Алекс Д - Мактуб. Книга 2. Пески Махруса

– Заказчи-к-к будет очень недоволен, когда узнает, что ты меня лапал, ублюдок. Отпусти-и, я сказала, – с ледяным спокойствием, едва ли не по слогам чеканю я, заикнувшись в двух словах.

– Да, Ильдар будет недоволен. Если конечно узнает об этом, и поверит тебе. Но вот в чем дело, Эрика, – окинув меня жадным взглядом, Азиз проводит кончиком языка по пересохшим губам, вновь вызывая во мне острое желание поговорить с отражением в унитазе. – Ты уже давно не девочка, стало быть, пользованная уже. Одним членом больше, одним меньше… какая заказчику разница? Ты ведь же б/у товаром на нашем рынке считаешься. Хамер с пробегом. Удивительно, что так дорого стоишь: не невинна, и не так молода, как многие другие чистые тут девочки. У нас нетронутые девушки по такой цене, которую за тебя заплатят редко уходят. Вот и хочется проверить, что в тебе такого, кроме красоты, шармута, что стоишь ты, как квартира в сердце Асада. Ублажишь меня – дак может и женой своей сделаю, и не придется всю жизнь Ильдара и его друзей обслуживать, уберегу тебя от подобной участи. Что думаешь, Рика? – похабно улыбаясь, он поглаживает мои плотно сжатые колени, сквозь слой ткани, а у меня в висках почему-то пульсирует только одно имя, и мысли все только о Джейдане, когда я начинаю остро ощущать, что мне угрожает опасность.

Джейдан. Джейдан.

Но Престона здесь нет, как и оперативной группы… неужели они не вмешаются, если этот ублюдок начнет меня насиловать?

Судорожно опускаю взгляд вниз, больше не в силах смотреть в простреливающие веру в чудо глазницы Азиза. Делаю глубокий выдох и стараюсь успокоиться, но новая волна паники, накрывшая с головой, доводит меня до ледяного пота. Ткань паранджи плотно прилегает к плотному телу, когда я замечаю под свободной одеждой Азиза «красноречивую» выпуклость, кричащую о его мужском голоде и возбуждении. Я не представляю, что можно ожидать от восточного мужчины, пребывающего в таком состоянии. Не представляю. Но чувствует мое сердце, что, если буду молчать – добром это не кончится. Эм, чтобы такое ляпнуть, чтобы усмирить его пыл?

– Убери с глаз моих свой маленький член, – яростно выплевываю я, задыхаясь от внутренней и клокочущей злости. Не могу я, достали. Тошнит меня от их стояков и рук грязных. В жизни секса не захочу больше. – Иначе я расскажу Ильдару о том, что все ты со мной сделал, и где надо – приукрашу. И поверь, для него имеет значение, тронешь ты меня или нет. О моих двух партнёрах он знает. И в Америке это количество считается показателем скромности, а не распущенности, – и это – правда. Со мной подруги часто делились своим опытом, и многие едва ли не каждый месяц меняли партнера. Брови Азиза до предела сдвинулись к переносице, губы плотно сжались – я явно вывела его из себя, задела знаменитое и раздутое до Божественного, знаменитое Эго восточных мужчин. Так и надо тебе, тварь. Скажи спасибо, что не «малышом» его назвала. С облегчением выдыхаю, замечая, как «второй мозг» Азиза поумерил свои аппетиты. Вялым членом, он едва ли меня изнасилует, это не может не радовать…

Но как выяснилось, обрадовалась я рано. Слишком.

– Хотя я не собираюсь перед тобой оправдываться, ублюдок. Просто убери от меня свои грязные лапы, – огрызаюсь я, и снова пытаюсь заехать ногой Азизу по челюсти.

– Остра на язык, шармута, – приблизившись к моему лицу, ублюдок резко схватил меня за волосы, потянув их вниз, и приподняв мой подбородок, поддев его пальцами. – Два раза успела меня унизить, дрянь. Думаешь, просто так тебе с рук сойдет? Не буду я тебя трахать, не беспокойся. Я девственниц люблю, своим вкусам верен и останусь. Но за унижение, ты отплатишь унижением, дрянь. Никакой передачи заказчику, я имею право отказаться от денег, предложенных Ильдаром. Они большие, но я передумал… На аукцион тебя выставлю, тварь продажную и еще дороже продам. Все тебя как кусок плоти рассматривать будут, на котором ценник висит. А покупатель – испробует на месте. А покупатели на аукционе разные бывают…такие, что тебе Ильдар и я, покажемся святыми и симпатичными, кхара неблагодарная, – Азиз резко отпускает меня, слегка толкая к стене, и встает на ноги, пренебрежительно скривив тонкие губы, и окинув меня снисходительным взглядом.

– Вот и проваливай, ублюдок, – я все еще отчаянно борюсь с желанием плюнуть ему под ноги, но слишком хорошо помню, чем подобное неуважение в сторону мужчины с востока окончилось в последний раз.

– Посмотрим, каким голоском ты запоешь завтра на аукционе, Рика. Ты пожалеешь о том, что посмела ударить и оскорбить меня. Очень сильно пожалеешь, – злорадно улыбнувшись напоследок, Азиз скрывается за плотной тканью, служащей дверью в тесный шатер.

– Пошел к черту, – сквозь зубы, вырывается у меня, хоть я и знаю, что Азиз меня уже не слышит. Лучше свои эмоции при себе держать, ни к чему хорошему это не приводит, черт подери. Только план весь на осколки разбиваю, и ума не приложу теперь, как оперативная группа будет выкручиваться. В любом случае, медлить будет нельзя, и как бы не складывался аукцион, я буду ждать их появления.

Выдохнув полной грудью, опираюсь затылком о ткань шатра, в очередной раз напоминая себе о том, зачем я вообще здесь нахожусь. Почему рискую своей жизнью? И не могу выкинуть из головы мысли о маленькой девочке, которую, как мне кажется зовут «Эмилия» – она все время шептала это имя, хотя возможно так зовут ее сестру или маму… что с ней, где она сейчас, и как с ней обращаются? Сколько там еще таких, как она? Даже представить страшно…

Во что я опять себя втянула? Явится ли за мной группа сопровождения, на которую я так рассчитываю? Явится ли Ильдар на аукцион лично, возникнет ли конфликт с Азизом, из-за нарушения первоначальных условий?

Корни сомнений и страхов прорастают в моем сердце. Я уже перестаю сомневаться в своей интуиции и всерьез опасаюсь, что что-то изначально идет не так. Не так, как мы предугадывали, планировали, обсуждали… почему у меня такое чувство, что наши расчеты с самого начала оказались неверными?

Хотя по сути, как я попаду к Ильдару – не имеет большого значения: через аукцион или обычную покупку. Подельник Видада наверняка будет присутствовать на мероприятии, и все равно выведет нас на него, мне остается лишь набраться сил и терпения, и ждать, когда крупная акула «проглотит» крючок и им же разорвет себе горло.

Так странно не испытывать и капли эмоций по отношению к человеку, который каких-то полгода назад, а на самом деле будто в прошлой жизни, значил для тебя очень многое. Ильдар был моим спасителем, учителем, твердой опорой по жизни… я идеализировала его, смотрела на Видада сквозь розовые очки, не замечая в его ухаживаниях не просто сексуальное желание, а параноидальную одержимость мной и стремление не просто сделать меня своей женщиной, но и, как оказалось – рабыней. Именно покорности и раболепному послушанию обучают в «Шатрах Махруса» и я прекрасно догадываюсь о том, что ждало бы меня в плену Ильдара, не будь я под надежной защитой своих напарников.