё в лепёшку разбиться, но сделать так, чтобы она получила то, что хочет. А она хотела меня. И я даже не уверен, что ребёнок мой. Хотя я видел все результаты, но абсолютно точно не чувствую того, что в ней живёт мой малыш. Я люблю детей… безумно люблю их, но не этого. Он не мой. А доказать я ничего не могу. И все побои, которые Маршал увидел на теле Лорейн, когда она прилетела к нему – удачно сфабрикованная фальшь для доверчивого отца и для меня. Она настроила Маршала против меня, а, значит, и против Шай. И я готов отдать всё, лишь бы эта история её не коснулась. Я в тупике и не знаю, что мне делать, где найти улики, чтобы оправдать себя. Я искал, читал, наблюдал за Лорейн, но она ведёт себя, как беременная. Я не притрагивался к ней, клянусь. Я не сплю с ней, стараюсь больше времени находиться где-то, но только не дома. Я отслеживаю всё, что она мне готовит. Постоянно проверяю её тумбочку и телефон. Ничего. Она ходит к гинекологу, приносит мне результаты анализов, но меня с собой не берёт. Это наводит на мысль, что с её беременностью что-то не так. Она отказывает мне в этом, а когда я возмущаюсь и требую, то истерит и обещает убить себя или позвонить отцу, который без промедления отомстит мне жизнью Шай. Сейчас я живу в аду, – горько заключаю, и так легко становится. Намного легче, чем сутки назад. Я сказал всё. Я признался.