Кай Арбеков - Натюрморт с персиками

Один.

Она заехала за мной ровно в полдевятого, как мы и договаривались. Я только что вышел из подъезда, достал сигарету, прикурил. Уже через минуту ее машина резко затормозила прямо передо мной, ослепляя светом фар. Пришлось выбросить окурок на асфальт, поблескивавший под фонарем желтовато-оранжевыми бликами, и забраться на переднее сидение. Двигатель с урчанием, сдерживаемым звукоизоляцией, понес автомобиль вперед по узким улицам.

– Ну что, ты готов? – спросила Кармен.

Я коротко ухмыльнулся, пристегиваясь ремнем безопасности. Мы тронулись.

– Всегда готов.

– Веди себя естественно, ладно? Не приставай ко мне прилюдно и не пытайся поцеловать. Моя сестра и кузен не знают, что мы встречаемся. Ты – просто мой друг, которого я пригласила, потому что не хотела идти одна.

– Ладно. Ты это уже говорила.

На ней было дымчато-серое платье с косой юбкой чуть выше колен, довольно облегающее и смелое. В меру глубокий вырез подчеркивал ее высокую грудь: плотные полукружия лишь давали о себе знать, лаская взор, но не смотрелись вызывающе. Она выглядела потрясно, а скромно-похотливая улыбка так и манила прикоснуться к губам. Я решил проверить, как там поживает ее киска, и сперва положил руку ей на колено. Потом, погладив немного бедро, поднялся выше, и рассчитанным до сантиметра движением пролез под кружево тонких трусиков, нащупав розовую кнопку включения ее желания. Она моментально стала влажной и под ней, отдавая тепло, запульсировало что-то глубокое и мокрое, начав поддаваться моей настойчивости.

– Воот черт! – выдохнула она, подавшись назад и прижавшись сильнее к спинке кресла. – Ты специально это делаешь?

Вместо ответа я задвигал средним пальцем вниз и вверх, стараясь действовать как можно бережнее и в то же время воспламеняюще. Свет фар выхватывал из темноты стены домов, мощеную брусчаткой мостовую и лица редких прохожих, передвигавшихся по узкому тротуару вдоль дороги. Из динамиков тихо бормотал голос диджея на радио. Кармен сдержанно застонала, скривив губы и словно пытаясь отодвинуться от панели управления, выпрямив руки. Когда руль внезапно дрогнул, я отнял руку и поднес палец, на котором остались следы ее соков, ко рту, и облизнул его. Она довольно усмехнулась.

– Понял. Я просто друг.

– Черта-с два ты просто друг. Оставил меня мокрой, – она шутливо ударила меня по плечу.

– Ничего, милая, завтра мы все исправим…

Незадолго до нашей поездки тем же вечером мне позвонил Ланс узнать, каковы планы. Я сказал, что не знаю, и тогда он предложил выбраться из своих нор выпить чего-нибудь горячительного. Едва мы успели договориться о встрече, как мобильник запиликал вновь, высвечивая на экране имя Кармен. Она тоже была не прочь оторваться на какой-нибудь вечеринке, и звала с собой. Ей не терпелось увидеться, но совершенно некстати компанию ей составляли какие-то близкие родственники, совсем незнакомые мне, и вести себя было положено благопристойно, так как о наших отношениях еще никому не довелось узнать. Я не возражал. В тот момент я не стал перезванивать Лансу и объяснять ему все, а решил оставить все как есть.

Ночной Кито переливался хромированным асфальтом и стремился ослепить: светили огни главных улиц, гостеприимно пораскрывали двери сувенирные лавки, пивные, ресторанчики и забегаловки всех мастей; толпы туристов, смешанные с местными жителями, выползли из отелей и окрестных домов, заполонив даже проезжую часть; движение плотным потоком двигалось среди снующих людей, мы ехали медленно, и отовсюду доносилась музыка разных стилей, от электронной до меренге: я обожал этот город. Пост-колониальная архитектура La Zona, куда мы прибыли, и где прошлое смешивалось с настоящим, в ночное время суток создавала атмосферу праздности и отчаянного веселия, сверкая и выбрасывая в зрачки мельтешение красок, и все эти лампочки и вывески, и люди, и запахи еды, десертов, вина и бензина щекотали ноздри, а в уши врывался вихрь из обрывков чужих разговоров, перемешанных с мелодиями песен и приятным на слух бряцаньем посуды, доносящимся с веранд кафе.

Мы кое-как втиснулись в платную парковку под большим отелем, и оставили машину под землей. Пока мы поднимались на лифте, я сказал Кармен:

– Слушай, мне тут надо с другом встретиться, и мы потом к вам присоединимся. Ты пока иди в “Bungalow”, а мы подойдем чуть позже, ага?

– С другом? – она удивленно приподняла брови и наклонила вбок голову – так она делала почти всегда, когда услышанное не соотносилось с происходящим в ее голове.

– Ну да. Должен же я как-то отбиваться от твоей сестры и кузена. Сам я невысокого класса оратор, вот друг мне и поможет.

– Они и не собираются на тебя нападать, или что ты там подумал… – ее пальцы коснулись воротника моей рубашки и погладили мне шею. Лифт звякнул, пора было выходить.

– Знаю. Он позвонил мне прямо перед выходом и сказал, что тоже будет бродить по La Zona. Он отличный парень и уж точно не помешает.

– Хорошо, как скажешь. Увидимся.

Она смешалась с толпой, цокая высокими каблуками по плиткам пола. Я проводил ее взглядом и повернул налево, пересек улицу, и зашел в темный подвальчик бара без названия, но с огромным плечистым негром у входа, ощупывающим всех подряд, чтобы не пронесли оружие. Я дождался своей очереди и вошел, и в ту же секунду едва не оглох от шума: в глубине помещения громко играло гитарное соло из песни популярного в конце прошлого века рок-коллектива. Находящиеся тут же люди, наперебой болтая друг с другом, пытались перекричать бас-гитару. Ланс сидел недалеко от барной стойки на высоком стуле за круглым столом, держа в руке стакан, наполовину состоящий из люминисцирующих кубиков льда, а на другую половину из какой-то темной мутноватой жидкости. Он поднял его вверх, приветствуя меня. Мы обменялись рукопожатиями.

– Возьми себе выпить, мой друг, – почти скомандовал он довольно серьезным тоном.

Мне не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться. Я отправился к барной стойке и, изучив быстрым взглядом меню, выложенное на виниловой пластинке, заказал виски. Толстый молодой бармен принялся наливать, откидывая голову, чтобы блестящие в тусклом освещении смоляные волосы не заслоняли взор. Сбоку расхохотались. Я повернул взгляд и увидел двух девушек, пытавшихся сфотографировать себя на основную камеру мобильного телефона. У них явно ничего не получалось, поэтому я знаком предложил свою помощь. Одна из них, та, что в очках, протянула мне телефон, игриво сверкая глазками. Я посоветовал им встать напротив кислотного постера с потным Джимми Хендриксом в состоянии творческого экстаза, девчонки обнялись и заулыбались на камеру.

– Чиииз! – протянул я, делая кадр.