Юлия Трольд - Пленница ректора

– Как вы себя чувствуете? – послышался суровый мужской голос.

Я приоткрыла глаза и обвела комнату взглядом. Полутёмное помещение, свет исходит от золотисто-жёлтых кристаллов, вплавленных прямо в стену. Толком ничего не рассмотреть.

Голова немного шумела, спину ломило, словно я бегала с тяжеленным рюкзаком по горкам. Но, в целом, самочувствие вполне сносное.

– Вроде ничего, – осторожно ответила я, и вдруг сообразила, что кроме мужчины здесь ещё один человек.

– Точнее, адептка Зандар, точнее, – с раздражением бросил он, – ваши обтекаемые ответы не дают никакой ясности.

Я невольно сжалась. До того эта отповедь напомнила моего начальника в типографии. Но тут же всё отошло на задний план, так как… какая ещё адептка Зандар? Сразу я подумала, что обращаются к тому, кто в комнате.

– Пожалуйста, не будьте так строги, рий Адельмар, девочка очень нестабильна! – мягкий женский голос, казалось, обволакивал и успокаивал. – Я вижу в ауре багровые всполохи.

Адельмар склонился надо мной. Возраст не определить, что-то между тридцатью и сорока. Резкие черты лица, смуглая кожа, внимательные карие глаза, которые смотрят так, что по коже бегут мурашки. И пахнет от него сандалом. Волосы длиной до плеч, густые и волнистые, иссиня-чёрные. Красивый мужчина.

Жёсткие пальцы ухватили меня за подбородок, приподняли, заставляя смотреть в глаза. Голова закружилась, тепло окутала волна жара.

– Рий Адельмар! – вскрикнула женщина.

– Хорошо-хорошо, – проворчал он, отпуская меня. – Завтра зайдёте, адептка Зандар. У меня к вам очень серьёзный разговор.

С этими словами чеканным шагом Адельмар покинул комнату.

Возле меня села полная светловолосая женщина в белой одежде. Положила ладонь на лоб, шумно выдохнула.

– Вот же ж сатрап, – пробормотала она. – Даже когда дело серьёзно, не оставит в покое!

– Где я? – наконец-то удалось задать мне вопрос. – И кто вы?

Женщина нахмурилась:

– Айлена, ты мне совсем не нравишься. Я же Киа, ваш лекарь.

Осознать сказанное было достаточно сложно. Меня зовут Лена, а не Айлена. И уж точно никаких лекарей у нас не было. Ни в типографии, где я подрабатывала после пар, ни в университете. Да что там, даже в общежитии ни одного захудалого студентика медицинского заведения.

– Подождите-подождите, – пробормотала я, пытаясь сесть.

– Тебе плохо? – обеспокоенно спросила она, в зелёных глазах мелькнула тревога.

– Пить хочется, – солгала я.

Киа поднялась и выскользнула за дверь, бросив на ходу: «Лежи, я сейчас!».

Повисла тишина. Я сделала глубокий вдох. Сердце бешено колотилось. Так, спокойствие, только спокойствие, как говорил Карлсон. Сейчас во всём разберёмся.

Правда, внутренний голос подсказывал, что всё будет сложно. Оказаться в незнакомом месте, среди незнакомых и ещё неясно, в знакомое ли время. Взгляд скользнул по зеркальной дверце шкафа.

С моих губ невольно сорвалось восклицание. А это ещё кто такая?

Я подняла руки и судорожно коснулась лицо. Отражение прекрасное рыжеволосой незнакомки повторило жест. Моргнула, искривила губы, даже ущипнула себя за плечо. Ай, больно!

Ничего не оставалось, как перебраться поближе к зеркальной дверце, чтобы внимательнее разглядеть себя. Столь абсурдная мысль почему-то не вызвала никаких эмоций. С кровати вставать не стала, вдруг Киа быстро вернется. Вызывать пока гневную отповедь не хотелось, сначала надо во всём разобраться.

Девушка в отражении была очень хороша собой. Мне, серой мышке и далеко не красавицы, такое даже не снилось. Правильные черты лица, жемчужно-белая кожа, красно-рыжие волосы. Тонкие золотистые брови, большие янтарные глаза, чуть капризно изогнутые губы, пухлые и розовые.

Обычно такую кожу может украшать россыпь веснушек, но здесь было всё чисто, словно свет боялся тронуть эту белизну. А нет, у правой ключицы есть узор, похож на татуировку – узорчатый круг, напоминающий индуистскую мандалу. Его часть выглядывает из-под ворота пурпурной кофты.

Я приподняла одеяло и поняла, что лежу в таких же по цвету штанах.

Голова почти прошла, самочувствие потихоньку улучшалось. Так, теперь стоит дождаться Киа и выяснить, где я нахожусь. Мысль о том, что это всё глупый розыгрыш исчез, как только удалось увидеть своё отражение.

Да и такого освещения у нас нет.

Киа вернулась через несколько минут, неся в руке пузатую коричневую чашку.

– На, пей. Сейчас полегчает.

Я взяла двумя ладонями чашку, ощутив шероховатые бока. Вдохнула пряный запах напитка и сделала глоток. По пищеводу словно пронесся огонь. Я закашлялась, а Киа тихо рассмеялась.

– Ничего-ничего, зато завтра будешь как новенькая, – улыбнулась она. – Поспишь тут ночь, утром пойдёшь к себе. А к рию Адельмару успеешь и днём зайти. А то знаю тебя, прилежная моя! Вечно впереди всех! А ректор зверь какой – сама знаешь. Но, в целом, не убьёт же. Даже если и накажет как-то, то не печатью же проклятья. Так что успокойся, это тебе не работорговцы с Рексианской границы!

Она ещё-то болтала, но в голове появился странный туман, часть слов ускользала. Только я было открыла рот, чтобы спросить про Адельмара, как Киа вдруг хлопнула себя по лбу и вскочила с кровати.

– Погоди, пока ты тут лежала, к тебе почтовой приходил. Принес кое-что!

С этими словами она открыла тот самый шкаф с зеркальной дверцей и достала небольшую коробку? Сантиметров десять на десять, из плотного оранжевого картона. Однако когда коробка оказалась в моих руках, то стало ясно, что это не картон. Удивительно прочный материал, теплый и лёгкий.

– Ну, ты отдыхай, – сказала Киа, расправляя чуть примявшуюся юбку. – Если что, кристалл вызова рядом. – Она кивнула на полку у кровати, где стоял голубоватый камень на подставке, от которого исходило голубоватое свечение. – Позовёшь, коль понадоблюсь. Спи.

И хоть я хотела её остановить, Киа только отмахнулась, спешно бросив, что её ждет ещё пациент, скрылась за дверью.

Некоторое время я сидела, уставившись на коробку. Самым интересным оказалось то, что не было ни намёка на крышку или какой-то другой механизм открывания. Покрутив коробку в руках, я хмыкнула, пожала плечами и отложила её на полку.

Почему-то сон после выпитого напитка и правда окутал так, что не было сил сопротивляться. Поэтому пришлось повернуться на бок и устроить голову на подушке. Проскользнула странная мысль, что уж как-то резко захотелось спать, но она тут же исчезла под уютной затягивающей пеленой дрёмы.

Сон оказался необычайно ярким. Весенняя зелёная поляна. Далёкое бездонное небо, голубое такое, безумно красивое. Воздух свежий и сладкий. Поют птицы, заливаются такими трелями, что ранее слышать никогда не приходилось. Белые и васильково-синие цветы наполняют таким ароматом, что можно захмелеть.