Елена Ленская - Эмпат

Выражаю огромную признательность в помощи при написании и редактуре книги Анне Анакиной, Доре Штрамм, Ольге Зиме, Демину Михаилу, а так же моей маме, Любови Васильевне за терпение и веру в мое творчество.

Остро заточенный болт резанул со спины, смачно хрустнув по ребрам, и застрял в перекошенном стволе хиленького дерева. Здесь все было хилым: и серый, высушенный на солнце лес, и корявые, нехотя ползущие в небо горы, и даже сам мир. А уж его обитатели и того хуже! Довели расу до полнейшей деградации из-за камешка какого-то! Не стыдно у таких воровать, глядишь – успокоятся и пару деревьев нормальных посадят. Главное, не сбавлять скорость и бежать, бежать, бежать…

Тело, такое гибкое и сильное, было жалко. Редко доставались почти целые экземпляры. Еще один снаряд вырвал скальп над правым ухом (а вот это даже обидно), хотя уж лучше голова, чем ноги. Не сбавляя скорости, тхед вовремя увела тело в сторону, град болтов бесцеремонно пролетел на уровне ее колен.

Еще несколько рывков, выверенных метаний – и окровавленная оболочка отправилась в свободный полет с высокого утеса в вяло текущую грязную реку, где ее ждала баржа Заказчика. Миг неконтролируемого падения сменился громким хрустом ломающихся костей. Умудрилась свалиться аккурат на ноги, отчего и без того разбитое тело сложилось пополам, некрасиво выпятив в небо переломанный позвоночник.

«На», – окровавленная рука, покачиваясь вместе с баржей, протянула Заказчику серый мешочек.

«Отдай…»

Свободной рукой тхед повернула остатки головы так, чтобы видеть длиннополый серый плащ, и в который раз, не сумев заглянуть под глубокий капюшон, с досадой рявкнула:

«Так разожми ладонь, твою ж налево… Или не видишь в своей шапке ничего?»

Заказчик повозился с рукой, забрал мешочек и, отступив, бросил:

«Все. Гильдия свои обязательства выполнила».

«Ну и ладушки. Покедова, папаша…»

Тело тут же обмякло, выбросив на палубу остатки крови. Высокий человек в сером плаще легко подхватил переломанную оболочку и выбросил за борт.

Лаборатория. Виолетта.

Обними меня. Так хочется почувствовать тепло, прижаться к тебе и забыться на время. Хочется стать незаметной и легкой, прятаться в объятиях и замирать в твоих руках. Признаться в беззащитности и с открытой душой довериться тебе. Оторваться ото всего и воспарить, окруженной теплом и заботой. Обними меня.

Так тяжело противиться собственным чувствам, вырываться из оков желаний и заставлять себя ненавидеть. Как трудно возводить неприступные стены безразличия и держать оборону. «Люблю тебя!» – кричит сердце, а с губ срывается:

– Не приближайся! Еще шаг – и я за себя не отвечаю!

– И что?

Как всегда, иронично и с усмешкой. Как же меня к нему тянет, и как же я его ненавижу!

Еще шаг – и я бросилась со всех ног к приоткрытой двери. Он, видимо, не ожидал, и мне удалось выскользнуть наружу. Пара метров – и я у задних ворот. А за ними, возможно, моя свобода! Вот уже кирпичный забор, вот железная дверь…

Что-то со свистом вышибло кирпич у меня над головой, перед глазами вспыхнул ослепительный свет, лицо осыпало мелкой крошкой. Меня словно током ударило, даже дыхание перехватило. Что это?!

Он догнал, молча схватил и с ходу, резко развернув, наотмашь ударил по лицу. В голове взорвалась дикая боль и навалилась давящая темнота.

Сознание включилось резко и болезненно. Убью, гада! Вот встану…

Оказалось, я лежу на столе в общей столовой. Никогда не замечала, что белый потолок тут с маленькими темными трещинами, как моя жизнь…

Перед глазами замаячил он, но тут же отошел.

– Так можно и голову свернуть! – строгий тон Владимира Валерьевича был обращен к Владу. – Что на тебя нашло?

– Она почти сбежала. Я не сдержался. Достала уже своими выходками!

Ого, Владик в ярости.

– Сволочь! – решила вставить свое слово я. – Скотина!

Голова гудела, на губах чувствовался привкус крови. Перевернувшись на бок, сумела свесить ноги и встать на пол. А кафель, оказывается, тоже местами треснутый…

Влад и Владимир Валерьевич напряженно наблюдали за моими попытками обрести равновесие. Пол поплыл куда-то в сторону, но я устояла, ухватившись за стол.

– Может, хватит уже? – Владимир Валерьевич выражал участие. Видимо, ему мои попытки бегства казались чем-то вроде развлечений. – Все равно отсюда не сбежишь. Леточка, деточка, пора уже остепениться.

Я гордо промолчала и так же гордо, с поднятой головой, постаралась уйти.

– Виолетта, с тобой разговаривают! – раздраженный тон Влада действовал на нервы. А я еще ему верила, почти…

Ладно, сволочь такая, сам напросился. Развернувшись, шагнула в его сторону и как могла зло прошипела:

– А засуньте ваши разговоры куда подальше! Уж лучше убейте сразу, всю душу испоганили, сволочи! Шизанутая семейка…

И продолжила ковылять к выходу.

– Придется принять меры, – прозвучало за спиной очередное предупреждение.

– Удивили! – я горько усмехнулась. Что может быть хуже, чем жить в плену? Хрен редьки не слаще.

Послышались быстрые шаги, Влад встал у меня за спиной.

– Не думал, что ты настолько глупа, чтобы снова пытаться бежать. Дура!

Ну, все! Я заранее сжала кулак и резко повернулась, чтобы раз и навсегда выбить из этого гада надменность и злость. Кулак замер где-то на полпути, а меня снова пленила цепкая тьма. Очень быстро. И очень больно.

Гильдия тхедов.

Просыпаться всегда было сложно, но в этот раз еще и больно. Затекли все лапы, и ребра на левом боку противно ныли.

Тхед подобрала подсохший язык и, повернувшись к Смотрящему, недовольно зыркнула голубыми глазами.

«Вообще меня не переворачивал?!» – тон угрожающим не получился, скорее вышло уныло.

«Долго ты, – ответил Смотрящий. – Я уж начал волноваться».

«А ты там был? – закряхтела тхед, пытаясь встать с мягкой подстилки, пахнувшей прелой листвой. Смотрящий тут же помог ей, подставив под передние лапы большую лохматую голову. – Твою ж налево, сидит тут, жопу греет, а я там…»

«Одну больше не пущу, – спокойно ответил Смотрящий, пропустив недовольство подопечной мимо пушистых ушей. – Тяжелая ты стала».

«Спасибо, – тхед поднялась на ноги, тряхнула белоснежной шерсткой и сменила гнев на милость, лизнув Смотрящего шершавым языком. – Старалась!»

«На выбор, – Смотрящий в ответ лизнул подопечную по уху, – или новое задание, или размножение».

«Размножение? Я?!»

Тхед выскочила из норы, не замечая, как завтрак стихийно разбежался в стороны. Кто-то спрятался в раскидистых кустах полыни, кто-то пытался утонуть в неглубокой луже.

«Я так и думал».

Лаборатория. Виолетта