Лена Сокол - Очень плохой профессор

Что-то пиликнуло. Телефон! Дыхание перехватило. Девушка сунула руку в сумку и осторожно достала мобильник. То, что будет в этом сообщении, должно решить ее судьбу.

YourBest:Я же говорил, что не могу сегодня.

Алексеева рвано выдохнула. Одеревеневшие пальцы пробежались по клавиатуре экрана.

OlyaBadGirl:Либо да, либо нет. Сегодня или никогда. Решай.

YourBest:… (печатает)…

YourBest:… (печатает)…

YourBest:… (печатает)…

Она вытерла пот со лба.

YourBest:Хорошо.

Алексеева выдохнула, как марафонец после гонки. Спрятала мобильник в сумку, оперлась на раковину и взглянула в зеркало с недоумением.

– Ты кто вообще? – спросила у своего отражения.

Прежняя Оля сползла бы вниз по стеночке, шокированная происходящим. Новая же Оля, чувствующая прилив сил от крови, забурлившей в ее венах, просто улыбнулась сама себе.

И уже только потом медленно опустилась на пол и закрыла ладонями пылающее лицо.

Озеров отворил дверь ключом, вошел в квартиру, и Верочка с разбегу бросилась ему на шею.

– Как дела, котенок? – спросил он, обнимая ее.

Девчонка принялась тараторить:

– Пятерка по английскому, пятерка по русскому! Похвалили за пересказ сказки про лису и журавля! А Мишка из третьего «Б» меня обозвал опять…

– И как же?

– Большешарой! – обиженно надула губы дочка.

– Наверное, ты ему нравишься, – пожал плечами Матвей, поцеловал малышку в кончик носа и аккуратно опустил ее на пол. – И глаза у тебя большие и красивые. Считай, что это был комплимент.

– Комп-лимент?

– Да. Это когда мальчик говорит девочке что-то очень приятное о том, как она выглядит. Просто Мишка еще маленький и не знает точно, как выразить свои мысли.

– Ух ты… – вытаращила свои невозможно красивые зеленые глазищи Верочка.

– Ага, – улыбнулся Озеров. Снял куртку, повесил и тихонько позвал: – Марина Валерьевна?

– Да? – женщина появилась на пороге гостиной с сумкой в руках. Похоже, она только его и дожидалась.

– А-а-а… Вы уже собрались… тогда ладно.

– Нет, говори, чего ты хотел? – Она поставила сумку на полку. – Тебе идти куда-то нужно?

– Да я… – замялся профессор. – Мне…

– Если работать нужно, то я посижу с Верочкой. А если отдохнуть, то тем более. Ты ведь никуда не ходишь, Матвей, тебе полезно.

Знала бы она, куда он действительно собрался!

– А как же ваше собрание?

– Ты про танцы? – Женщина поморщилась. – Вера называет мои вечера в клубе собранием бабушек-старушек, чего я там не видела? Весь контингент из тех, кому за пятьдесят! Мне с ними скучно. – Она задрала подбородок. – Видимо, я слишком молода для подобных мероприятий, и мне еще жить да жить. Посижу лучше с внучкой, а ты лети, куда собирался.

– Я ненадолго. – Озеров виновато почесал лоб.

Он чувствовал себя озабоченным идиотом, отпрашиваясь у тещи на свидание с молоденькой студенткой.

– Поесть-то успеешь? – Марина Валерьевна кивнула в сторону кухни.

– Наверное.

– Вот и хорошо.

Обсуждая за ужином Верочкины школьные успехи, Озеров сверлил взглядом часы. У него еще была возможность передумать. Те проблемы, которых он опасался в отношениях с женщинами, меркли перед теми, которые ему сулила связь с собственной студенткой. Его жутко бесили игры, в которые играла с ним Алексеева, но он безумно хотел ее и не мог больше сопротивляться. Да уж, такого с ним раньше не случалось.

Озеров вызвался помочь вымыть посуду после ужина, но Марина Валерьевна не дала ему этого сделать – отправила собираться. Ругая себя на чем свет стоит, Матвей по-быстрому принял душ. Его разум продолжал сопротивляться тому, чтобы идти к Ольге, но тело отчаянно требовало этого, оно буквально кричало о том, что встреча с ней ему необходима.

И вот что было самым страшным: при мысли о том, что какой-то другой мужчина может запросто притащиться к Ольге домой вместо него, Озеров фактически сатанел. Ему дико хотелось увидеть девушку. И не только увидеть, но и узнать ее поближе.

А если она не шутила? Они ведь взрослые люди. В конце концов получат удовольствие, как и договаривались. Но если Алексеева играла, хотела смутить его, подразнить? А он сейчас припрется туда, чувствуя себя последним идиотом, и получит щелчок по носу. Что он вообще собирался там делать? Но все сомнения таяли, стоило только задать вопрос: будет ли он жалеть, если не придет? Несомненно, будет.

Профессор на всякий случай припарковал машину у соседнего дома и прошел до нужного подъезда пешком. От воспоминаний о поцелуе под дождем горячие волны разбежались по телу. А ведь у мужчины была масса дел, кроме обхаживания юной подопечной. Но он хотел именно туда – к ней. Видеть, как она храбрится в его присутствии, как говорит пошлости и тут же краснеет.

Черт, да если бы он не был ее профессором, то пришел бы, придавил ее к койке и не отпускал бы, пока она не стала бы молить о пощаде! А в данной ситуации Озеров даже не знал, как говорить с ней и о чем. Чудовищно неловкое положение.

Подойдя к подъезду, он засомневался. Сбежать и потом жалеть? Или узнать, что его ждет? Но стоило только представить Ольгу обнаженной и лежащей поперек широкой кровати с разметавшимися по подушке волосами, представить, как он сминает пальцами ее упругую попку, как притягивает к себе, и у профессора тут же случилась эрекция.

Такого прежде тоже не бывало. Выругавшись, Озеров вынужден был пройтись вокруг дома, чтобы немного успокоиться. Вернувшись к нужному подъезду, он посмотрел вверх, пытаясь вычислить ее окна. Бесполезное занятие. Поднялся по ступеням и позвонил в домофон. Сердце замерло. Сейчас она ответит. Но вместо голоса Алексеевой послышался короткий сигнал, и замок открылся.

Матвей вошел и остановился у лифта.

Лучше пешком. Будет время остудить пыл. Может, нужно было купить цветов и бутылку вина? Озеров устало выдохнул, поражаясь собственным мыслям. И как бы он смотрелся с этим веником и алкоголем? Как дешевый трахаль с фальшивой улыбкой? Ну уж нет. А презервативы? Пожалуй, их наличие разумнее в данной ситуации. Мужчина проверил задний карман джинсов – на месте.

Может, ничего и не будет? Для начала он поднимется и выяснит, что девушка задумала. Но как же действовать, если она предстанет перед ним в шелковом халатике и сразу потащит в постель? Что, если глупышка считает себя, скажем, Спящей красавицей, которую должен спасти прекрасный принц? Бред. Хватит. Прекрати прокручивать в башке эту чушь!

Его мысли неумолимо затягивало сизым туманом, и у Озерова, как назло, не получалось взять себя в руки. Он просто не знал, чего ожидать. Чудовищная ситуация. Дурацкая и вместе с тем жутко опасная для его репутации. Чего он вообще поперся сюда?!