Maxime - Гуляй, Вася!

© Maxime, 2018

ISBN 978-5-4493-0371-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Номера квартир на табличках вывели меня к нужному подъезду. Ещё издали я заметил девушку на крыльце. Одной рукой она прикладывала телефон к уху, другой удерживала сумочку.

Это была редкая представительница удивительной породы красавиц: миниатюрная, но не обделённая ростом, скорее очень стройная. С тонкими ручками, длинными ножками, ярко-выраженным изгибом талии, бёдер и грудок. Нюансы фигуры она ловко подчеркивала высокими замшевыми сапожками на шпильке. Короткое приталенное пальто бежевого цвета сидело как влитое. Завершала картину чёрная шаль, вышитая бордовыми цветочками, изящно уложенная вокруг тонкой шеи.

Я замедлил шаг, чтобы не спешить с выводами. Волосы красавицы огненно блестели на солнце каштановыми переливами. Они лежали ровным пышным водопадом, обрамляли фаянсовое точёное личико девушки, скрывая его под сенью чёлки и локонов по бокам.

Когда я наконец приблизился к ней, на короткое мгновение наши взгляды встретились, и красавица юрким зверьком спрятала от меня озорные глазки под густым навесом волос. Она, конечно же, улыбалась алыми губками, загадочно и соблазнительно, оставаясь себе на уме, оставляя меня с кучей нереализованных фантазий, роящихся в голове.

Я уходил в подъезд обескураженный, уносил с собой выражение её тайны, цвет её глаз, контуры ротика и носика. Моя голова плыла по кругу в замешательстве, пылала желанием размножаться. Про себя я ревниво рассуждал о непримиримости мужских интересов с коварством женских соблазнов, об извечной тяге к прекрасному, о скоротечности неумолимых прикосновений вечности к душе человеческой.

С невесёлым, разбитым сердцем поднимался я в лифте на пятый этаж, где меня уже ждал Андрей, хозяин квартиры, которую я вознамерился снимать.

Это был чернявый дородный мужчина лет сорока, прекрасно сохранившийся, свежий, молодцеватый. С внешностью цыгана, прищуром уголовника и мохнатыми руками он всё делал резко: говорил ли, переходил ли из комнаты в комнату. С треском в костяшках он сжимал кулаки и стукал ими по чём попадя, чаще всего по своей же ладони.

– Квартира не моя, но по всем вопросам обращайся ко мне, – заявил он через минуту после начала экскурсии. – Хозяйка уехала за границу. Если интересно, могу дать имейл, скайп.

Андрей жил в соседней квартире, работал в милиции и требовал обращаться к нему на «ты», без всяких там «Андрей Михайлович».

– Ну что, берёшь? – спросил он, когда мы завершили обход.

– А вы, ты, – поперхнулся я, – точно в соседней квартире живё-шь? – «тыканье» к незнакомому человеку, который как минимум на пятнадцать лет старше, давалось нелегко.

– Не веришь, значит? – Андрей не улыбался, а скалился. Неприятно и зло.

– Да как сказать. Сейчас заплачу деньги, а потом хозяйка приедет. Окажется, что ты квартиру пересдал двадцать раз.

– Понимаю, – глаза у Андрея загорелись нехорошим, свирепым огнём.

И тут я испугался, пожалел, что затеял игру в кошки-мышки.

«Эх, надо бы свалить, пока не поздно», – думал я, закусывая щёки.

Но было поздно.

– Значит так, смотри сюда, – он схватил меня за локоть и потащил в предбанник. – Это моя квартира, – открыл дверь, впихнул меня в соседнюю прихожую, такую же ухоженную и светлую.

– Да верю-верю, – я попытался невинной улыбкой разбавить напряжение, но Андрей только набирал обороты:

– Вот сюда смотри внимательно. Это доверенность, видишь? – он выудил бумажку из выдвижного ящика, тыкнул меня носом в печать. – У нотариуса заверена, понял? Читай внимательно. Фамилия моя, Никифоров, видишь? Вот паспорт, смотри сюда. Что написано? Ни-ки-фо-ров Андрей Михайлович. Читать умеешь? Вот теперь сюда смотри. Вот моё милицейское удостоверение. Вот фамилия. Та же самая. Не веришь? Что написано? Майор милиции. Вот форма моя висит, хочешь примерить? Фуражка, как раз на твою башку, – он тыкал пальцами во всё подряд, не давая опомниться.

– Что тебе ещё надо? – громогласно закончил он, почти проорал.

– Хватило бы и доверенности, – я морщился, неприятно поражённый странной реакцией. Улыбка сошла с моего лица ещё в предбаннике, когда меня бесцеремонно впихнули в чужую квартиру. – Ну хорошо, Андрей, я тебе верю. Если не возражаешь, я бы хотел платить раз в месяц.

– Да пожалуйста-пожалуйста! – Никифоров резко сменил тон со злого и обиженного на саркастичный и услужливый. – Хочешь, можешь вообще не платить. Я тебя всё равно найду, из-под земли достану. Не веришь? – и тут он заржал, с холодным блеском ненависти в зрачках и железным расчётом мести в сжатых кулаках.

– Да верю-верю, – я вторил рваными смешками, нервно и гадко, как обосравшийся кролик. – Вот деньги за первый месяц, когда можно заселяться?

– Да хоть сейчас. Держи ключи, – майор выудил связку ключей из того же комода, где лежала доверенность. – Шлюх не водить, наркопритоны не организовывать. В общем всё как обычно. Узнаю – посажу. Понял?

– Понял, – я кивнул, офигевший от такого сервиса.

– Да шучу я, шучу! – и тут он опять заржал, одержимый легионом демонов. Я срал кирпичами, пока слушал гогот майора.

– Тогда до скорого, – скромненько произнёс я, ретируясь как можно спокойнее, чтобы не накликать беды, не поймать нож в спину. В голове моей маячила безумная мыслишка отдавать деньги сразу за три месяца, просовывая их под дверь майора.

Переселение на новую квартиру не составило труда. Я сложил самые необходимые вещи в спортивную сумку и тихонечко покинул родительский дом. Путь пешком через парк и по району составил полтора километра или двадцать минут, что совсем немного, учитывая огромные расстояния, которые иногда люди преодолевают, чтобы обрести покой в собственной конуре. В моём случае даже при отсутствии вилки и ложки на кухне я мог бы с лёгкостью поужинать у родителей, а не бежать сломя голову среди ночи в ближайший универсам, чтобы купить одноразовую посуду. Впрочем, именно этот последний вариант я и предпочёл в первый же вечер, когда остался в необжитой квартире наедине со своими извечными спутниками: гордостью и честолюбием.

В пол-одиннадцатого я наконец уселся ужинать. За стеной орал сосед. Поначалу я даже не обратил внимания на странные вопли, мало ли что у людей наболело. Но с каждым произнесённым словом, с каждой неласковой фразой до меня всё больше доходил смысл разыгравшейся в соседней квартире трагедии.

– Думаешь, я не знаю, с кем ты ебёшься там на работе весь день? – орал до боли знакомый мужской голос. – Что ты мне заливаешь?

– Андрей!

– Андрей, что «Андрей»? Пизду побрей!

При упоминании имени я окончательно убедился, что подозрения мои верны и голос действительно принадлежит тому самому Андрею Михайловичу Никифорову, доблестному майору милиции, который за два дня до этого цинично тыкал меня носом в свой паспорт и милицейское удостоверение.