Наталья Долбенко - Репортаж из преисподней

– Ну ты это, потом не пропадай. На обратном пути заходи ко мне пирожков поедим, поболтаем еще.

– А пирожки-то с чем? Я вообще люблю пирожки.

– С яблочками молодильными, – усмехнулся дед, подмигивая: – у меня с них такой торчок потом всю неделю! Плавки не налезают!

– Ну мне вроде не положено, – засмущался парень, отворачиваясь: – А что, и впрямь неделя? – шепнул ему на ухо: – а как насчет двух?

– Ты молодой, у тебя, может, и три будет, – соучастники загоготали. – А есть еще и блинчики поминальные, с медком амброзийным.

– А где вы его здесь берете? Это ж вам не положено?

– Ну у нас свои связи, трафик налажен четко. У нас свои на таможне сидят: все всё знают, но всех всё устраивает, – и он хитро подмигнул.

– Ну, я смотрю, вы тут неплохо устроились, господин Харон. Я теперь обязательно к вам заскочу чайку попить.

– А может что и погорячее. Да ты уж меня зови просто на ты, Харя.

– Ну а ты меня, Харя, тогда Дженьком называй.

– Ну все, по рукам. Вот и договорились, – и они ударили по рукам на прощанье.

Старик взмахнул веслами и ладья быстро помчалась снова к тому берегу с фанатеющими покойниками-хиппи, попыхивающими папироски с гашишем.

Перед Гонгом открылась перспектива древневосточных построений с высокими башнями, неприступными стенами.

– Ну как у шумеров, блин, – -он только что прочел занятную книгу про архитектуру древнего Вавилона.

На подступе к главным воротам вела серпантинная дорога, выложенная берцовыми костями. Вдоль нее по обеим сторонам были выложены из черепов клумбы с садовой коноплей. Кое-где улыбчиво розовели маки – мило, душа радуется.

Ангел легкой походкой, вдыхая пьянящий аромат, побежал к местному КПП. Навстречу выскочил мордоворот:

– К кому?

– К начальнику контрольно-пропускного пункта.

– Цербер занят.

– Я парламентер. Это срочно. Скажи, что с меня станется.

Мордоворот, также рявкнув, помчался докладывать. Через минуту пришельца попросили пройти. В главной будке за бюро сидел тучный многоголовый пес, каждая голова которого была одета в толстый с шипами из брилликов ошейник. Так же каждая голова занималась своим важным делом: кушала, смотрела телевизор, болтала по мобильному.

– Чего тебе? – рявкнули головы, даже н отрываясь от своих дел. – У нас только партиями пропускают, путевочники одиночки на отработку в Чистилище идут.

– Да я на переговоры. К самому Главному.

– Молодой человек, сказано не положено. Вон инструкции висят. К нему просто так не пройдешь…

– А у меня для вас есть ваши любимые, – Гонг осмотрительно огляделся, лукаво сощурившись. Все головы разом повернулись в его сторону: – «Кампомос-с»! Сарделечки, сосисочки, сервеладец сырокопчененький, паштетики изволите, бекончик свиной.

При этих словах ангел открыл плащик и из внутреннего кармана доставал перечисленное, словно разгружал фуру. Цербер проглотил слюну, изменился в мордах.

– Ну так бы сразу и сказали, с этого и надо начинать.

Пес позвонил в дежурку и указал выписать пропуск.

– Заходите еще, милостивый

Джейнс. Можно без стука.

Ангел, кланяясь, вышел вон, довольный проделанной работой. Мордоворот почти ласково проводил его до самых дверей с надписью «Добро пожаловать в Ад. Жаркий

сезон вам обеспечен круглогодично. Только у нас 25% скидка на абонент. Горячие источники, сауна, парилка, массаж с азиатскими фуриями, увеличение роста, раздвоение личности и прочие услуги. По вопросам приобретения билетов и размещения рекламы обращаться по тел 666—000 (многоканальный)».

Гонг усмехнулся:

– Прогресс! А говорили провинция, лимита.

И он вступил по скользкому пути, по тернистым дорожкам с указателями, афишами и плакатами. Была даже надпись углем: «Здесь был Вася Пупкин. Россия впереди всех!

Спартак чемпион!»

Как увидел Гонг, Ад – вполне цивилизованный мегаполис. Вернее, огромный индустриальный комплекс с жилыми многоэтажками для чертей, демонов, прочих темных личностей. Грешники жили в менее привилегированном районе – в общежитиях наподобие казарм. Стоит отметить, что пока стиль архитектуры походил, как и отмечалось выше, на стиль какой-нибудь Бухары, древнего Багдада. Что было дальше – неизвестно, может быть Князь решил поместить у себя стили всех эпох и направлений, он же следит за модой. Не удивительно встретить и квартал, похожий даже на ньюйоркский Манхэттен.

Гонг шел и любовался. Здесь он впервые. Раньше он лишь читал в учебниках и гайдбуках про Преисподнюю, а теперь вот сбылась мечта – он заграницей! Ему вдруг стало удивительно жутко от мысли, что ему круто подфартило и он ангел, а не грешник или даже нечистый. Все-таки Ад. Вдруг здесь так же напряженно все, как в человеческих тюрягах или колониях, откуда ему часто приходилось утаскивать души для распределиловки.

На здешних улицах сновали рогатые, многоголовые. Все странно на него пялились, как на Востоке на европейца. Гоняли кнутиком окованных грешников – ну прямо как рабов в Древнем Риме. И здесь тоже вывески указывали на близлежащий Колизей. Пару раз проходил мимо великий Леонардо под ручку с Джокондой и кивал ангелу. И каждый раз

как будто не узнавал. Гонг подивился открытию: великие личности и в аду чувстуют себя как дома.

Ангела постоянно так и подмывало спросить у кого-нибудь дорогу к главному. Но почему-то казалось, что это глупо и неучтиво.

фокус показать.

– Да, ну и шум здесь, – заключил Гонг: – Словно в цеху. Да и жарко, несравненно жарче, чем у нас. Тропики и есть. Только бананы не растут. Любезный!

– вдруг решил он окликнуть некоего не совсем уж свирепого на вид: – Можно отнять у вас минуточку?

Тот рассмеялся:

– Ну попробуй, отними.

– Я… это. Мне надо бы к…

– В контору?

– Да, наверное.

– Генеральный сейчас… А у вас что к нему?

– А вы что у него секретарша?

– Нехрена тогда вообще спрашивать, – зарычал недовольный прохожий, показывая язык, который раздвоился и из него вылезла такая же голова, рычащая, у которой изо рта вылезла тоже малюсенькая головка, рычащая на все маты мира.

– Ну хватит, я тоже могу

Гонг сначала тряхнул курчавой головкой, дабы сбросить гипнотическое одурение. Затем встряхнул крылья за спиной, за ними следом встряхнулись еще крылья, за ними еще, еще… Оба оказались словно в пуховом шатре.