М. Кароль - Не впускай в наш дом Луну

Дэвид сжал пальцами переносицу, чувствуя, что эта женщина напротив него, только что такая слабая и отчаявшаяся, сейчас доводит его до грани: ему придется хорошенько ее выпороть, либо задушить.

– …Ты единственный, кому я могу доверять, – продолжала Аманда. – Только тебе я могу оставить Лесли.

– Оставляешь мне свою дочь?

– Дэвид, я больше никому не могу ее доверить. Меня не будет два месяца, а ей всего семнадцать. Под твоим присмотром она всегда будет под защитой. Мне спокойнее, если я буду знать, что она с тобой, а не здесь продолжает учебу одна и шляется по сомнительным вечеринкам. Она приедет сразу в аэропорт.

– Я больше не могу с тобой спорить, Аманда. Но имей ввиду, что у меня плотный график, начинаются съемки нового фильма, а у второго промо-тур в самом разгаре. Я еле-еле выбрался сюда. У меня нет времени и желания изображать сиделку для твоей дочери.

– Ну, что ты, она девочка взрослая, ей не нужна сиделка, – Аманда победоносно улыбнулась и откинулась на спинку дивана, закинув ногу на ногу. – Просто пусть живет в нашем…

– Благодаря твоей дурости, в моем.

– В твоем доме, – исправилась Аманда. – А когда будешь дома, то просто приглядывай за ней. Вот и все, – женщина пожала плечами, поднялась с дивана и направилась к двери. – Ах, да, и еще кое-что. Пока я не вернусь, суда не будет. Так что у тебя уйма времени, чтобы подумать о моих требованиях. Чао.

Аманда развернулась и, махнув рукой, вышла из номера. Мужчина хотел, чтобы Аманда передумала, но последняя надежда на то, что она вернется, испарялась с каждым удаляющимся стуком ее каблуков. Дэвид остался один на один со шлейфом миндальных духов, в душном номере. У него страшно гудела голова, и он просто хотел лечь в постель и забыть прожитый день, как сон, но запах заставлял его не двигаться. Дэвид закрыл глаза и низко опустился в кресле, вжавшись в спинку. В его мыслях появилась Аманда. Она стояла перед ним в лучах солнца, счастливая и чувственная. Она не убегала, не язвила, а была счастливой. С закрытыми глазами, фантазируя на миндальные духи, он решил, что спятил он, а не Аманда, что эта она отказалась быть счастлива, когда он делал для нее больше, чем все. Дэвид поднялся с кресла, подошел к окну и распахнул его, впуская свежий воздух в номер. Взглянув на мрачный город, он потянулся к трубке телефона и заказал в номер пачку сигарет с зажигалкой. Через десять минут он окончательно уничтожил ядовитый миндальный запах сигаретным дымом, а через час любое воспоминание о ней проглотил пастью сон.

Проснувшись рано утром, мужчина понял, что, во-первых, он больше не хочет спать, а во-вторых, он уже устал. Ощущение крайней утомленности преследовало его не первый месяц с самого утра, что стало для него привычным. Только к сегодняшнему пробуждению добавилась некое волнение, ощущение новизны его положения. В ванной горячая вода включилась со второго раза, на пол упала зубная щетка с пастой, во время завтрака в гостиничном кафе, Дэвид обжег язык, и во всех бедах была виновата Аманда и ее неожиданно проснувшиеся материнские чувства. Дэвид сидел за маленьким круглым столиком. Он был со вкусом одет в свежую рубашку, брюки и темно-коричневые туфли, на запястье дорогие часы отмеряли время и приближали час его встречи с Лесли. Лицо его было гладко выбрито, а от воротничка приятно пахло дорогим одеколоном. Мужчина погрузился в воспоминания о том, как впервые встретил Аманду на одной из тех вечеринок в Лос-Анджелесе, на которых громко играет музыка, гости одеты богато и стоят парочками у бассейна. Ей было двадцать девять, а ему тридцать три. В первый же вечер их поглотила невообразимая, великая страсть. Занимаясь с ней страстным сексом в одной из комнат дома, им было плевать на то, что за пределами их любви. Всегда существовали только они одни. Через месяц тайных встреч выяснилось, что у Аманды есть дочь Лесли, но это не было проблемой ни для Аманды, ни для их отношений. Лесли училась в частных школах и ее воспитанием в основном занимались няни и репетиторы, пока Аманда строила свою модельную карьеру. Даже когда Аманда основательно переехала к Дэвиду в Лос-Анджелес, Лесли осталась в Нью-Йорке продолжать обучение и покидала родной город только на летних каникулах. В эти счастливые месяца, девочка гуляла по солнечному пляжу и строила замки из песка. Прошло два года с последней встречи Дэвида и Лесли. Он запомнил ее маленькой девочкой с растрепанными косичками, любящую поболтать, карамельное мороженое и прогулки на роликах. Попивая кофе, он думал о том, что не мешало бы нанять няню, чтобы она следила за девочкой, пока он в разъездах. Дэвид посмотрел на часы, допил кофе и позвал официанта, чтобы расплатиться за завтрак. У дверей отеля его ждала машина. Он сел на заднее сидение и дал адрес аэропорта водителю.

Через полтора часа Дэвид поднимался по трапу в частный самолет. Его поприветствовала стюардесса в бордовом костюме и прошла в салон за Дэвидом. Мужчина снял пиджак, расстегнул пуговицу рубашки и сел в кожаное кресло у иллюминатора.

– Можем взлетать? – улыбалась стюардесса.

– Нет, мы ждем еще одного пассажира. Принесите мне воды, – Дэвид кивнул стюардессе и проследил за тем, как длинноногая девушка взяла бутылку из бара, протерла ее салфеткой, открутила крышку и начала наливать воду в бокал.

– Как тебя зовут? – спросил Дэвид, не сводя с нее глаз.

– Джулия, – ласково произнесла девушка и принесла на подносе бокал Дэвиду. – Что-нибудь еще?

– Спасибо, Джулия. Нет, больше ничего.

Стюардесса улыбнулась не так сияюще, как раньше, и ушла в хвост самолета.

Дэвид остался один и посмотрел на часы. Чтобы не терять время в ожидании, он открыл на телефоне сценарий нового проекта.

Спустя полчаса, белая машина остановилась возле самолета и из нее вышла стройная девушка, с соломенной шляпой в руке. Она раскрыла зонт и быстро, не дожидаясь, пока водитель достанет ее багаж, побежала по трапу, прямиком в самолет. Когда Дэвид услышал топот, он поднял глаза от телефона и исподлобья смотрел за появлением Лесли.

– Добро пожаловать на борт, – произнесла стюардесса, когда Лесли поднялась на борт.

– Ага, круто, – отрезала Лесли и вошла в салон самолета. Она, делая вид, что не замечает Дэвида, осмотрела салон самолета. Ее нетерпеливый взгляд достиг мужчины, и она переступила с ноги на ногу, скрестив на груди руки. Повисла многозначительная тишина. Дэвид и Лесли смотрели друг на друга, но никто не решался первым заговорить. Мужчина увидел перед собой совершенно не ту девочку, которая осталась в его воспоминаниях. Вместо косичек и хвостиков, которые врезались в его память, были пышные, но аккуратные каштановые локоны, закрывающие оформившуюся упругую грудь. Вместо детских платьев на ней был обтягивающий ее тонкую талию джемпер, стройные ножки подчеркнули черные джинсы, а на ногах туфли на каблуке. Дэвид посмотрел в ее глаза, и его словно прострелило. Он не мог вымолвить ни слова. В немое приветствие вмешалась стюардесса.