Александр Шельфский - Поезд жизни на колее судьбы

– Идем отсюда.

Он взял сестру на руки и хотел унести ее подальше, но не смог этого сделать. Когда он уже развернулся спиной к пруду, ударила такая сильная волна, что снесла его с ног, а Катя выскользнула у него из рук. Он встал, сразу повернутся к пруду и увидел, как его сестру уносит в самую середину водоема. Он бросился в воду, волны били ему в лицо, но он продолжал с ними бороться, иногда специально подныривая под них. Он видел как ее ручки еще били об воду, но кроме рук сестры, он больше не видел никакие части ее тела. Он был слишком далеко, приближался он к ней медленнее, чем она удалялась от него. И вот уже под водой скрылись и ее руки. Александр стал еще быстрее плыть и кричать, отшвыривая воду в стороны. Когда руки сестры пропали из вида, волны прекратились, облака разошлись и открыли солнце, а ветер стал таким же легким, как был ранее. Он остановился и увидел, что отплыл от берега максимум на семь метров. Он смотрел на небо, деревья, людей вокруг не было, ни одного человека. Перед ним проплывала пара – утка и селезень, причем селезень был еще молодой, в то время как утка была уже стара. Они плыли рядом, как влюбленная пара. Он смотрел на них и не мог ничего понять. Он опомнился лишь тогда, когда увидел, что из под воды что-то поднимается. Это что-то поднялось наверх прямо под уткой и селезнем. И это что-то была его младшая сестра. Ее тело плавало на поверхности воды и старая утка с молодым селезнем уже не плыли, а ходили по телу сестры. Александр быстро подплыл к ней, согнал «пару», и посмотрел на сестру. Точнее на ее тело, которое стало бледным, но глаза были открыты и оставались они такими же жизнерадостными, а улыбка не сошла с ее губ.

Именно на этом моменте Александр проснулся, резко открыв глаза и громко выдохнув. Он поднялся и сел на кровати не слезая с нее. Солнце из окна светило прямо ему в лицо.

«Фу—у. Присниться же такое (он повернул голову к окну и солнце стало светить ему прямо в глаза). Вот она жизнь».

Он «упал» головой обратно на подушку, поднял руки перед собой, теперь солнце освещало их, и посмотрел на часы, что весели на стене.

«Еще только шесть утра. Серый туман и дождь. Светает. Шесть утра. Вот и наступило то самое завтра. О котором я что-то слышал вчера».

Прочитал он грустно, стихотворением песню, написанную Майком Науменко и исполненную группой «Зоопарк», которая называется «6 утра».

Дождя и тумана в это утро не было на улице, но туман был в сознании Александра, а дождь был в его душе.

Он боковым зрением заметил движение. Повернув голову, он увидел кота, который жил у родителей уже лет десять и который в это утро пришел к нему.

– А это ты, ушастый, – он повернулся на бок и оперся на предплечье, – ну иди сюда, раз хочешь, – он чуть побил ладонью по кровати, накрыв это место заведомо простыней.

Кот постоял немного смотря на него, а когда он бил рукой по кровати – то кот смотрел на руку и медленно пошел на удары. Кот был красивого дымчатого цвета. Вальяжной походной он подошел к кровати, несколько секунд постоял и посмотрел, а затем прыгнул на место, которое указывал ему сын хозяев.

– Привет, ушастый, – начал рукой ласкать он кота, а тот тянулся, мурлыкал и подставлялся под ласки. Он от наслаждения закрыл свои серо-зеленые глаза и просто получал удовольствие, – кто бы меня вот так бы почесал. А? Не знаешь?

Но кот был в другом измерении в этот момент, поэтому даже если бы он и мог разговаривать с человеком на его языке он бы не смог этого сделать – слишком велико было наслаждение.

Александр стал осматривать комнату, порой бросая взгляд на кота.

