Ксения Плеханова - Три сердца вдребезги

И в этом всем я тоже есть,

И грязь, и лицемерие…

Возможно месть

Средь сотни жизней воплотилась.

Как тихо и смиренно я борюсь с собой,

Как окунаюсь вновь в свою я боль,

Как слезы сдерживаю, крик,

Который просится внутри, он так велик!

Переплетения судьбы, игра иллюзий

И сумасшествия ума —

Где в этом всем покой мой от диффузий

И где мой дом, как будто я глухонема.

Слова глупы, пустая мыслеформа.

Лишь чувства, искушения мертвы.

И понимаю эту аксиому,

Я просто женщина, хотящая любви!

Ты огради меня от боли, милый,

Я тебя в царство вознесу,

Где нету места лжи и мирской боли,

Я лишь любовь с собою позову.

***

Идем по лезвию ножа, не опасаясь раны

Где край, обвал, а где кинжала острого удар

Пройти, закрыв глаза, легонько затаив дыхание

Все есть игра, она на грани.

Олег, Николь и Ольга провели насыщенную неделю, посетили много сильных мест, провели много практик. Они стали очень близки, встречаясь вечерами за разговорами и чаем.

На следующий день Ольге нужно было отправляться дальше в свой исследовательский путь. Они смеялись, рассказывая интересные истории друг другу, придумывая новые идеи для реализации. Пространство расширилось, мозг уже не мыслил привычными критериями и рамками.

Ольга поделилась, что за это время в ней произошли огромные перемены. Рассказала о том, что всю свою жизнь бережно складывала по полочкам знания и концепции, в которые сама же начинала верить. Их было много, она ухаживала за ними, сдувала пыль, закрывала ящики с этими знаниями на ключик и всячески оберегала их.

Но тут появились Олег с Николь, и в миг разрушили все, во что она когда-то верила, все разлетелось по кусочкам, потеряло свою былую значимость и ценность. Но разрушив это, она впервые ощутила внутреннее и ни от чего не зависимое состояние счастья.

– Теперь мне нужно заново учиться жить через свои ощущения, без прошлого склада концепций и ограничений, и это так здорово и красиво, – признавалась Ольга.

Наступил поздний вечер, шутки зашли ниже пояса, у Николь стали срабатывать маяки о том, что пора бы уже расходиться, дабы не запустить непредвиденные сценарии, ведь она знала, что Олег только и ждет таких ситуаций. Они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Везде, однако, горел свет, показывая, что никто не спит и как будто бы ждет продолжения.

В комнате Олега и Николь начала разыгрываться драма, желание пойти во что-то новое для Олега было настолько сильно, что его тело и голос дрожали, замирали от возможной реализации своих фантазий. Он стал умолять Николь о том, чтобы она разрешила пойти в новый опыт. Говорил, что ему это жизненно необходимо, что, возможно, он живет для того, чтобы снять с себя ограничения, которые тревожат его душу.

Николь абсолютно не понимала, что делать в этой ситуации. С одной стороны, ее большая часть не видела в этом ничего особенного, ведь она погружалась в воспоминания из прошлых воплощений и четко осознавала, что проживала уже подобные опыты и не видела надобности в них сейчас. Другая, более маленькая и ограниченная ее часть понимала, что такие эксперименты могут нанести сильный урон их отношениям, открыть совершенно новые грани, которые придется проживать, и, возможно, это будут болезненные переживания. А возможно это может стать началом конца. Конца их союза.

Было страшно от неизвестности. Это решение должно было быть в полной осознанности всех персонажей, при этом они должны осознавать этот выбор и быть готовыми к любым событиям.

Около двух часов Олег уговаривал Николь расширить свои границы страха. Все это время в комнате Ольги горел свет, видимо, она тоже чего-то ждала.

Николь вышла на балкон, пытаясь не анализировать, а почувствовать правильный ответ. Глубоко дыша, она просила подсказки у природы, и несколько раз получила ответ «Да». Но каждый раз, списывая все на случайность, задавала новый вопрос.

– Пусть прогремит гром, если тому нужно быть, – проговорила она, и через несколько секунд так и случилось, вдалеке раздался гром.

И Николь сдалась.

Границы Ольги оказались весьма конкретными и четкими, она согласилась лишь поприсутствовать и понаблюдать за ними в момент сексуального акта, без какого-либо участия. Это были ее условия.

Олега они устроили, и Ольга тут же оказалась в комнате, где все должно было случиться. Она призналась, что ждала какого-то предложения и продолжения вечера.

Николь и Олег были чувственными и страстными любовниками, они знали много сюжетов в прелюдии, поз, чувственных игр друг с другом. Супруги все открыто демонстрировали, как будто играли в своем театре. Театре одного зрителя.

Все, как и договаривались, держались в рамках: наблюдатель так и остался наблюдателем, а актеры честно отыграли свои роли.

Когда спектакль был окончен, все разошлись по комнатам, получив то, что хотели. Олег снял свой страх третьих лиц, избыточный потенциал и напряжение. Ольга получила практику наблюдения за красивым актом, а Николь довольствовалась странным внутренним ощущением, порой окрашивающимся в черные краски и вопросом: «Зачем все это было?»

***

Всем, чтобы жить, проснуться

Однажды нужно умереть

Ногами ото дна упруго оттолкнуться

Расправить крылья, полететь

Чтобы дышать и ощутить границы

Дойти до самого конца себя

Вновь отпустить из клетки птицу

Принять все обстоятельства, любя

Они шли огромными смелыми шагами, ныряя во все, что появлялось на их пути. Силы хватало на то, чтобы адаптировать это затем в жизнь, и вот они приблизились к грани.

Ольга уехала. Николь находилась в комнате, где это происходило, и в ней рождались жуткие и неприятные ощущения. Она смотрела на кровать, все вокруг казалось ей грязным, уродливым, искаженным. В один миг, все эти грани она начала глубоко проживать внутри своего тела. Одна за другой, они окрашивали ее изнутри самыми мерзкими оттенками, что были известны человечеству: изуверства, смерти, «расчлененка», грязь, дерьмо, войны, кровь, насильники, педофилы… Все то, что принято считать в мире самым отвратительным, недопустимым, осуждаемым, низким, черствым, стало играть в ней разными оттенками, заставляя тело кричать от ужаса.

Она рыдала так громко, как не рыдала никогда, она смотрела на свое тело и была всем этим, она пыталась вытащить из себя эту мерзость, выкашлять, выплюнуть, высморкать, разорвать себе грудь и вырвать с корнями это невыносимое ощущение грязи. Она сражалась, боролась, но эти ощущения все сильнее пронизывали ее тело, сознание, показывая, что не собираются уходить.