Лисс Захаров - Амирани

– Да что я такого сделал? – бушевал он на другой день.

– По некоторым данным, ты пошел топиться

– Я что, идиот? Просто был хороший вечер, захотелось сделать что-нибудь эдакое.

– Например?

– Ну мы с ребятами голышом с флаера в океан прыгали, что такого?

Врач пытался что-то возразить, но видно получил мысленное указание.

– Ты пилот штурмовика, поэтому от вас можно ожидать чего угодно.

– Да. Был. Меня теперь и на пушечный выстрел не подпустят.

– Увлекаешься историей?

– Когда-то в школе, теперь нет.

С этого дня началось возвращение к нормальной жизни. Он рисовал красками, ходил плавать на залив, общался с Ираклием и группой следователей, от чего всегда мрачнел. И Мерль умел поднять настроение, принося бутылку вина. Он знал, что сделали его друзья и никак не мог себе это представить. То, что он выжил, было просто чудо. С Вараном они были любовниками. Джанико ему тоже нравился, но с Вараном было надежней. А теперь получается Варан руками Тари убил его. Правда, не понятно, за что и что он с этого поимел. Он знал, что их будут допрашивать телепаты и не завидовал им. Мерль слышал его переживания, таскал за собой в разные злачные места, несколько раз они целовались, но внутренний компас говорил держаться от Мерля подальше.

Наконец настал день суда и исполнение приговора.

Амирани накачали лекарствами, дали с собой пачку, и он полетел в родную контору. Если Варан огрызался на всех, то Тари орал не переставая. После 6-ти часов у Амира сдали нервы. Он съел несколько таблеток, но все равно было хреново.

– Потерпи немного – услышал он голос Ираклия в голове. Сейчас зачитают приговор, а потом казнь.

– Какая казнь? – заорал он вслух.

Мужики, сидевшие рядом, успели поймать его. Потом отпоили водой, добавив еще таблеток.

– Ты же знаешь, что бывает – пересадят в тело мозг другого, достойного человека.

– Значит я встречу Варана, а это будет профессор физики – сказал Амир, вспоминая, как они долго притирались друг к другу и первый поцелуй, первый секс. – От боевого звена не останется ни хрена.

Варан достойно принял казнь, а Тари уже давно отъехал крышей. Он пытался найти взглядом Нико, но его не было. Или он где-то сидел, закрывшись. Потом они пили в баре до потери пульса.

На другой день Амир пил кофе, читал документы расследования и охреневал. Заодно попросил снять копию документов из психушки. У него было ощущение, что все это происходило и происходит не с ним, а с кем-то посторонним, а сам он сидел на облаке, свесив ноги и смотрел на эту муравьиную суету. Наконец, до кого-то дошло, что у него похмельный синдром и его быстро привели в порядок. До вечера он еще успел пообщаться со знакомыми и прилетел в санаторий довольно поздно. Отдал папку с лечением дежурному врачу и пошел к себе. По дороге его перехватил Мерль и стал целовать в губы. Амир ошалел от такого напора, хотя и ответил, но дальнейшее решил перенести на завтра.

Он проснулся ближе к обеду, вспомнил что было вчера и что предстоит сегодня, пошел в столовую. Потом пошел на пляж. Мерля не было. Он спросил санитара

– Где он?

– А у него срок кончился и он улетел домой – ответил санитар.

– Очень торопился докторскую доделать – добавил кто-то из отдыхающих.

Санитар успел подхватить обмякшее тело.

Всю ночь с ним провозились врачи. На другой день он лежал, отвернувшись ото всех, и опять отказался есть. Лечащий доктор, прочитав, что с ним делали в больнице, пришел в ужас и связался с Ираклием, потому что надо было что-то делать. У него был богатый опыт, но не настолько. Ираклий уже сам летел, матерясь на всех. В санатории началась суета. Чтобы прилетел сам владелец конторы, должно случиться что-то невероятное – например земля сошла с орбиты, или луна стала падать, или наоборот улетела в космическое пространство, сделав ручкой.

Он прошел в палату и сел рядом на стул.

– Амир, ну что с тобой, малыш? – он погладил человека по голове.

– Уже ничего. – Глухо ответил Амир и начальник почувствовал в голосе слезы.

– Я знаю, кто это сделал, он свое получит, а что хочешь ты?

– Не знаю.

– Может повернешься ко мне? Мне сумку всучили – я только пирог унюхал и коньяк твой любимый.

– За что он так со мной?

– Потому что мудак. Забудь о нем.

– А остальные? Мы ведь из одного города, родители даже общались.

– Я думаю, зависть в N-й степени. Это была плохая идея сделать звено из земляков.

– Насколько помню, это был эксперимент.

– Наверное неплохой, пока не узнали, что ты потомок кого там – царя, князя…

Амир фыркнул.

– Может вообще однофамилец, это когда было? полторы тыщи лет назад, и что мне это дало? Я всего добивался сам. Просто… мне даже в голову не пришло, что кто-то меня может использовать для диссертации.

– Это нарушение врачебной этики и еще много чего, так что успокойся. Коньяк будешь?

– А мне можно?

– Можно, если врача третьим пригласим.

Ираклий позвал врача и вошел санитар, уже с подносом еды, бутылкой коньяка и рюмками. Медленно потек разговор, о прошлом, старательно обходя неприятные моменты, о проблемах в настоящем и что делать в будущем.

10 часов назад.

– Джесси, ты пришел! – Мерль кинулся мужу на шею. Я думал, не доживу до этого дня.

– Что? Все так плохо? – Джесс ходил по кухне и готовил поесть. Умный муж требовал вложений.

– Это был просто кошмар. Считай, что я месяц провел в сумасшедшем доме в качестве пациента. Но теперь все. Напишу докторскую, меня оставят здесь, может быть даже повысят, мы останемся в конторе, я буду ведущим врачом. А потом тебя отправим на хирурга учиться, нечего за гроши в спасении работать.

Мерль вцепился в бутерброд и чай. Потом упал на кровать

– Боже, как я устал.

– С чего это? – подколол его Джесси.

– Пришлось притворяться другом одного дебила. Он год в психушке закрытой пробыл. Сначала ныл все время, потом боюсь выходить. В ресторан его потащил. Он напился, пошел танцевать, потом ко мне приставал, а потом побежал топиться.

– Мда уж…

– Я вот только одного не пойму – что все с ним как с писанной торбой вошкаются, все перед ним бегают. Стоит чего-то попросить – так все исполнять бегут. Врачи в первую очередь к нему скачут, а уж потом к остальным «отдыхающим». Как же он меня достал.

Ничего, напишу докторскую и хватит с меня придурков.

– А работать как будешь? С такими же придурками?

– Можно сидеть в кабинете и общаться с приятными больными, а не разбирать проблемы гопников, которые сидели непонятно сколько лет.

– Не понял, ты же говорил он вроде в психушке был.

– Да, так он до этого чего только не вытворял и все ему с рук сходило – я потом у других врачей узнавал. Последний раз вроде как с флаера голыми в океан прыгали, кретины.