Ви Корс - Туман и Молния. Часть III

– Энрики итак умирает, – ответил Никто спокойно.

– Ну и пусть! Скорее бы он подох! Я плюну на его могилу!

– Через пару дней тебе ничего не помешает сделать это.

– Ты издеваешься?! Ты всегда издеваешься! Вставай! – Орёл подошёл к Никто, дёрнул его за руку вверх. – Вставай, я тебе приказываю!

Как только Никто поднялся с кровати, Орёл обхватил его сзади, с силой надавил на его плечи, принуждая опуститься на колени.

Никто не подчинился:

– Ты ёбнулся, Арел! Оставь меня в покое!

– Ник, я приказываю! – прошептал Орёл хрипло, прижимаясь сзади, наваливаясь на Никто. Ни сказав больше, не слова, Никто подчинился и опустился на колени, лицом к кровати, расстегнул ремень на штанах, спуская их. От резкого толчка, не сдержавшись, он только и смог, что прошипеть какое-то ругательство «нечистых». Потом рухнул лицом на кровать, разметав волосы по пушистому покрывалу. Он ждал, когда Орёл закончит, задвигается быстрее, со всей скоростью и силой, на какую только способен, потом отвалиться, тяжело дыша, упадёт ничком на ковёр, стараясь успокоить выпрыгивающее из груди сердце…

Когда, вся в слезах, сестра Энрики вышла, Лис, Косой, Тол и Вил переглянулись.

– Мы должны сделать это, – сказал Косой, – иначе он просто сгорит на наших глазах.

– Воину нельзя умирать в постели, – вставил Тол.

– Да, и поэтому лучше сначала сделать из него падаль! – холодно заметил Лис.

Косой зло сверкнул на него своим единственным глазом:

– Лис, ты знаешь, что я прав!

– С чего такая уверенность?

– «Чёрная вода» – единственное, что может сейчас поднять Энрики! Не строй из себя идиота, если бы не чернота, тебя бы и самого сейчас не было в живых!

– Лис, ты использовал «воду»?! – спросил Тол с удивлением.

– Нет, – сказал Лис, не моргнув глазом. – Никогда. Просто Косой хочет видеть падалью всех, потому что сам – падаль.

– Лживая сука, – процедил Косой сквозь зубы и, метнувшись к Лису, очень быстро схватил его за руку, дёрнул рукав куртки вверх:

– Совсем не плохо, Лис: закован от запястья до локтя! Твоя железка, что она закрывает?

– Ничего, – Лис выдернул руку, снова пряча стальной, инкрустированный браслет под одежду.

– Почему же тогда его нельзя снять? А на другой руке твой браслет снимается, я знаю.

– Хорошо… под браслетом татуировка!

Косой засмеялся.

– Лис, это просто не умно, не ожидал от тебя! Другие свои клейма ты не скрываешь! На обоих предплечьях у тебя вырезаны узоры, и ты их не прячешь под браслеты, почему так?

– Шрамления «красных» и клеймо, которое выжег мне Орёл – не татуировки!

– Орёл выжег тебе клеймо? – спросил Вил. – Но почему «выжег»?

– Потому, что я «красная» полукровка, чёрт возьми! Вы забиваете себя чёрным красителем, а «красные» – нет. Они вырезают узоры на коже, срезают её до мяса или прижигают. Шрамление Орёл делать не умеет, да и никто из «чёрных» не может этого сделать, это трудно, поэтому он просто выжег мне клеймо.

– Он не сделал тебе татуировку, потому что ты этого не достоин, – перебил его Тол, – татуировать «красного» чёрным красителем нельзя, это значит поставить его в один ряд с нами. «Красных» жгут их же долбанным огнём, который они так любят и которого заслуживают!

– Может и так, – скривился Лис презрительно, – не стану спорить – я смирился со всеми вашими унизительными законами, и вашим отношением к таким, как я! Что мне ещё остаётся делать? «Чёрные» судят о людях не потому кто они, а потому, как они выглядят!

