Владимир Власов - Волшебное зеркало

Но Мастер Су сказал им, чтоб воров тех не боялись,

Он – их главарь, и лучше, чтобы деньги им отдали.

– «Вы добрые, – сказал он, – а добро ценимо нами,

Поэтому не бойтесь умереть, домой ступайте.

Вреда не причиним вам, но всё золото отдайте».

И братья, всё отдав, домой пошли между горами.

Прошло лет десять, прибыл из Аньцина стражник с вестью,

Что схвачен Су, и нужно в личности им убедиться,

Поэтому они должны на суд срочно явиться,

И вора опознать, присутствуя на казни месте.

Пришлось в Аньцин им ехать, и участвовать в допросе,

Почтенный мастер Су разбойником с гор оказался,

С трудом им верилось, что вор был скрыт в святом даосе,

В беседе с ними откровенно Мастер Су признался:

– «Я попросил властей, чтоб обо мне вас известили,

Настало моё время, умереть не сожалею.

Ценю я дружбу с вами, к вам привязанность имею,

Прошу вас об одном, чтоб вы меня похоронили».

Он снял и отдал им четыре золотых браслета,

Сказав, что их цена покроет похорон расходы:

– «Должна моя казнь состояться в первых числах лета,

Придите, чтоб проститься, я найду вас средь народа.»

В день казни братья видели на площади с толпою,

Как их Почтенный Мастер ждал у плахи отсеченья

Главы своей, с руками, связанными за спиною,

И не испытывал ни радости ни огорченья.

Вдруг рядом с ними маленький ребёнок появился,

Сказал им голосом даоса: «Дух я испускаю,

Смотрите же! Туда смотрите, как я умираю»!

И пала голова на землю, а ребёнок скрылся.

(О чём не говорил Конфуций)

Ян Гуй, в уезде Гаоань района Цзяньси живший,

Был человеком молодым и стройным, простодушным

И очень привлекательным. Он, прозвище носивший

«Любовник уток», всегда к сексу был неравнодушным.

В манерах мягкость проявлял, послушный от природы.

Был вежливым в общенье, не лишённым чувства такта,

Стремясь сломить сопротивление любого рода,

Не знал в любви отказа в достижении контакта.

Раз летним днём в пруду одной деревни он купался,

Вдруг селезень, приблизившись, его в зад клюнул нежно,

Затем хвостом ударил и к нему весь сам прижался.

Вначале Ян бездумно отпихнул его небрежно.

Но селезень всё приставал, и не давал покоя,

Вначале он рукой отбиться от него пытался,

Но тот всё лез к нему, и чувства проявить старался,

И Яну надоел, он средство применил другое:

Хлестать в сердцах стал селезня, руками и ногами,

Так продолжалось долго и закончилось печально,

Любовник был убит, лежал с открытыми глазами,

Трагедия в сближении лежала изначально.

Ян тело рассмотрел, лежащее на водной глади,

Увидел стебелёк у хвостового оперенья,

Мясистый, из которого сочилось выделенье,

И оставляло след у лапок, неподвижных, сзади.

А местные все этот эпизод смешным считали,

Увидев Яна с женщиной, над ним все потешались,

Но этот случай тех лишь привлекал, как б ни смеялись,

С тех пор Ян Гую прозвище «Любовник уток» дали.

(О чём не говорил Конфуций)

Студент жил в Уси, привлекательный и утончённый,

По имени Хуа. Он и семья свой дом имели

На берегу реки, где храм был, школа для учёных

Конфуцианцев, в их семье все знаньями владели.

У храма был большой мост, каменный. Все примечали

Его изысканность и красоту. А летом знойным

В тени его все путешественники отдыхали,

И сам Хуа там наслаждался досугом спокойным.

Раз вечером решил он возле храма прогуляться,

Вдруг девушку в соседнем переулке заприметил,

Стоявшую в дверях, чтобы луной полюбоваться,

Его взгляд заинтересованный её взгляд встретил.

Решил он с нею поболтать и оказать вниманье,

(Она приветливым его ведь взглядом одарила)

Направился к ней, видя то же самое желанье,

Но та, опомнившись. с улыбкой двери затворила.

Хуа запомнил дом, красавица где обитала,

А через день её увидел вновь на том же месте,

Она как будто бы его, там стоя, ожидала,

Сама сказала, что хотела бы побыть с ним вместе.

– «Но мой отец – смотритель школы, – так ему сказала, -

Ко мне нельзя. Мы можем только у тебя встречаться,

Сними мне комнату, где я б смогла тебе отдаться,

Давно ты нравишься мне, за тобой я наблюдала».

Ликующий Хуа слуге дал дома указанье,

Чтоб, приготовил комнату тот где-то в отдаленье

В их доме, а жене сказал, что у него желанье

Есть спать отдельно ночью от жары изнеможенья.

Той ночью ждал красавицу, сгораемый желаньем,

Когда пришла, то вёл к себе её он в предвкушенье

Утех любовных с ней, что превзошли все ожиданья.

С тех пор ночь каждую не прекращались посещенья.

Прошло шесть месяцев. Хуа вдруг стал худым и бледным,

Родители заметили здоровья ухудшенье,

За ним следили, чтоб понять причину истощенья,

И поняли, что встречи с девушкой для Хуа вредны,

Раз ночью в спальню, чтоб застать их вместе, к ним ворвались,

Но девушка исчезла вмиг, как будто испарилась,

Сын им признался, что их связь уже полгода длилась,

Родители, узнав подробности, разволновались.

Наутро, чтоб узнать о ней всё, школу посетили,

Но там не числился смотритель, дочь свою имевший,

О девушке никто не знал, кого бы не спросили,

И дом, где видел её сын, давно был уж сгоревший.

Когда родители узнали, то прониклись страхом

И поняли, что сын их с приведением общался,

Который в девушку-красавицу и превращался,

И приняли решенье обратиться в храм к монахам.

Все заговоры, талисманы бесполезны были,

Полученные от монахов, как и наставленья,

Красавица всё приходила, они вместе жили,

Ночами придавались страсти до изнеможенья.

Тогда родители студенту киновари дали,

Сказав: «Когда придёт, намажь ей где-нибудь на теле.

Чтоб проследили мы за ней и место увидали,

Куда она пойдет, и де живёт, на самом деле».

Когда пришла красавица, и вместе они спали,

Студент намазать волосы сумел ей незаметно,

Наутро же родители, следя за ней, узнали,

Что в храм Конфуция её следы вели приметно,

Но на пороге храма они будто обрывались,

Как видно, возле входа та девица исчезала,

Вдруг слышат, одна женщина там мальчика ругала

За то, что его брюки где-то в краске измарались.

– «Ты где играл»? – его спросила. Тот сказал со страха:

– «У стелы, той, что возле школы, мы там все играли,

Вблизи её стоит там каменная черепаха».

На ней и обнаружились следы той киновари.

Родители о ней начальству школы сообщили,

Оно поверило им сразу и пришло к решенью,

Разбить ту черепахи, и её расколотили,

А камни в реку сбросили, согласно их прошенью.

Когда останки черепахи молотом крошились,

То из камней кровь, киноварью брызгая, летела,