Анна Штогрина - Мелодия одержимости

Подошла к дамской уборной, попыталась открыть дверь – заперто. Бывает иногда она заедает. Я навалилась на замок и прижала боком дверь. Она не поддалась. Но то, что я услышала, четко дало мне понять, что там Адлер с Лерой…

Я быстро выбежала, сопровождаемая его громким утробным рыком. Боже, он чудовище! Настоящий дикий зверь! Монстр! В каком-то тумане, я забрала из гардеробной верхнюю одежду. Надевала все на улице. И бежала… Бежала…

Слезы лились по щекам и замерзали на морозе, превращаясь в ледышки. Щеки больно саднило от них, но я продолжала бежать. Ноги обледенели в тонких балетках. Несколько раз я поскользнулась и упала, больно расшибив колени. До дома добралась на автопилоте. Вбежала во входную дверь задыхаясь и рыдая, будто меня ранили. Глубоко под ребра. В самое сердце.

Скинула пуховик и шапку с шарфом и, перескакивая через две ступеньки, забилась в свою комнату. Пыталась успокоиться, чтоб не разбудить родителей. Но от этого лишь громче рыдала. Скинула платье и стянула порванные и пропитанные кровью колготки. Решила пойти в душ, чтоб согреться. Потому что зубы стучали даже громче, чем я всхлипывала.

Говорила себе, что я ненавижу Адлера. Никогда не буду с ним больше общаться. Он грязный, низкий человек. Пошлый развратник. Он предал мои светлые чувства. Он слишком взрослый для меня. Ему нужен разврат. Порок. Ему не нужна моя наивная дружба. Я для него «детский сад».

Я думала, что умру от горя. Так мне больно и тяжело далось осознание того, что мир не идеален. Что парень, который мне понравился, оказался бабником, занимающимся непотребством в туалетах клуба. Полночи я не могла уснуть. А потом забылась в бреду.

– Женечка, детка, ты вся горишь, – слова мамы вырывали меня из блаженного забытья. Она заботливо приложила ледяную руку к моему лбу и тут же отдернула. – У тебя высокая температура. Сейчас вызову врача, крепись родная…

Я снова впадала в краткосрочный сон. Чувствовала то жар, то озноб. Меня сильно лихорадило. Я так давно не болела, и осознание того, что это случилось из-за Адлера, меня окончательно раздавило. Врач пришел быстро. Поднял меня и раскрыл, отчего я снова начала дрожать. Он послушал легкие, посмотрел горло и нос, смерил мне температуру. Затем выписал назначение и ушел.

Весь день я металась, словно меня пожирал бушующий в душе огонь. Мама будила меня и вливала в меня горькие сиропы, давала таблетки и заставляла пить крепкие отвары из лесных ягод. К вечеру температура спала, и я чуть успокоилась. Смогла дышать ровнее и уже не чувствовала озноба. Уснула более умиротворенно, расслабилась.

Проснулась, когда за окном стемнело. Сразу почувствовала давящую ауру. Холодную. Ледяную. Пошевелилась, чуть приподняла голову и увидела Адлера. Он сидел ровно, не шевелясь, на кресле, которое пододвинул к изголовью моей кровати. Вид у него был мрачный. Брови сведены в немом укоре к переносице, светлые глаза смотрели прямо в мои, губы недовольно поджаты. Вся его поза выдавала напряжение. Пальцы рук были переплетены в замок и лежали на коленях. Мне он показался демоном. Жестоким арийцем. Его выражение холодного, отстраненного лица и внешний вид были мрачными.

На него был надет вязанный пуловер черного цвета по самое горло и классические брюки. Я упала назад в подушки и закрыла глаза. Не хотела на него смотреть.

– Ты проснулась, я видел, – спокойно произнес он. Я упорно молчала. Даже его голос, тихий, бархатный, вызывал во мне отвращение. Зачем он пришел?!

Кровать просела под тяжестью тела этого огромного верзилы, и я поерзала отодвигаясь подальше. Адлер бережно убрал прилипшие от жара волосы с моего лица, и я дернулась, не желая ощущать огонь от его прикосновений.

– Маленькая, наивная девочка-космос. Скажи, Евгения, зачем ты пошла за мной в клуб, а потом в туалет? – тихо спрашивал он.

Я почувствовала, как от упоминания о вчерашнем вечере слезы непроизвольно потекли из глаз.

– Я хотела извиниться. Думала, что обидела тебя своей грубостью, – проговорила я. Мой голос звучал очень жалобно и тихо.

Адлер вздохнул. Смотрел на меня, не отрываясь. Я не могла выдержать его свинцовый тяжелый взгляд и отвернулась к стенке. Он наклонился к моему профилю и провел носом по щеке, едва касаясь. Я услышала его дыхание. Обычно равнодушное и спокойное, а сейчас сбивчивое, громкое. Я снова всхлипнула.

– Маленькая девочка. Испугалась. Убежала, – шептал он возле самого моего уха, и дрожь волнами расходилась по моим венам.

– Уходи, Адлер. Я в тебе очень ошиблась. Ты мне не друг. Никогда им не будешь, – сквозь слезы сказала я.

Он же вместо того, чтоб уйти, собрал пальцами мои слезы. Затем развернул за подбородок мое лицо к себе. Он был так близко. Его глаза смотрели прямо в мои. Наше дыхание слилось в одно. Мне стало тяжелее вдыхать, ощущая запах его тела и духов. Такой взрослый, красивый. Это был необыкновенно прекрасный момент. Тогда мне стало спокойнее. Рядом с ним, в его сильных больших руках. Я сама подалась вперед и поцеловала его губы. Неумело, робко.

Он отстранился первый. Прижал мою голову лбом, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Я смущенно покраснела. Я ведь хотела его прогнать, высказать свою злость. А вместо этого сама потянулась к нему за поцелуем.

– Что ты со мной делаешь, девочка-космос! – хрипло проговорил он.

Затем выровнялся, взяв эмоции под контроль и выдал:

– Я уезжаю завтра с утра. Пришел попрощаться. Я вернусь за тобой, когда ты подрастешь. Помни, ты теперь вся моя. Мой космос.

Я смотрела на него удивленно, не понимая, правду ли он говорит. Но Адлер был уверен в своих словах и верен своему мнению.

– Я не хочу, чтоб ты уезжал, – честно призналась я. На языке крутились слова, что я мечтаю стать его девушкой, встречаться с ним. И пусть я не готова к более развязным отношениям, мы ведь можем пока дружить, быть вместе. И словно, подслушав мои мысли, он добавил:

– Ты еще очень маленькая.

– Я большая и все понимаю, – огрызнулась я, но Адлер продолжал:

– Когда тебе исполнится восемнадцать, мы возобновим то, что начали, я вернусь за тобой. Пока я тебя очень прошу, не ходи больше в то заведение. Тебе надо учиться, петь и танцевать. Тебе не нужно посещать ночные клубы. Я запрещаю, – тверже добавил мой тиран. А я лишь кивнула. Не хотелось рушить тот хрупкий мир, что возник между нами. Тем более, что я и сама туда не собиралась больше ходить.

– Ты будешь мне звонить? – с надеждой спросила я.

Но парень медлил с ответом, взвешивая все за и против. Затем, наконец, произнес:

– Пожалей меня, малышка. Я обещаю к тебе приезжать. Давай мы не будем друг друга мучать звонками и видео. Иначе я не выдержу и приеду гораздо раньше. А этого я допустить не могу, – устало выдохнул Адлер.