Алекс Д - Босиком по пеплу. Книга 1

– Хамдан, я, безусловно, мог бы доверить тебе свою дочь. Но сегодня я сам отвезу её, мы слишком давно не виделись, – стальной тон Джареда Саадата оспорить невозможно, и Нейт даже не пытается. С одной стороны это раздражает, с другой стороны я понимаю, что папу нельзя злить в преддверии другого, куда более важного разговора.

– Только меня, пап? Я думала, мы все вместе поедем поужинать…

– Мы с Камилой и Эни к бабушке и дедушке обещали заглянуть, – мамин голос звучит с надрывом, откликаясь в моей душе нарастающим и необъяснимым беспокойством. Мелания Саадат посылает супругу нежный и смягчающий взгляд и в нем транслирует то, что я понять не в силах.

Ощущая напряжение между родителями, я тепло прощаюсь с сестрами и мамой. Крепко обнимая Хамдана, чувствую, как пылает грудная клетка, и успеваю шепнуть ему одними губами:

– Я уже по тебе скучаю , – его напряженные мышцы слегка расслабляются под воздействием кончиков моих пальцев. Он пахнет солью океана, дурманящим бризом и тем самым озером, на фоне которого мы прижимаемся друг к другу сейчас, и на берегу которого я окончательно впустила его в свою душу и тело.

Оказавшись с отцом наедине, в закрытой машине, я непринужденным тоном докладываю ему о своих последних успехах, хотя чем ближе мы приближаемся к апартаментам семьи, расположенных в центре города, тем сильнее тревога сжимает легкие.

Мы направляемся не к моему студенческому кампусу, а домой.

А это значит, мне предстоит серьезный разговор с папой, который он решил скрыть от посторонних глаз и ушей.

С облегченным выдохом скидываю лодочки на пороге квартиры, ощущая приятное онемение в стопах. Обычно, в минималистичном дизайне апартаментов так чисто, что глазу не за что зацепиться, но сегодня мой взор сразу падает на остатки былой роскоши вчерашнего свидания: на панорамное окно натянут большой белый экран, посередине просторной гостиной стоит проектор. Журнальный столик и барную стойку возглавляет дорогое вино. Едва тронутые фрукты…и почти сгоревшие до дна ароматические свечи.

Мои родители уже двадцать два года в браке, и я невольно радуюсь, замечая этот небольшой беспорядок, без слов повествующий о свидании, потому что прекрасно помню времена, когда у них не все было гладко. После переезда в Анмар и рождения мальчиков, мне казалось, что наша семья находится на грани краха.

– Вино, свечи – кто из вас зачинщик романтического вечера? – испытывая долю неловкости, спрашиваю я. Папа взглядом приглашает меня к барной стойке на кухне, плохо скрывая широкую улыбку, которая так часто спорит с межбровными морщинками на его лице.

Он очень красивый мужчина – не знаю, нормально ли оценивать внешность своего отца в таком контексте, но, когда я впервые увидела его фотографию в своем возрасте, я обомлела. От количества татуировок в первую очередь, которые в повседневной жизни он обычно скрывал, в отличие от студенческого фото, где был запечатлён в футболке с короткими рукавами. Вот и сейчас, я с интересом разглядываю его пальцы, пока он разливает вино по бокалам, по которым также прошлись иголкой с чернилами. К слову, как это самое вино, с годами Джаред Саадат становится только лучше.

– О да. У нас с melegim был вечер воспоминаний и ностальгии. Пересматривали видео с давнего отдыха, когда вас еще и в проекте не было, – его серебристые глаза улыбаются, и мы одновременно смотрим на фотографию в рамке, оставленную на барной стойке.

– Вот в этого ангела я влюбился без памяти. И люблю до сих пор, – с замиранием сердца рассматриваю фото, которое видела много раз. И каждый раз оно рождает волну восторга и щемящее чувство в груди: мама и папа, совсем юные, стоят на носу яхты, расправив свои руки навстречу ветру, как в знаменитом старом фильме. Даже в глазах начинает щипать. Самое странное, что мама здесь выглядит слегка напуганной, и я ее понимаю: думаю, характер моего отца обуздать было очень непросто. А еще они смотрят друг на друга с такой жаждой…интересно посмотреть на нас с Хамданом со стороны. Если мы выглядим также, то очень странно, что нас еще не рассекретили.

– Вы такие красивые и влюбленные. Это видно сразу. Какое же счастье – встретить своего человека, и не отпускать…больше никогда не отпускать, – «и всегда ждать», – заканчивает внутренний голос, и мои мысли уносятся к Нейтану.

Может, с отцом насчет Нейта должна поговорить я и прямо сейчас?

– Дочь, я видел, как ты разговаривала с наследником, – наш разговор внезапно и резко меняет курс. – Заметил твою улыбку, и мне кажется, ты была польщена его вниманием. Смущена и взволнована.

– Сейчас ты смущаешь меня еще больше, пап! – возникаю я, не в силах поверить в то, что отец говорит все это. Личную жизнь, по понятной причине, я даже с мамой никогда не обсуждала.

– Понимаю, мне тоже немного неловко, – признается отец, протягивая мне бокал игристого вина. Сейчас он напоминает мне того Джареда, которого я знала до двенадцати лет.

В Анмаре же он фактически не снимает личину шейха Адама Саадата, и о том, чтобы отец лично наливал мне бокальчик вина, я могу лишь мечтать.

– Что ты думаешь об Амиране аль-Мактум?

– Я? Что я могу думать о нем? – не понимаю, с чего этот разговор и куда он клонит. – Пап, я его совсем не знаю, – делаю глоток вина с насыщенным виноградным вкусом, пытаясь унять дрожь во вспотевших ладонях. – Амиран…будущий король, и мне он кажется очень волевым и властным, категоричным, и способным на компромисс…, если ему это интересно, – а это действительно так, если он слушал мои инициативы весь вечер.

– И все же он закрыт, сдержан и высокомерен. Должно быть, все вышеперечисленные черты свойственны многим восточным мужчинам, а особенно тем – кто наделен властью, – осознаю, что отчасти описала этими прилагательными сложный характер отца.

Я не понимаю, почему папа пытает меня такими личными вопросами. Не думает ли он, что у меня тайный роман с принцем?

Черт возьми, если бы Нейт давно поговорил с ним, я бы сейчас тут не краснела, слушая, как отец комментирует мой разговор с Амираном аль-Мактумом.

– Почему ты спрашиваешь? – выстреливаю прямым вопросом.

Джаред делает целых три глотка из своего бокала.

– Ваши судьбы с эмиром в чем-то похожи. Он родился в Нью-Йорке, в Бруклине. Об этом мало, кто знает, но Амиран – плод студенческого бурного романа нашего короля. Мальчик рос с матерью до подросткового возраста в Америке, откуда был насильно вывезен в Анмар сразу после коронации его отца. Так же, как и тебе, Амирану пришлось полностью менять свое мировоззрение и уклад жизни, веру.

– Сколько ему лет? – краткий урок биографии принца и истории королевства оказался весьма увлекательным.