Эрика Адамс - Похищенная для монстра

Меня словно тянули в разные стороны, нагло забирая силы. Но мне самой этого хотелось. С опустошением приходила эйфория.

Желанная.

Невозможно сладкая лёгкость, от которой тело словно переставало существовать.

Не имело никакого значения всё, что происходило.

Звуки, слова, секс – всё на грани сознания и небытия.

Только удовольствие размазывается по коже яркими пятнами.

Потом стало очень зябко и пусто.

Я очнулась, чувствуя страшную ломоту во всём теле. Оглянулась. Я в каком-то заброшенном тупике. Рядом валялась склизкая кожа серокожих пришельцев. Я едва смогла сесть. Встать сразу не получилось. Я схватилась за стену и поднялась, чувствуя себя разваливающейся рухлядью. От вида своего тела грязного, покрытого засохшей коркой крови, слизи, спермы и грязи меня едва не стошнило.

Я была обнажена. Куда идти и что делать? Я кое-как поднялась и побрела вдоль стены.

Меня трясло. Мысли напоминали густое желе.

Но больше всего мне хотелось узнать: заплатили ли мне за это насилие и надругательство? Я хотела взглянуть на пополнившийся счёт…

Мне должны были заплатить.

Но я не знала, как я смогу добраться до своего дома или до дома подруги.

Ещё не рассвело. Я кралась в сумерках, как вор. Добралась до жилого квартала, заметив ярко-жёлтое ограждение, а за ним огромные баки с мусорными отбросами. Около одного из мусорных баков была навалена куча тряпья. Обычно жители оставляли ненужное барахло для бездомных, сваливая тряпьё возле баков.

Я огляделась по сторонам и доковыляла до помойки. Схватила кучу тряпок и спряталась за мусорными баками. Тряпьё было старым и воняло чужим потом, но лучше это, чем ничего. Я вылезла из-за мусорного бака, держа в руках кусок рваной тряпки. Посмотрела на название улиц и нумерацию домов. Где-то здесь, в паре кварталов отсюда должна быть река. Я добрела до неё. У одного места можно спуститься под страхом быть пойманной. Торопливо смыла с себя грязь, но вода в реке была ненамного чище: промышленные отходы сделали воду мутноватой.

Я кое-как обтёрлась и торопливо оделась. Пригладила волосы пятернёй. По улицам уже сновали редкие прохожие, спешащие на остановку. Я просила у кого-нибудь из них смарт, чтобы позвонить. Но я выглядела, как помойный отброс. Люди шарахались в сторону от меня. Мои шатания по городу закончились тем, что меня выловил полицейский патруль.

– Бродяжничество и попрошайничество запрещено, мисс! – сурово заявил полицейский, сковав мои запястья наручниками. – Вам выпишут административный штраф за это. Если вы не можете заплатить штраф, вам назначат исправительные работы и выделят место для ночлега. Вы можете заплатить штраф?

– Да, конечно. Я просто попала в неприятную историю. На меня напали. Меня ударили по голове. Я не помню. Не помню ничего из того, что было, – соврала я не моргнув.

Но я и на самом деле не помнила большую часть. Это как будто было не со мной.

– Вы помните, как вас зовут?

– Да, конечно. Я готова пройти идентификацию личности и написать заявление. Но многого я не смогу сообщить, офицер.

Полицейский нахмурился, хмуро взглянув на меня. Ему не хотелось вешать на шею ещё одно нераскрытое преступление.

– Вы уверены, что хотите написать заявление? – с нажимом спросил он.

Я покачала головой.

– На меня напали. Это всё, что я могу сказать.

– Или вы упали? Вашей беспомощностью воспользовались и выбросили в заброшенном квартале? Вас покусали животные?

Моя голова раскалывалась от вопросов. Я обвела взглядом комнату. Глазок видеокоммуникатора не горел красным.

– Здесь не работает видеозапись?

Офицер поколебался, но ответил:

– Нет.

Я жалобно посмотрела на мужчину.

– Я по своей неосторожности и глупости попала в нехорошую ситуацию. Но я ничем не помогу расследованию. Я почти всё время была в беспамятстве. Я очнулась на помойке. Меня начали обгрызать собаки… – врала я, сочиняя, откуда могли появиться следы укусов на шее. – Я очень устала. Мне хочется только одного: умыться и попасть домой! Пожалуйста, пожалуйста, офицер!

Офицер покачался в кресле.

– Я не буду осложнять вам жизнь и подавать заявление! – канючила я.

– Хорошо! – наконец, сказал мужчина. – Поступим так: снимем отпечатки пальцев, проверим вас по базе данных. Если личность подтвердится, я выдам вам временную идентификационную карточку. Она действует всего трое суток. По ней вы сможете подать заявление на блокировку старого и выдачу нового смарта.

– Спасибо!

– Это ещё не всё. Я не могу отпустить вас просто так. Я оформлю на вас штраф за бродяжничество и попрошайничество…

– Спасибо, офицер! Спасибо!

– Впервые меня благодарят за арест и выписанный штраф, – ухмыльнулся мужчина скомандовав. – Вставайте. Пройдёмте за мной!

Иногда муниципальные учреждения отвешивают пинков под зад. Но сейчас я была рада административной полиции. Моя личность была подтверждена. На меня повесили немаленький штраф. Но взамен выдали серо-коричневую стандартную одежду и грубые башмаки.

Я была похожа на уличных рабочих, только без ярко-жёлтой жилетки. По одноразовой карточке я смогла добраться до ближайшего пункта выдачи смарта. Едва я взяла талончик в автомате, как ко мне подлетела девушка в бело-голубой форме со значком компании «Смарт», приколотой к блузке.

– Вам невероятно повезло! Сегодня мы тестируем новую процедуру выдачи смарта. Вас обслужат прямо сейчас! Не желаете на себе испытать преимущества и скорость новой системы, запущенной пока в тестовом режиме?

Я хотела одного: убраться отсюда поскорей и взглянуть на свой счёт. Поэтому согласилась. В течение часа мою заявку обработали и выдали новый смарт, переписав на него все данные старого устройства.

Потом меня сняли в коротком проморолике для социальной рекламы и даже вручили несколько талонов на бесплатный обед. По иронии судьбы это были бесплатные талоны в «Super Dac», откуда меня недавно выперли с треском.

Едва я отделалась от работников служб, я трясущимися руками загрузила данные счёта.

Пустота!

На счету было ровно столько же денег, сколько до аукциона!

Я едва не выронила новый смарт из ослабевших пальцев. Потом я позвонила в банк и уточнила, вдруг сбои в системе? Нет, сбоев не было. И новых поступлений на мой счёт тоже не было.

Я не могла поверить. Я же слышала, как распорядитель торгов говорил, что половина денег перечислена на счёт «товара». То есть на счёт шлюхи Мэк!

Я позвонила Кларе. Подруга долго не брала телефон. Потом она сбросила мой звонок. Я выругалась сквозь зубы: что это такое?!

Внезапно на меня накатила слабость. Я едва держалась на ногах и забрела в ближайший торговый центр. Я села на свободный диван, прижавшись к мягкой обивке.