Анна Веммер - Ненавижу тебя любить

Теперь, когда план становится более-менее реальным, я размышляю над деталями. Моя главная надежда в том, что Владимир беспечен. Для него я – пустышка, жена по расчету, неспособная сдачу посчитать в магазине. А значит, он не ждет от меня решительных действий и не усилил меры безопасности.

Я заберу дочь из сада, я всегда делала это, не пользуясь услугами водителей. Конечно, сейчас у Маши есть няня, а домой ее отвозят на машине, но если приду немного раньше и скормлю воспитателям какую-нибудь байку… всем плевать, я – мать, я пять лет водила ее в садик, вряд ли хоть кто-то озаботится моим появлением.

А потом мы сядем в автобус, который увезет нас далеко-далеко. И пусть я буду мучиться чувством вины за то, что лишаю дочь отца, она будет рядом со мной, она не станет расти рядом с чудовищем, который легко и просто вычеркнул из ее жизни меня.

Одна проблема: документы. Без свидетельства о рождении мой план рухнет в первые же дни. Быстрый поиск в сети дает обнадеживающий результат. Обратиться за дубликатом свидетельства я могу в том же ЗАГСе, где и получала. И вряд ли вечно занятой Никольский об этом узнает.

Впервые за много месяцев я чувствую, как тиски, сжимающие сердце, слабнут. Ступать на этот путь страшно, так страшно, что начинает тошнить от одной мысли, чтобы сбежать вместе с Машкой из-под носа бывшего мужа, но в то же время мне легко и хорошо.

Хочется перемен. И я позволяю себе последнюю слабость – беру несколько купюр, тщательно прячу деньги и документы в сейф, а потом гуглю ближайший салон красоты. И это огромный прогресс, потому что в первые месяцы после развода я порой не могла заставить себя причесаться. А сейчас сижу в кресле перед зеркалом и жду мастера.

Женщины часто оправдывают козлов, с которыми живут. Конечно, он ушел, ведь я так растолстела после родов. Конечно, он изменил, ведь быт превратил меня в серую мышь. Естественно, ему плевать на мое мнение, ведь я сижу дома с детьми и не развиваюсь. И уж конечно я не смею предъявлять претензии, потому что деньги в дом приносит муж.

Меня касалось, пожалуй, в полной мере только последнее. Хотя и это спорно: папа, едва мы сыграли свадьбу, очень помог Володе с бизнесом. Вряд ли он бы входил сейчас во все эти пафосные списки Форбс, если бы не мой отец.

Но я выглядела хорошо. Гордилась длинными густыми волосами орехового цвета, полными губами – пределом мечтаний всех инстаграмных бьюти-девиц, причем если им они доставались после курса уколов у дорогущих косметологов, то меня такой красотой наградила природа. Мне нравилась моя внешность, я вкладывалась в уход за собой, я хотела быть идеальной – и мне казалось, что была.

Я занималась спортом, читала книги, старалась не пропускать культурные события, чтобы не хлопать глазами, как наивная идиотка с таксой в сто баксов в час, сопровождая мужа на корпоративах и встречах.

И вот сейчас сижу и не понимаю, что хочу в себе изменить, но очень хочу! Нет сил больше смотреть на Ксению Никольскую, я хочу новой жизни и новой внешности.

– Отрежьте волосы чуть повыше плеч… – прошу у мастера. – Каре. И… и покрасьте!

– В какой цвет?

– Я не знаю, я… а что сейчас модно?

– Омбре очень хвалят. Это такой градиент, плавный переход одного цвета в другой.

– Пойдет. Давайте!

– А какой цвет вы хотите?

Глаза разбегаются от палитры цветов. Я без раздумий тыкаю в самый приглянувшийся – насыщенную глубокую вишню. Он пахнет сладким летом, беззаботными днями, когда я была студенткой и мы всем потоком выбирались на дачу к однокурснице. Там были и вишня, и хрустящие яблоки, и ароматная малина. Там было хорошо и спокойно.

– Отличный выбор, – улыбается миловидная девушка, – люблю тех, кто легко решается на эксперименты. Смелость – важное качество.

– Вы даже не представляете, насколько, – в ответ вздыхаю я.

Владимир

Смотрю на Катерину и думаю: может, уйти сегодня с работы пораньше, а домой прийти попозже? Отметить официальный статус холостяка в хорошей женской компании. Не то чтобы раньше я как-то ограничивал себя в свободных развлечениях, но грех не воспользоваться приятным поводом. Тем более, что Катерину я нанял совсем недавно и надоесть она еще не успела.

Кстати, эта – умнее прошлой. Обычно я держу помощника в качестве реального сотрудника, а секретутку – за красивое личико. Сидит в приемной, радует гостей внешним видом и учтивостью, варит неплохой кофе, ну и хорошо сосет. Работа оплачиваемая, но текучка большая. Стас говорит, заебываются быстро, а я думаю, работа сложная – в диапазоне кофемашины столько длинных слов.

– Солнышко, – ласково говорю, – сбегай в супермаркет и купи что-нибудь на перекус. Заехать никуда не успеем, надо в банк, а жрать хочется.

– Уже, Владимир Борисович, – улыбается блондинка. – Вот, купила для вас вишни. Вымыла и перебрала, вся спелая и сладкая.

– Еще и попробовала, – усмехаюсь я. – Ну спасибо. А я вот думаю…

Катерина хороша. Стоит возле машины, держит корзинку с крупной наливной вишней, глазищами своими хлопает и губы, щедро намазанные красной помадой, облизывает. Я вообще взял ее с собой, чтобы потом из банка ее в офис отправить, но теперь думаю – а может, лучше в отель?

– Ты вечером что делаешь? – спрашиваю я.

– Если вы о сверхурочных, то я всегда готова, Владимир Борисович.

– Тогда в банк, а потом найдем какой-нибудь отельчик. Со спа, джакузи, вишней, опять же, с шампанским. Расслабимся после трудового…

Я осекаюсь, едва взглянув на противоположную сторону дороги. Сначала мне кажется, что это глюк. Может, я не выспался? Перегрелся на этом по-странному жарящем для октября солнце? Может, мне пора в отпуск или вообще нахрен на пенсию?

Но нет. На противоположной стороне улицы, возле дверей какого-то салона, стоит бывшая. Хотя от бывшей в ней теперь одно название. К счастью, у меня достаточно выдержки, чтобы не стоять, открыв рот, тупо глядя на нее, но все же я никак не могу заставить себя сесть в машину и свалить отсюда к чертям собачьим.

Она обрезала волосы. Надрачивала на них годами, от масок-хуясок ломился шкаф в ванной, а теперь взяла и обрезала? Да еще и покрасив в вульгарный цвет, который я даже не могу описать?

А еще я никогда не видел ее в спортивном. Платья, юбки, дурацкие костюмы, несмотря на то, что ни дня в своей жизни бывшая не просидела в офисе. А сейчас стоит на тротуаре в джинсах, черной толстовке, черных же кедах и смотрит в небо, ероша рукой темно-красные волосы.

Нет, не тот цвет.

Она похожа на едва девушку, уже избавившуюся от подростковой нескладности, но еще не приобретшую настоящие женские формы. Я знаю, что скрывает свободная толстовка, я видел ее, я трахал ее, и это знание должно начисто отбить во мне интерес к женщине, которая для меня больше не существует.