Сандра Бушар - Отверженная

– Да. Делай так, как я сказал. На связи, – закончил разговор Кирилл, а затем резко встал и просто ушел. С каждым его движением к двери становилось легче дышать, словно удавка на шее медленно спадала, даря потерянную надежду.

Уставшая от подавляющей энергетики мужчины, я тут же отключилась вновь. Это было странное мгновение… Раз, два, три, и я слышу голос матери:

– Господи, маленькая наша… Когда же ты проснешься? Мы так скучаем по тебе. Отец весь извелся…

Глаза открылись сами собой. Я зажмурилась от того, как резал дневной свет, и тут же растерялась. Мысли путались, паника накрывала, но родные голоса не давали прийти в себя:

– Крис! – воскликнул Влад, и я почувствовала, как теплые руки коснулись лица. Парень тут же нагнулся ко мне, что позволило разглядеть его короткие темно-русые кудрявые волосы и голубые глаза. Он коротко поцеловал меня в лоб и привычно улыбнулся, сладко пробормотав: – Малыш, я так скучал! Больше никогда тебя не отпущу.

– Она растеряна, дурачок, – недовольно пробурчала Инга, схватив Влада за шиворот, тут же оттолкнула и встала на его место. Длинные светлые вьющиеся локоны подруги рассыпались по худощавым плечам, когда она нагнулась к самому моему уху и тихо шепнула: – Хеви, еще раз пропадешь так надолго, и я тебя убью сама! Понятно??

Я улыбнулась, почувствовав себя дома. Мама с папой переговаривались, причитали. Подруга в шутку угрожала, а парень постоянно держал за руку. Слабость медленно отступала, но самое ужасное… память возвращалась.

С каждой секундой улыбка на моих губах становилась все больше похожей на пародию, мир вокруг тускнел, а воспоминания оттесняли собой реальность, возвращая в жуткие часы. Дыхание стало рваным, ком подкатил к горлу, а все места, к которым прикасался Шакалов ныли, хотя это и казалось безумием, моим воображением, бзиком подсознания…

– Эй, что тут происходит?! Родственники! – громко воскликнул уже знакомый Виктор Семенович Гайка, и я замерла, вспоминая их с Кирилл разговор во сне… Во сне ли? – Нежели вы не видите, что делаете?! У пациентки поднялся пульс, прибор пищит, как ненормальный. Хотя когда бы вы его услышали, если без умолку все болтаете в четыре голоса??? ВОН из палаты, иначе вызову охрану!

Все вокруг затихли и начали быстро выползать из палаты, а я мертвой хваткой вцепилась в кисть матери, с мольбой глядя на нее. Странные, брошенные вскользь фразы врача и Шакалова не давали перестать думать о самом страшном: «А если что-то не так… Работаем по старинке?», «Лежи смирно, Черничка. Не вынуждай меня передумать» и наконец: «Когда она придел в себя… Работаем по плану?»

– Я останусь! – твердо заявила мама, отчасти правильно поняв мою тревогу. С детства я боялась врачей… Коротко ей улыбнувшись, я нахмурилась и осторожно спросила Гайку:

– Что произошло?

– Два дня назад вы поступили к нам в бессознательном состоянии. Предположительно на вас напал грабитель, ведь ваши вещи так и не были найдены, – словно заученную речь, выпалил мужчина, а затем, глянув в карту, тут же добавил: – Ах, да. Ваше состояние уже в норме. Тест на стрессоустойчивость вы не прошли, но организм уже восстановился. Почти. Дома нужно будет пройти дополнительное лечение и приходить ко мне на осмотры два раза в неделю. Бесплатные осмотры. Вы попали в число тех пациентов, услуги которым мы указываем бесплатно. Фортуна!

– И… все? – затаив дыхание, я испытывающе посмотрела на доктора и обомлела. Так вот в чем был план Кирилла… Неужели он просто выкинул меня вон, да еще и избавив от славы шлюхи и репутации падшей женщины? Не в его стиле. Хотя, если учесть, что дважды за вечер я успела спасти ему сперва деньги, а затем и жизнь, можно ли тогда рассчитывать на его человечность? Не веря своему счастью, я искоса глянула на маму и осторожно спросила: – Когда отпустили Влада и Ингу?

– Два дня назад и отпустили. Все обвинения сняли, а дело закрыли. Не переживай, милая, – женщина осторожно погладила меня по голове, обеспокоенно заглядывая в глаза. – Почему ты так побледнела? Что случилось?

В последний раз посмотрев на Виктора Семеновича, я приняла единственное правильно решение в тот момент: соврать. Соврать впервые в жизни, чтобы… Уберечь родных? Хотя, кому уж лгать, не было ничего хуже в моем представлении, чем рассказать самым близким людям подробности той ночи, которую я постараюсь забыть. Выжгу из памяти, сотру новыми воспоминаниями и стану счастлива. Не знаю, как скоро щемящий душу ком в горле отпустит и я смогу снова стать той Кристиной Хеви, что была когда-то.

Но я попытаюсь. Начну все с начала.

– Все отлично, мама. Как скоро мы пойдем домой? – улыбнувшись, прошептала я, сделав вид, что не услышала, как облегченной выдохнул Гайка. Нет, Шакалов не расквитался бы за свои поступки, расскажи я даже всему свету о его грехах. Нет… За них бы платил сам врач. А в нашем мире каждый спасает свою шкуру как умеет.

Два месяца пролетели быстро. Словно один безумно длинный и тяжелый день, полный пустых событий и лживых улыбок. Каждый день я просыпалась с диким желанием вычеркнуть из памяти те часы, пошатнувшие что-то внутри меня и изменившие до неузнаваемости. Но затея была глупая. За каждым углом чудился Шакалов, словно выжидавший момента, когда я стану наиболее уязвимой. По ночам снились не розовые пони, а жуткий торг телом в доме Кирилла.

Снова, снова, снова и снова…

Была надежда на сентябрь. Влад все активнее намекал на то, чтобы нам наконец-то съехаться, Инга твердила о нескончаемых вечеринках, а в вузе намечался крупный праздник. Но мне было плевать. Боль в груди не проходила, но мне удалось абстрагироваться. Только вот была одна загвоздка – чувств не осталось совсем. Любви, сострадания, желания что-то делать и куда-то двигаться.

На третий день учебы я просто свалилась в обморок на паре, и меня оправили домой, сказав не возвращаться без полного медицинского осмотра. Увы, но три дня я не вспоминала даже о еде.

– Ты выглядишь так, словно серьезно больна, – шепнула мне на ухо куратор, а затем, внимательно осмотрев с ног до головы, придирчиво пробормотала: – Кожа слишком бледная, синяки под глазами. О мешках, в которых можно воду возить, я вообще молчу! Но то, что ты совсем не разговариваешь, пугает меня больше всего, Кристина. Где твоя пресловутая неуемная энергия и горящие фиолетовые глазки?

– Какая вам разница? – прошептала я, желая поскорее закончить этот бессмысленный разговор. После обморока снова клонило в сон, а еще мне нужно было встретиться с Владом после института. Дикого желания видеть кого-то и разговаривать не было, но я дала себе честное обещания – не оставлять свободного времени на самобичевание.