Рия Плага - Никогда не сожалей

– Сомневаюсь, что ради этого стоило приходить ко мне домой, – хмыкнула я в лицо Бойлу, стараясь держать себя в руках и не показывать, насколько я в ужасе от того, что он сейчас здесь, передо мной, в доме, где я живу с мужем, к которому испытываю весьма теплые чувства, кстати.

– Ради этого я бы и тысячу миль прошел пешком, не то что проехать пару на машине и подождать, когда твои подруги наконец провалят, – со злой улыбкой проговорил мужчина, не отводя взгляда от моей шеи, так что я с трудом сглотнула.

Я была такой маленькой рядом с ним и чувствовала всю беззащитность и шаткость моего положения. В принципе, он может делать со мной все что угодно, и никто по большому счету даже не услышит мои крики. На тот случай, если бы я все-таки стала кричать, хотя очень в этом сомневаюсь.

Во взгляде Бойла было нечто такое, что заставляло меня храбриться и прикидываться уверенной в себе, той, из-за которой он мог бы приехать и нарушить все правила и запреты.

– Может, отойдешь? Ты нарушаешь моё личное пространство, а еще лучше просто уйди. Ты зря пришел. Я вчера все сказала, ты не получишь того, что хочешь, – не знаю, откуда во мне взялись силы, чтобы сказать ему это. Глаза в глаза, и я теряюсь в омуте черноты, это мой личный ад, в котором я сгораю и готова пройти все круги, лишь бы ощутить вкус его губ на своих.

– Ты не только сказала, малыш, – он приблизился непозволительно близко, впечатывая меня в перила так, что становится больно. Но я продолжаю делать вид, что я храбрая, и пытаюсь даже не морщиться от неприятных ощущений. Я смотрю ему прямо в глаза и умоляю всю внутреннюю силу держать себя в руках, – но и весьма красноречиво показала, – его пальцы прошлись по моей щеке, и я все же поморщилась. Это не были нежные прикосновения, от которых таешь и робеешь, его пальцы были жесткие и шершавые, он будто проверял, насколько я могу быть податливой и покладистой, хотя, возможно, лишь проверял, как быстро я начну брыкаться. Но я не сделала ни того, ни другого. Просто продолжала смотреть на него и умоляла себя не чувствовать ничего к этому ужасному человеку.

Но черт, как же это было сложно!

Не знаю, что это было, но внутри какая-то часть меня кричала и билась в истерике маленького ребенка, наевшегося сладкого, внутренний ребенок был счастлив получить желаемое. Он хотел вдоволь наиграться, получить от заветной игрушки максимум удовольствия. Но если бы дело было только в приобретении удовольствия от желаемого, я бы не стала и думать, просто выгнала бы Фабиана из своего дома и своей жизни раз и навсегда. Нет, рядом с ребенком внутри меня жила еще и надежда, девушка, которая продолжала любить и верить, которой нужен был лишь пинок, чтобы проснуться и её чувства снова бы прорвались наружу. Вот она, ужасная правда. Как бы я ни старалась, что бы я ни говорила. Два самых ужасных создания внутри меня были счастливы тому, что Фабиан сейчас здесь, и его прикосновения не доставляли мне неудобства, я наслаждалась, и мне нравилось, что ему хочется меня не меньше, чем мне его.

– Я была пьяна, и ты не можешь думать, что это серьезно, – я решила сохранить хотя бы малую часть самоуважения и попыталась убрать руку Бойла от своего лица. Но она тут же переместилась на открытый участок кожи на моем бедре, и я вновь задрожала.

– Какая же ты лгунья, Алиса, – он усмехнулся, и я почувствовала его дыхание возле себя, едва ощутимые прикосновения губ к моей коже, и я вздрогнула от водопада странных чувств.

– Что ты делаешь, – прошептала я одними губами и закрыла глаза, потому что смотреть в его я больше не могла найти в себе сил. Я больна, мне нужно лекарство от Фабиана Бойла, а может, самое время признаться в том, что пора пообщаться со специалистом, который лечит разбитое сердце.

Я ведь должна его ненавидеть, должна презирать все, что с ним связано. Он разбил моё сердце, он причинил мне страдания, и именно из-за него я несчастна. Была. Я должна помнить, что я замужем и у меня есть муж, который старается делать меня счастливой каждый день.

Но это лучше любого алкоголя, наркотика или даже самой вкусной в мире шоколадки.

Его нежные, едва ощутимые поцелуи прокладывали дорожку по шее и ключицам, он задевал чувствительную кожу своей отросшей щетиной и царапал её, оставляя едва заметные следы, но я буду их видеть, я буду знать.

Его пальцы сильно впились в бедро и заставили сомкнуть ногу у него на поясе, в то время как настойчивые губы Бойла опускались ниже и прикусили кожу на груди через тонкую шелковую ткань, так что я громко выпустила воздух из легких и простонала. Фабиан усмехнулся и прижал меня к своему паху, явно давая понять, чем он намерен закончить этот день.

Нет, нет, это все совсем неправильно. Еще минутка, и я оставлю все это. Я обещаю, что обязательно остановлю, еще поцелуй, и точно конец.

Я укусила его за мочку, принуждая Фабиана посмотреть на меня. Его глаза заставляли меня забыть обо всем и желать только его одного.

Но это все совсем неправильно. Я собрала все силы, что у меня были, и выставила руки вперед, стараясь оттолкнуть мужчину.

– Ты не получишь то, что хочешь, лучше уходи, пока не совершил ошибку. Иди расслабься с женой, – закончила свою злобную речь я и поправила короткую рубашку, стараясь прикрыть что-то невидимое, может, свою честь и достоинство? А они вообще у меня остались?

– Ей тоже хватит, – усмехнулся мужчина и попытался приблизиться ко мне, но я смогла пригнуться под его руками и выползти из-под него и уберечься от его внимания. Я проскользнула на кухню, где надеялась оказаться в безопасности от этого чудовища.

– Ты отвратителен! – прокричала я, надеясь задеть его этими словами и заставить уйти из дома и заодно из моей жизни.

Его слова – это сплошная грязь, он весь прогнил, и я абсолютно точно не хочу оказаться вместе с ним во всем этом. Раньше я хотела опуститься в ад ради него, но то, что сейчас этот мужчина делает и говорит, не идет ни в какое сравнение с тем, каким он был раньше рядом со мной. Интересно, это его изменила так супружеская жизнь или он всегда был таким?

– Почему? – он показался на кухне, разочаровывая меня окончательно. – Потому что говорю правду? Или хочешь сказать, что это лицемерие – спать и со своим законным супругом, и человеком, которого любишь? – Фабиан сложил руки на груди и замер в дверном проеме, наблюдая за тем, как я мечусь по кухне в поисках хоть чего-то, чтобы занять руки, а вместе с тем и свою голову.

– Лицемерие – разделять эти два понятия и, соответственно, людей.

Я знала, что не права. Но это были правильные слова, и только так я должна думать. Хорошие жены именно так и делают, а я хочу быть хорошей женой.

Фабиан громко рассмеялся и, схватив меня за руку, притянул к себе. Он не был груб, как несколько минут назад, не был и нежен, как однажды. Скорее мечтательным и задумчивым. В его глазах не было былого пламени, это меня и пугало больше всего. Он аккуратно заправил прядь моих волос и прошелся пальцем по нижней губе. Взглянул в глаза, будто в самую душу, и крепко прижал к себе, так что я не успела выскользнуть и понять, что вообще происходит.