«Да-а, вот моя деревня, вот мой дом. Столько лет прошло. Я же именно в этой комнате делал уроки в школе, играл в детстве. И уезжал в Ленинград я отсюда на учебу (он стал чесать коту шею и за ухом). Но пускай Москва на меня не обижается, но я никогда не полюблю этот город. Не для меня он. Вот город Ленина совсем другое. А Москва…не чувствую я себя в ней так, как чувствую себя в Ленинграде. Да и свое будущее счастье я нашел именно там, а не здесь. Лиза».

– А ты все наслаждаешься? – улыбаясь тихо задал Александр вопрос коту, который уже лежал на спине и подставлял свой живот под ласки, – что, хочешь чтобы и пузо я тебе почесал? Ну давай, – он начал чесать живот питомцу, а тот стал сгибать лапы и мурлыкать, порой сворачиваясь и опять разгибаясь.

«Хорошо котам! Ни работы, ни забот. Ешь, гуляй, спи. Красота, а не жизнь! Вот бы и нам также как им. Конечно, не всем котам так везет…есть и те, которые живут совершенно в других условиях. Но родительский то! Уже под семьдесят лет, если не больше, по человеческим, а он все хочет чесаний и наслаждается ими. И носится по хате как угорелый порой. Молодец, что еще тут можно сказать».

Александр аккуратно слез с кровати, чтобы не спугнуть кота.

– Сиди здесь, скоро вернусь, – посоветовал он и вышел по потребности.

Выйдя из туалета и помыв руки, он еще сходил на кухню, выпить воды, и только потом вернулся в комнату. Кот сидел на кровати и смотрел на вошедшего.

– Смотри, так и сидит. Послушал мой совет, – он помахал указательным пальцем на уровне груди и улыбнулся.

Он уже не стал ложиться в кровать, а решил посмотреть, какие книги остались стоять в его комнате, в большом стеллаже. в основном, всю литературу, которую он любил больше, он перевез к себе. Среди этих книг были произведения Станислава Лема, Ивана Ефремова, Айзека Азимова, Ярослава Гашека, Карела Чапека, Генриха Сенкевича, Александра Чаковского, Алеся Адамовича, Владимира Богомолова, Александра Беляева, Алексея Толстого, Виктора Гюго, Эриха Марии Ремарка, Франца Кафки, и многих других авторов. Но и дома у родителей осталось еще много различной литературы. Он стал просматривать полки, где стояли книги, на корешках которых были фамилии авторов: Маяковский, Есенин, Пушкин на верхней полке, ниже – Драйзер, Дойл, Хемингуэй, Мелвилл, а еще ниже французские авторы, такие как Стендаль, Флобер, Рабле. И это только малая часть авторов, представленных в домашней библиотеке. Александр вытащил сразу три книги со второй полки сверху и положил их на пол, сам, опустившись, сел.

– Теодор Драйзер, – сказал он вслух, – замечательная трилогия, – он взял первую книгу из трех, – «Финансист», – отложил и взял следующую, – «Титан», – положил ее на предыдущую и взял последнюю, – и «Стоик».

«Когда-то давно я это все прочитал. Но то было еще в юности. Пора бы снова вспомнить (он взял все три книги в правую руку, а левой погладил корешки). Да и «Американскую трагедию» было бы неплохо прочитать. Все, конечно, охватить невозможно, что в литературе, что в музыке, что и в фильмах. И так большой охват. А так…конечно, очень много достойных есть вещей, которые я еще не читал, да и возможно не прочитаю никогда. Не услышу никогда многие красивые мелодии и композиции. И не посмотрю множество достойный фильмов, потому что это просто невозможно. Но (он встал с пола и стал ставить книги обратно) буду стараться охватить как можно больше и все это осмыслить. Сколько там уже? (он бросил взгляд от книг на часы). Без двадцати семь. Пора уже вставать, а то еще тащиться в Коломну сегодня. Этих партнеров, конечно…ну что поделать – работа».