Рия Плага - Никогда не сожалей

Входя на кухню, чувствую, как взгляд Дэвида проходится по мне, но он не говорит и слова, лишь отодвигает стул, помогая мне сесть возле стола, и садится напротив.

Отчего-то я чувствую себя немного неловко. Будто это наш первый подобный ужин, хотя для моего мужа это вполне естественно и на самом деле хотя бы раз в неделю мы проводим вечер именно в такой обстановке.

Дэвид ухаживает за мной, а я могу лишь молча наблюдать за тем, как он накладывает мне салат и приготовленную закуску, пармиджано реджано, наливает немного красного вина в мой бокал и повторяет такие выверенные действия для себя.

– Меня пригласили прочитать лекцию в Нью-Йоркском университете через пару недель, хочу, чтобы ты полетела со мной. Мои родители будут рады тебя увидеть, – лицо Дэвида было непроницаемым, и я не знала, что на самом деле кроется под его словами.

Ведь если быть честной, я не очень нравилась его родителям, и мы оба это прекрасно знали. Ведь их сыночек, самый умный из четырех братьев, не мог жениться на какой-то обычной девушке через пару месяцев после знакомства, наверное, поэтому я так и старалась быть хорошей женой, чтобы доказать им, что могу быть достойной их выдающегося сына.

– У меня работа, ты же знаешь. Но я сделаю все возможное, чтобы полететь с тобой, – спорить было бесполезно, и я все равно должна была бы сделать все возможное, чтобы не огорчать Дэвида, особенно после того, что я сделала уже дважды.

– Постарайся, – его голос был жесткий и выдавал все его скептическое отношение к моей работе и вообще к тому, что я работаю.

Мне удалось едва проглотить остатки еды. Ужин мы провели в молчании.

Все было как и всегда. Я собрала посуду и загрузила её в посудомоечную машину, вытерла стол, в то время как Дэвид сидел с ноутбуком на диване и мельком наблюдал за тем, правильно ли я делаю, меня немного раздражали его педантичность и перфекционизм, но я была натянута как струна от нашего непонимания вопроса работы и того, что мне сложно понять свои чувства в данный момент, так что единственное, что мне оставалось, это делать все, как правильная, достойная жена.

Едва я поставила вымытый бокал в сушку, Дэвид замер возле двери, приглашая взглядом последовать за ним на наш «вечер кино». Сил сопротивляться у меня не было, хотя единственным настоящим желанием было устроить скандал и истерику, вот только я не знала, с чего начать. А эта тишина убивала меня и все моё желание.

Как и всегда, Дэвид переоделся в пижамные штаны, аккуратно сложив свои вещи в шкаф, и расстелил постель для нас обоих, как делал это каждую ночь. Я в первый раз за эти месяцы решила не переодеваться и тем самым спровоцировать зарождение в его голове мысли о том, что сегодня все не так, как всегда. Я аккуратно забралась в нашу кровать, легла поверх одеяла и сложила на груди руки, желая узнать, что он выбрал для нас на этот раз. Дэвид показывал мне кино каждую неделю, и каждый фильм, сериал или мультфильм был с какой-то мыслью, и чаще всего мне необходимо было догадаться самой, что это значило и что он пытался до меня донести.

Начались вступительные титры, и я поняла, что в этот день нам не избежать разговора после просмотра.

«Не знаю, как ты, а я… А я собираюсь… Я непременно пошлю письмо в компанию White Star и выражу своё недовольство!» – «Титаник».

Я усмехнулась и прикрыла глаза.

Вечная история любви, та, о которой снимали кино и о которой, наверное, мечтают многие.

Дэвид выключил телевизор, и я почувствовала, как его взгляд обратился ко мне. Медленно я открыла один глаз, а затем второй и очнулась не на «Титанике», а в нашей спальне, рядом со своим мужем.

– Я бы сделал это ради тебя, – его голос немного дрожал, и я едва не подумала, что его тронула эта история. Но почему-то мне кажется, что таких мужчин, как Дэвид, не столько трогают фильмы, сколько чувства, что они испытывают во время просмотра. Я видела его глаза, такие любящие, что моё сердце сжалось.

Могла ли я ответить ему тем же? Сделала бы я то же самое?

– Они бы легко уместились там вдвоем, глупая жертвенность, – вылетают слова, прежде чем я успеваю подумать о том, что скажу, и тут же жалею о сказанном.

– Дело же не в том, поместились или нет. Когда ты любишь человека, ты сделаешь все для его счастья и даже пожертвуешь собственной жизнью. Я бы сделал для тебя это, – вновь повторяет он, будто дает мне шанс изменить мой ответ на его слова, но я все равно не знаю, что сказать в ответ. Я не знаю, как можно пожертвовать жизнью, не знаю, как вообще жертвовать.

Если бы это был Фабиан и это было бы полгода назад, я бы точно знала, что отвечу. Я бы сделала это ради него, сделала бы, потому что любила и не знала, как можно поступить иначе. Все ради счастья любимого человека, даже моя жизнь не стоила бы его счастья. Теперь же я рядом с другим мужчиной, и он думает то же самое по отношению ко мне, он так чувствует. Почему же я такая черствая и просто не могу любить его так, как он того заслуживает, я обязана хотя бы постараться.

– Я бы сделала все, что смогла, чтобы спасти твою жизнь, чтобы уберечь твоё счастье, – я наклоняюсь, чтобы коснуться ладонью щеки Дэвида, и вижу в его глазах эту благодарность. Не уверена, что он понимает, что мои обещания лишь слова пока что, но я правда хочу эту чувствовать. И я сделаю все, чтобы эти клятвы стали правдой для нас двоих, он действительно заслуживает этого и такого отношения к себе.

Боже, я очень давно так не волновалась. Я поправила черную юбку-карандаш и вновь посмотрела на свое лицо в отражении в зеркале. Не верится, что это произойдет уже сегодня. Я так нервничаю и волнуюсь, что кажется, внутри все сжалось в ужасный узел и не распутается никогда. Пусть на лице и была едва заметная улыбка, я все равно знала, насколько взвинчена внутри. Вновь осмотрела свою белую рубашку, застегнутую слишком формально почти на все пуговицы, кроме последней. На блузке закреплена брошка в виде самолета, которую я педантично поправила, так же как и всю одежду. Черт, это уже точно нервное. Я ведь знаю, что все идеально, со мной по-другому и быть не может, но почему я тогда так нервничаю? Заправила прядь волос за ухо, ту, что выбилась из небрежного пучка сзади. Я поправила только мне видимый след от туши под глазами и нанесла блеск на губы. Я готова?

– Лис, такси приехало, – снизу послышался голос Дэвида, от которого я вздрогнула и обернулась к двери, будто он застыл в дверном проеме, а не на первом этаже нашего милого и любимого дома.

Схватив сумочку с кровати, ту, что я собрала еще вчера вечером, зная, что проведу всё утро перед зеркалом, оценивая себя и придумывая, почему я могу не понравиться им или, напротив, за что я должна им понравиться. Черт, я слишком много думаю о людях, на чьё мнение мне в принципе должно быть плевать. Но я так не могу. Мне в принципе не бывает все равно на чужое мнение. Я заметила, как дрожит рука, коснувшись перил на лестнице, и усмехнулась своей нервозности. Это совсем не похоже на уверенную меня на работе. От этого, наверное, я и чувствую себя такой живой сегодня. Это в первый раз и поэтому кажется таким важным, единственно важным сегодня.