Саша Барбарисочкин - Кальпа

Весь день я пытался вспомнить: как же всё произошло? Но, ни одного, даже самого слабого намёка или воспоминания у меня в голове не проскальзывало.

На следующее утро после моего побега из тёщиной кровати, Ира вышла на учёбу, но я старался не попадаться ей на глаза. Прошло ещё несколько дней, и она сама на перемене зашла в аудиторию, где у нас проходили занятия, и открыто спросила:

– Что случилось?

Не зная, как ей отвечать, я сформулировал расплывчатую фразу, рассчитывая на то, что если Люда захочет, то пусть рассказывает дочери свою версию того, что между нами произошло. Тем более что вспомнить мне решительно ничего не удалось.

– Когда ты ездила на похороны, я не знал о вашем горе, думал, что ты заболела, поэтому зашёл тебя проведать. Мы с Людмилой Николаевной очень странно поговорили, можно сказать, что даже повздорили. И теперь я думаю, что она на меня обиделась навсегда, и её родительского благословления, нам уже не получить никогда.

Ира моим словам удивилась, но дальше ничего выяснять не стала, так как ей тоже требовалось идти на занятия. А на следующий день она опять зашла ко мне и сказала:

– После лекций приходи к триста пятой, надо поговорить.

Зайдя в опустевшую аудиторию, я подошёл к Ире, она вдруг мне улыбнулась, поздоровалась и спросила:

– А почему ты не сказал, что вы с мамой поминали моего дядю и ты напился?

Я смутился, не зная, что и как Ире изложила её мама, и снова стал говорить общими, ни к чему не обязывающими, фразами:

– Да мы с тобой с тех пор и не говорили толком. Если уж на то пошло, я вообще не пью, а тут получилось случайно.

– А с чего ты взял, что она на тебя обиделась?

– Точно всего не помню, но я, по пьяной лавочке, как мне кажется, вёл себя не совсем прилично, на «ты» её называл, а потом вообще отключился и уснул.

– А мама сказала, что вы очень душевно пообщались, она поменяла мнение и стала намного лучше к тебе относиться! И ещё сказала, чтобы я непременно привела тебя сегодня в гости, если ты не испугался и не передумал!

Вот он какой, самый коварный вопрос! Чего мне следовало испугаться и о чём передумывать? Жениться на Ире, или же Люда подспудно имела в виду наши с ней сексуальные отношения? И о чём она на самом деле рассказала дочери? Нет, конечно, про наш ночной перепихон она наверняка умолчала – Ира бы, узнав такую новость, сейчас со мной не разговаривала. А что касается неприятных ощущений во время секса со мной, пока первый ребёнок не родится, могла и рассказать! Но времени на размышления не оставалось, и я почти сразу согласился, решив, что на месте разберусь!

Когда мы приехали, дома, кроме Людмилы Николаевны, оказались старшая Ирина сестра Вика и её муж Рома. В прошлые разы, когда я заходил в гости, их не заставал, а тут познакомились. Меня опять пригласили за стол. Формально они отмечали девять дней со дня гибели Ирининого дяди, но разговоры велись вполне жизненные, а не траурные. Опять меня напоили – по-другому и назвать нельзя, так как я вовсю отказывался, – но сначала со мной на брудершафт захотел выпить муж Вики, а потом и она сама. А когда Рома стал травить эротические анекдоты, Ира тихонько ушла в свою комнату, закрылась и больше не выходила. Через полчаса Вика повела укладывать спать своего перебравшего мужа, и застолье закончилось.

Мы с Людой остались вдвоём, она попросила меня помочь ей убрать посуду. Я согласился, но старался не смотреть ей в глаза, а если честно, то боялся предстоящего разговора. Естественно, я заготовил речь с извинениями за тот раз, когда мы спали вместе, но не торопился её произносить. А вдруг она ничего не заметила? Ведь водки она приняла не меньше меня, а потом, я тихо сбежал, и она не проснулась. Хуже если она забеременеет, ведь я наверняка тогда спустил в неё, не вынимая, но всё равно лучше не сознаваться до последнего!

Когда она вымыла, а я вытер насухо всю посуду полотенцем, Люда сказала:

– Хочу вокруг дома пройтись перед сном, а то голова кружится. Тем более, осень такая тёплая. Проводи меня.

Мы вышли за порог и стали спускаться по лестнице. Я с содроганием ждал начала неприятного разговора, но она молчала. На улице она взяла меня под руку, но повела не вокруг дома, а в парк. И только там, усадив меня на лавочку, она устроилась рядом и заговорила:

– Смотрю, ты какой-то напряжённый? Расслабься, всё нормально. Ничего страшного не случилось. В прошлый раз я сама тебя выебала, чтобы проверить, так что, не переживай.

Я уже собрался произносить заготовленную речь с извинениями, но заткнулся на полуслове и удивлённо спросил:

– Что проверить?

– Большой у тебя член, двадцать с лишним сантиметров в длину и больше пяти в диаметре. Поначалу я хотела просто размер посмотреть, но когда он у тебя встал, не сдержалась. Я давно мужика не имела, а тут такой хуина прямо у меня в руках, как устоишь! Тебе не понять, конечно. И я там же, на кухне, села на тебя сверху и поимела. А потом к своей кровати оттащила, раздела и рядом с собой уложила. Прижалась к тебе, а меня всю прямо трясёт от счастья. Ночью он ещё раз встал, и я снова тебя оседлала. Давно такого удовольствия не получала. Прощения у тебя просить не собираюсь. Захотела, сделала и ни о чём не жалею. И утром тогда с тобой ещё разок перепихнуться хотела. Я же к тому времени уже проснулась, но ты таким напуганным выглядел, что не стала тебя смущать и притворилась, что сплю.

Она замолчала, а я сидел до глубин мозга охреневшй и не мог поверить в реальность происходящего. Она меня сама, по собственной инициативе два раза трахнула, а я всё проспал? Нет, такого точно не бывает!

– Так вот, про мои исследования, – продолжила свою речь Люда. – Не подходит твой член для Ирочки. В смысле, сейчас он ей катастрофически велик, пока у неё всё не сформировалось. Да и нет у неё страстного желания начинать половую жизнь.

– Почему? – не понял я.

– По кочану, – усмехнулась Людмила. – По-разному всё у баб и у мужиков устроено. У вас, как только сперма течь начинает, появляется необходимость её регулярно сливать. А кому и как – природу такие мелочи не колышут. У девчонок же всё наоборот, сначала появляются мечты про ахи-вздохи под луной и прочие романтические сопли. А мысли о сексе приходят гораздо позже, когда они совсем вырастут и сформируются.

– И что же тогда делать? – промямлил я.

– Или ждать, когда она дозреет до интимных отношений, или, если тебе уж очень не терпится свой хер к делу пристроить, устроить компромисс.

Я хотел уточнить: что она имела в виду, но рот у меня так и не открылся. Мне показалось, что уже знаю ответ, но он мне точно не понравится. По-своему истолковав моё молчание, Люда прижалась ко мне и зашептала на ухо:

– Когда ты спал, и я тебя изучала, то поняла не только то, что твой член не подходит для Иры. Попробовав тебя два раза, я убедилась, что он очень хорошо подходит для меня. И так как я в прошлый раз от тебя получила огромное удовольствие, а ты всё проспал, думаю, что так поступать с тобой несправедливо. Поэтому, трахни меня прямо сейчас!