Марина Бонд - Страсть взаймы

– Ну, все. Давай прощаться, – и Нелли первая прильнула к губам любимого в пылком поцелуе. Конечно, для подлинной страсти ей не хватало опыта, и ее поцелуй можно было назвать скорее суетливым, спешащим. Илья ответил спокойнее, сдержаннее. Одной рукой притянул к себе за талию, другой утонул в пушистом облаке волос на затылке, и углубил поцелуй. Нелли сразу подстроилась под его неторопливый ритм. Начала таять под нежным напором изысканной ласки. Расслабилась и отдалась неземным, всепоглощающим ощущениям. Прижалась к нему, впустила его язык к себе и дала насладиться своим. Тело Ильи чуть заметно напряглось, реагируя на близость и податливость подруги.

Пронзительный визг игравшей в футбол ребятни вернул их в реальность. Илья отстранился и немного сверху взглянул в затуманенные глаза возлюбленной, все еще крепко прижимая ее к себе. Улыбнулся одними губами, а взгляд напряженный.

– Скоро, милая. Обещаю.

Наклонил голову, быстро поцеловал ее в губы и отправился к себе. Нелли коснулась кончиками пальцев улыбающихся губ, мечтательно глядя ему в след. Затем развернулась и тоже пошла к себе. Поднялась по ступеням и в коридоре снова остановил ее голос комендантши:

– Хороший он парень. Сразу видно. Таких почти не осталось. Ты держись за него, деточка, тогда точно не пропадешь.

Нелли с улыбкой приняла наставление и пошла дальше. Соседок в их каморке не оказалось. Наверняка, тоже подбирают наряды. Нелли переодела строгий костюм на домашнюю свободную пижаму, и решила позвонить маме, пока в комнате тихо.

– Алё-алё! – раздался радостный и такой родной голос на том конце провода.

– Мам, привет. Удобно со мной поговорить? Ни от чего не отвлекаю?

– Привет, солнышко! Конечно, удобно! Ты же знаешь, я всегда жду твоего звонка! Ну, рассказывай, что нового произошло? Как год заканчиваешь?

Нелли подошла к окну и поставила одно колено на низкий подоконник, где соседки выращивали бархатцы и кактусы. Привалилась плечом на угол оконной рамы и рассказала обо всех последних новостях.

Мама, мама…

Ее мать была хорошей женщиной. Доброй, отзывчивой, ласковой и заботливой. Ей были присущи все те качества, которые так разительно отличают женщину-мать от молодой, еще не имеющей своих детей, девушки. Она была для Нелли и мудрой родительницей, к которой можно обратиться за советом в сложной ситуации. Старалась быть ей и другом, которому можно доверить душевные переживания, с которым можно поделиться чем-то личным, сокровенным. Могла составить Нелли достойную компанию для похода в магазин за обновкой в гардероб. Имея тонкое чувство вкуса, она могла безошибочно помочь дочери скомбинировать головной убор с шарфиком и перчатками. Или подобрать к обуви сумочку. А потом «обмыть» обновку в кафе вкусным десертом, как закадычные подружки. Мягко, но настойчиво подталкивала дочь к достижениям в учебе. Поддерживала ее начинания в музыкальной школе. Подбадривала, когда Нелли пробовала себя в чем-то новом.

Она всегда была внимательна и предупредительна. С ней можно было обсудить произведение классического писателя, коих она перечитала уйму. Нелли, подражая ей, тоже расширяла свой кругозор на литературном поприще. И они могли часами обсуждать поведение и действия героев, прогуливаясь или сидя в небольшой уютной кухне за чашечкой чая. Сверх того, она любила и изнеживала свою дочь, как только могла. Пожалуй, в своем потакании желаниям дочери она могла конкурировать разве что с ее отцом.

Но она выпивала…

Сначала только по праздникам. Но так делали все взрослые, это была норма. Потом она стала выдумывать поводы, пускай даже самые незначительные. А потом и в поводах нужда отпала. Она просто стала выпивать каждый день. Сначала только по вечерам. А дальше могла выпить бокал-другой и днем, а то и вовсе с утра, если день выдавался свободным. Затем, где бокал, там и вся бутылка, и так далее. Нет, она не становилась буйной, не устраивала истерик, не закатывала скандалов. Она вела себя мирно и дружелюбно. Могла прикорнуть, если вино возымело слишком сильное действие. Или, наоборот, заводила активную переписку или беседу по телефону. Отец частенько поддерживал ее. В будни по вечерам после работы «под ужин», а в выходные – «под обед». Мама вела себя вполне адекватно, но… она просто спивалась. Медленно и почти незаметно она скатывалась в бездонную пропасть тихого алкоголизма.

Нелли пробовала говорить с матерью. Сначала мягко, как бы намекая на ее пагубное пристрастие. Потом с упреком на губительное воздействие вина, которым она стала злоупотреблять. Но мама всегда легкомысленно отмахивалась, искренне утверждая, что у нее нет никакой зависимости, и она легко может отказаться от спиртного. Однако продолжала выпивать.

И Нелли стало, как бы это сказать… стыдно. Она стала неловко себя чувствовать рядом с мамой, когда та выпивала. И пусть даже между ними могла завязаться увлекательная дискуссия, набирающая обороты словоохотливостью мамы, подкрепленной выпитым вином, Нелли стала, как будто, стыдиться своей выпившей мамы перед нею же самой. Ее стало посещать гадкое чувство вины за то, что мама больше не может общаться с дочерью без того, чтобы не выпить. И необоснованно винила в этом себя. Она, Нелли, стала стыдиться своей же мамы. Перестала чувствовать себя комфортно в ее присутствии.

Неужели она сама не понимает, что спивается? Разве не замечает очевидного? Неужто самой не стыдно? Ведь, по сути, нет никаких предпосылок к алкоголизму. Она живет в достатке, в благополучной семье, рядом с любящим супругом. У нее крепкое здоровье для своего возраста, дочь, которой она может гордиться.

В конце концов, откровенные разговоры с мамой ни к чему не привели. Тогда Нелли нашла благовидный предлог уехать из отчего дома и жить отдельно. Она подала документы и поступила в учебное заведение в другом городе. А сдав экзамены на высший балл, она получила возможность обучаться бесплатно и обеспечила себя местом в общежитии. Разумеется, следом за ней отправился Илья.

Нелли сразу распознала в голосе мамы нетрезвые нотки. И снова ощутила укол неприятно-стыдливого чувства вины. Поэтому она не стала затягивать разговор, однако нашла в себе сила ласково, со всей дочерней любовью, попрощаться с матушкой.

Она прикусила уголок телефона, задумчиво глядя во двор. Состояние мамы – это самая веская причина нежелания ехать на каникулы в родной дом. Илья знал об этом, и вместе с Нелли искал выход из непростой ситуации. Ее мысли плавно перетекли на Илюшу.

Они и сами не заметили, как их дружба переросла в более близкие отношения. Уже вдали от родителей они испробовали вкус взрослой жизни, со всеми обязательствами и ответственностью. Тогда же они стали как будто еще ближе друг другу. В ту же пору между ними случился первый поцелуй. Не дружеский, а настоящий, взрослый, в губы. Это было столь непривычно, однако необыкновенно захватывающе. И они по обоюдному согласию стали считать себя парой. Только вот дальше поцелуев у них дело не заходило.