– Ты сделаешь всё что угодно, лишь бы увести разговор, – вмешался Косой. – Ты врёшь нам! И под твоим браслетом следы от укола «чернотой». Чёрные дорожки, которые остаются навсегда!

– Ты хочешь, чтобы такая пробежала и по руке Энрики? – сказал Лис, глядя на Косого в упор, его взгляд был очень серьёзным, без тени обычного лукавства.

– Я хочу, чтобы он остался жить!

– Жить?!

– Но ты ведь живёшь! И Никто, и многие другие.

– Ты хочешь разрушить его, он никогда не будет прежним! – Лис опустил взгляд своих жёлтых глаз, глаз, которые перестали быть хитрыми.

– Лис, если ты смог выдержать это, почему не веришь, что Энрики выдержит ? Всего один раз, и у него появиться надежда выкарабкаться! Это его последняя надежда!

– Это не надежда, и Энрики никогда не согласился бы на такое! Он станет живым мертвецом, что может быть безнадёжней?!

– Как жаль, что он сам не может сейчас сделать выбор, – покачал головой Вил.

– Поэтому его придётся делать нам, – сказал Косой твёрдо.

– Я знаю Энрики, он предпочёл бы умереть, и я готов потерять его, – Лис был неумолим.

– Будем голосовать? – спросил Тол.

– Да, – Косой вздохнул. – Я догадываюсь, Лис, что тебе пришлось пережить, но так нельзя.

– Нет, не догадываешься, – сказал Лис очень тихо.

– Всего один укол, и Энрики будет жить? – Тол посмотрел на них. – Это точно?

– Точно, не сомневайся, – ответил Косой. – Зачем, как ты думаешь, «нечистые» сажают на «воду» своих рабов-людей?

Тол молчал.

– Первое время человек становится необычайно выносливым и сильным, может работать день и ночь, без еды и отдыха, потом наступает спад, «нечистые» подкалывают раба опять, и так столько раз, сколько он выдержит. Но мы же не собираемся так поступать с Энрики, мы сделаем ему один укол.

– И он его спасёт?

– Можешь спросить у Лиса, если мне до конца не можешь поверить, я от тебя ничего не скрываю, правду говорю.

Тол вопросительно посмотрел на Лиса, и тот молча кивнул ему.

– А когда наступит спад? Он не умрёт? – всё же сомнения одолевали Тола.

– Когда наступит спад, он будет уже достаточно окрепшим, и сможет переломаться. Перейдёт на обычные «восстановители», попьёт крепкого алкоголя, и всё.

– Тогда я «за», – наконец решил Тол, – главное, чтобы Энрики остался жив, а с наркоты мы его снимем!

– Золотые слова, – улыбнулся Косой.

– Сними Никто или Косого, а ведь Косой не «водой» колется, а обычными «восстановителями», как он их называет, – покачал головой Лис.

– Но ты же слез? Если Косой прав, и ты прибегал к помощи «воды», ты же слез?!

– Дурак ты, – ответил Лис горько.

– Я могу голосовать? – робко спросил Вил.

– Да. Не задавай глупых вопросов, раз Орёл сделал тебя своим, значит, ты один из нас.

– Я против «чёрной воды», – сказал Вил. – Это грех, и Энрики никогда не сможет попасть к Богам. Мы не можем лишить его такой возможности. Его смертельно ранили в бою, и Боги ждут его в своём доме. Хотя я очень люблю Энрики и он дорог мне… Именно поэтому, так как он всегда хорошо ко мне относился, нужно молиться за него, только Богам дано решать, оставить его с нами, или нет. Я тоже был смертельно ранен, – Вил быстро глянул на Лиса – тот сидел, не шевелясь, как каменная статуя, – но я выжил без «чёрной воды». Во всём воля Богов! Послушайте меня, они спасли меня…