Эндлесс Рейн - Смертоносный адюльтер

Когда официальная часть торжества была закончена, фрейлины проводили меня в комнату, где начались приготовления к первой брачной ночи. Мне помогли принять ванну, вымыли и расчесали волосы, чтобы собрать их в красивую и удобную прическу. Конечно же, нарядили в нежное белье, накинув на плечи невесомый халактик.

Так меня, в трепете и предвкушении, повели на первую брачную ночь. Вскоре за моей спиной деликатно закрылась дверь роскошной спальни с большой кроватью под красным балдахином. Где у окна, глядя с высоты верхнего этажа замка на ночную столицу, стоял он, мой прекрасный принц.

– Слушай, Арис, – бросил Ракнид за секунду до того, как обернуться ко мне. – Скажи, до меня ты спала с кем-нибудь?

– Конечно нет, – опешив, выдохнула я.

– И сама в себя ничего лишнего не просовывала? Так, интереса ради, – с ухмылкой поинтересовался он.

– О чем ты? – еще больше оторопела я.

– Отвечай, – строго выпалил юноша, неожиданно оказавшись рядом со мной, и до боли схватив пальцами мои скулы!

– Нет, – шокировано пискнула я, ощущая внезапную дрожь в коленках. Что… что вообще происходит?!

– Значит, ты девственница? – поинтересовался принц, развязывая мой халат, чтобы невесомо провести пальцами по вздрогнувшему животу.

– Да, иначе ведь быть не может…

– О, может, еще как может, – хохотнул Ракнид. – Но я рад, что ты в самом деле девственница. Я люблю девственниц.

– То есть? – растеряно пробормотала я, ощущая, как по коже волнами пробегает мороз.

– Ведь первый раз девушке всегда больно, – хмыкнул юноша. – Вернее, при желании, больно не только в первый раз. Но ЭТА боль особенная, – прошептал он в сантиметре от моих дрожащих губ. Прежде чем с силой прикусить нежную кожу на моей шее. – И мне это безумно нравится. Ничто не сравниться с этим чувством: когда ты знаешь, что до тебя в эту женщину никто не проникал, и при этом ей зверски больно! – прошипел принц, запустив пальцы в мои волосы, чтобы с силой оттянуть голову назад!

– Не понимаю… Ракнид, что происходит? – испуганно всхлипнула я, когда с моих плеч легко соскользну шелковый халатик.

– А что тут такого непонятного? – пожал плечами юноша. – Сейчас тебя трахнут. Жестко трахнут. И от этого я получу удовольствие… а ты, скорее всего, нет.

– Почему? – слабо выдохнула я, пытаясь понять: ведь это все мне просто мерещится, да? Я потеряла сознание от переутомления, и моя фантазия породила в голове какие-то абсурдные картинки? Именно! Все так и есть!

– Почему? – протянул принц, с интересом рассматривая мое растерянное, испуганное, непонимающее лицо. – Просто я урод, которому нравится бить женщин. Не советую искать в этом какой-нибудь глубокий философский смысл, – спокойно сообщил он, прежде чем намотать мои длинные волосы на кулак. И, с силой потянув за них, швырнуть меня на кровать!

Запаниковав, я попыталась спрыгнуть с постели и убежать. Но прежде, чем мне это удалось, на моей щиколотке сжалась крепкая пятерня, которая резко дернула меня за ногу. А в следующий миг я ощутила на своем животе колено, которое с силой упиралось в него!

– И куда это ты собралась? – ухмыльнулся принц, перехватывая мои запястья, чтобы болезненно выкрутить руки. – Ты уже никуда от меня не денешься. На рассвете ты будешь официально передана «в собственность» империи Вайндоз как жена кронпринца… ну, а до рассвета я, естественно, не дам тебе покинуть этой комнаты. Не волнуйся, мы с тобой отлично повеселимся.

Я хотела заплакать. А может закричать. Или же плюнуть ему в лицо, ударить и убежать. Хотя, скорее всего – все это единовременно. Вот только вместо того замерла, пораженная взглядом своего палача, и не решалась даже всхлипнуть.

– Знаешь, сначала я подумывал отодрать тебя раком, – цинично заявил Ракнид, выворачивая мою грудь, словно тряпку. – Но потом решил, что хочу видеть твое лицо в этот момент.

Я не помнила, когда он снял свои штаны, или сорвал с меня белье. Все, что осталось в моей памяти – это пелена ужаса и внезапная унизительная боль, когда принц грубо раздвинул мои ноги и насадил меня на свой орган! А еще – слезы на моих глазах, усиливающиеся с каждым его остервенелым толчком. От боли все мое лоно попросту онемело, и кроме нее, я не чувствовала практически ничего, в частности – естества моего мужа, берущего с маниакальной улыбкой. И, кажется, он это понимал. Потому что даже в таком состоянии я видела, что ему мало.

Потянувшись рукой к своим лежащим на кровати штанам, он вынул из них толстый кожаный ремень, декорированный бляхами, драгоценными камнями и металлическими заклепками. Я понимала, что будет дальше, и мечтала о потере сознания! Но ведь мечты не сбываются – сегодня ночью я отчетливо это поняла.

Прижав ремень к моим губам, Ракнид, с новым грубым толчком, прорычал:

– Открыла рот!

На миг мои губы лишь сильнее сжались… а после обессилено расслабились, и сквозь них пролезла черная кожа, граненые каменья на которой до крови разодрали язык и небо. Вырвав рывком ремень из моего рта, принц довольно посмотрел на алые капли, обагрившие каменья жуткой росой, и с ухмылкой провел языком по розовому бриллианту.

А после нанес удар этим ремнем. Тяжелый, хлесткий, по животу. И, к сожалению, никто, кроме него, не услышал, как я взвыла от боли. Но даже если бы у стен этой спальни не было совершенной звукоизоляции, даже если бы мои крики и слезы достигли еще чьих-то ушей, мне бы никто не пришел на помощь.

Он забавлялся со мной до самого рассвета. Связывал, бил, и раз за разом насиловал, изливая свое семя в мое ноющее от боли лоно. Когда же сквозь кристально чистое окно проникли первые лучи рассветного солнца, я услышала циничное:

– Добро пожаловать в семью!

В этот момент сгорел мой последний мост к спасительному возвращению на родину. Я стала женой кронпринца империи Вайндоз, а значит, мне оставалось лишь две вещи: терпеть все, что этот мужчина захочет со мной делать, и молчать об этом. Потому что попытайся я воспротивиться – станет только хуже. А мне все равно никто не поможет, даже если захочет.

Мои роскошные наряды услаждали взоры придворных, восхищали толпы горожан, и надежно скрывали синяки, которыми, несмотря на лечебные процедуры, регулярно покрывалось мое хрупкое тело. Вот только имелось нечто, что одежда не сумеет скрыть. И что хуже всего, раскрытия этого секрета не избежать, со временем он сам себя проявит. Чего я боялась больше всего на свете.

Я была беременна.

От этого человека… от этого урода! Пока что изменения были заметны лишь мне, но не нужно долго ждать. Возможно, меня раскроют даже до ближайшего планового медосмотра. Например, одна из служанок, убирающая мои покои, донесет, что слишком долго не находила в мусорных ведрах использованных средств женской гигиены.