Андре Жуль - Как два короля делили вассала и его жену

Мгновенно его предсмертные слова вылетев из стен аббатства, разлетелись по всему королевству, вызвав бурю всеобщего возмущения. Не стало тайной кто мог совершить это изуверство. Если бы король попытался в открытую защищать сарацинку, его подданные подняли бы бунт. Сунгам поступил хитрее, он устроил Назерене побег из темницы, накануне казни. Каков же был его гнев, когда узница скрылась. Ни у кого и сомнений не возникло в подлинности его эмоций. Разбушевавшись, правитель велел казнить вместо беглянки нерадивого тюремщика, а за голову преступницы назначил щедрую награду. Насладившись казнью, по сути не в чем невиновного человека, народ бросился устраивать облаву на сарацинку. Надо ли говорить, что Сунгам, совершенно не переживал, о возможной потере золота, ведь пока его подданные бегали по лесам ища дикарку, та пряталась в королевских покоях.

Выслушав донесение своей шпионки, король жестом велел той раздеваться. Маска скрывающая лицо девушки не выдала, пробежавшую тень разочарования. Назерена до последнего надеялась, что сегодня до этого не дойдет. Покорно, она принялась обнажаться. Потому как быстро, она стянула с себя одежду, можно было подумать, что женщина сама сгорает от нетерпения, вот только на самом деле, та желала, покончить с этим, как можно скорее.

Сунгам встал, его руки потянулись к её груди. Зажав между пальцами её соски, он с силой стал крутить их в противоположные стороны. Несмотря на боль Назерена не подала виду. Отпустив её не спешившие набухать от грубых ласк соски, король обхватил её груди и принялся их мять, словно булочник тесто. Наигравшись, он подтолкнув её в сторону кровати. Сарацинка, послушно встала на четвереньки и прогнулась, стараясь насколько возможно выше задрать свою попку. Кинув на представшею перед ним картину, сладострастный взгляд, Сунгам сбросил халат. Его пятерня, по-хозяйски проникла в её расщелину. Еще, когда она была подростком, одна девочка из ордена убийц старше ее на год, советовала Назерене, научиться по собственному желанию выдавливать из себя любовную влагу. Иначе, как говорила она, насильник все равно воспользуется тобою, но зато тебе будет не так больно. За годы, проведенные в ордене, этот совет не раз помогал девушке.

Очень быстро королевская ладонь покрылась, её смазкой. Вытащив руку, он принялся усердно обтирать добытую жидкость, вокруг ее попки. Его большой палец преодолев сопротивление мышц, проникнул вглубь её колечка. Следующею порцию любовного сока, он втер в набалдашник своего разбухшего органа. Раздвинув полушария ягодиц дикарки, Сунгам какое-то время прицеливался, а затем резко, без раскачки до основания пробил её брешь своим тараном. Собрав на бедрах её кожу в складки, он, вцепившись в них, начал притягивать её к себе навстречу, для наиболее полного погружения. Он знал, что, беря её таким образом, он доставляет ей боль. Вот только садистская мысль о том, что он может иметь эту машину смерти, так как ему захочется приятно щекотало его самолюбие.

Границы двух государств проходили по берегам широкой быстрой реки. Переправиться через неё с армией можно было только в одном месте. Именно здесь с давних пор был установлен мост, с размахом, позволяющим одновременно проехать двум телегам. Несмотря на попытки, нигде больше, сварливая река не позволила обуздать себя, напрочь снося людские строения. Верх по течению, примерно в ста метрах от моста, водный поток, огибал пологий холм, на вершине которого находился замок. С его бойниц простреливалось все пространство моста. Переправить армию с одного берега на другой, не заручившись предварительно поддержкой, владельца замка, означало обречь своих солдат на бесполезную гибель.

К огромному сожалению Сунгама и его предков, хозяева крепости на холме, склонили мечи перед их соперниками и оставались верны своей клятве. Попытки переманить их на свою сторону, делались не раз, но результат всегда был один и тот же. Два соседних королевства никогда не воевали между собой. В случае споров, уступать приходилось всегда одной и той же из сторон. Какой смысл воевать с противником, если твои войска не смогут попасть на его территорию, тогда как он всегда может ворваться в твои земли.

С самого начало своего царствования Сунгам, лелеял мысль – надежду, о том, чтобы переманить на свою сторону владельца замка на холме. В данное время право обладание этим стратегически важным объектом, по наследству перешло к рыцарю Кимену. Помимо владений, нынешний хозяин крепости унаследовал от своих умерших родичей, такие черты характера, как честность и не подкупность.

Однако вероломный Сунгам, нашел слабое место в броне рыцарской верности. Им оказалась молодая жена владельца замка на холме, Софрита. К моменту женитьбы на ней, Кимен уже был вдовцом. Его первая жена умерла во время родов, вместе с младенцем. Скорбь по этой утрате, казалось навечно окутала рыцаря. Более десяти лет, он не то что не думал повторно жениться, даже на женщин смотрел без всяких помыслов к вожделению. Софрите не сразу удалось, сбить наросты с истощенного от горя сердца.

Говорить в данном случаи о любви с первого взгляда, значит посмеяться над правдой. К моменту их знакомства Софрита, сама была не свободна. Её из Италии в качестве официальной жены, привез племянник Кимена. Несмотря на свою привлекательность, окутанную в прекрасную вуаль, цветущей молодости, девушки на тот момент шел семнадцатый год, она не произвела на владельца замка на холме, особого впечатления. После этого первого знакомства в их общении последовала продолжительная пауза. Она включила в себя слухи о связи Софриты с королем Эмвиром, а также таинственную кончину ее супруга. Как заверяли у того остановилось сердце от излишнего потребления спиртного, но многие шептались об отравлении.

На похоронах племянника Кимен не смог присутствовать, а о том, что у того была жена, он и вовсе позабыл. Какого же было его удивление, когда та объявилась перед воротами его замка с мольбой о приюте и защите. Со слов молодой женщины, после смерти её супруга, его замок унаследовал двоюродный брат, противоположной Кименовской линии. Никакого почтения к вдове, покойного кузена тот не высказал. Он предложил ей остаться, но на условиях, идущих в разрез с понятием порядочной женщины, благородного происхождения. Так как она была чужестранкой в этой стране, Софрита не знала куда ей податься. В отчаянье она вспомнила о дяде своего умершего супруга, который запомнился ей как человек порядочный и честный. Заламывая руки, она молила, что не будет обузой, а если написать её родственникам в Италию, то те вышлют деньги ей на дорогу, чтобы она смогла вернуться на родину.