Элина Резниченко - В любви без страховки

© Элина Резниченко, 2019

ISBN 978-5-4496-8864-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– До вторника, Адалина – улыбаясь, проговаривал врач вытаскивая у меня из вен катетер.

– До вторника, – повторив фразу, я кивнула и накинув сверху капюшон вышла из больницы.

Как не хочется говорить, что то наподобие «прекрасная погода». Потому что солнце и пение птиц было далеко не прекрасно для меня. Лето – моя самая нелюбимая пора года. Все слишком жизненно красиво. Люди радуются, а я жду позднюю осень.

Так было не всегда. Два года назад в возрасте двадцати лет, мне сообщили о мертвом приговоре. Был такой же жаркий сентябрь. Москва была такой же яркой, как и сейчас. Все было так же. Кроме меня. Врач настойчиво твердил, что если начать лечение эпендимомы немедленно, все будет хорошо. Вас тоже достала фраза «все будет хорошо»? В тот момент она была гнусностью. Эпендимома – это редкий вид рака центральной нервной системы. Настолько везучий и счастливый человек, что даже в самое редко заболевание попала. Меня каждый день убеждали, что более 40% людей выживают в течение 10 лет и более после установления диагноза. Родители приглашали врачей с Германии, Израиля отдавая большие деньги на консультации. В итоге был утешительный вердикт. Если проводить лечение, то можно полноценно жить. Радовало меня, это недолго. После полугода капельниц и введение химии моих каштановых волос – как будто и не было. Кожа сливалась с белыми стенами в приемной. Осознание того, что так будет почти всю жизнь вызывало депрессию. Разговоры с психологом три раза в неделю и мнимые кружки «помощи» раз в месяц. До самой болезни, я сама училась на психолога. До сих пор об этом жалею. Сложно читать людей по их эмоциям, особенно родителей. Когда они притворно улыбаются, а уголки дрожащих губ и век выдают истину.

Начиная с самого лечения и по сегодняшнее время моим врачом была Василиса. Очень красивая и добрая женщина. К ней на работу часто приходит муж с пятилетней девочкой. Которая восторженно рассказывает ее прошедшие дни и, что нового она узнает. В таких случаях вторники становились – не днем капельниц, а обычным днем только с маленьким лучиком света. Единственным лучиком света, который не вызывал отвержение.

– Адалина, – позвал отец стоя возле машины. Тяжело вздохнув я направилась к нему. Каждую неделю когда меня забирали домой дорога становилась пыткой. Вечные излишние вопросы о самочувствие, лживые слова о том как я хорошо выгляжу. Я люблю родителей. Но правду с их стороны хотела бы слышать, а не воодушевляющие подбадривания (как им казалось). Естественно мы дружно играли роль. Старательно улыбались, шутили.

– Поехали домой, мама испекла вишневый пирог, – раньше у меня уже потекла бы слюна и воспоминания вкуса. Но сейчас аппетит был давно забытой вещью.

Сев в машину, я сразу сняла капюшон который умело скрывал от людей. Мне очень нравилось, что в машине смогу скрыться от людей и послушать спокойную музыку. Обычно после капельниц меня погружало в сон. Сегодняшний день не исключение, пока мы ехали домой сон вонзился в голову.

– Дорогая, – прошептал отец.

– Да, папа, – протирая аккуратно глаза, ответила.

– Мы уже приехали. Идем, – слегка ущипнув за левую щеку и улыбнувшись, отец вышел из машины. Вслед за ним вышла и я. Не надевая вновь капюшон быстро зашла в дом. Жили мы на девятнадцатом этаже. Две квартиры объединялись в одну балконом. Отец посчитал, что мне надо больше личного пространства, но оставлять меня одну они не решались. Поэтому, придумав такой нехитрый план сделали выгодное заключение.

Открыв дверь в квартиру отец пропустил меня вперед, а сам побежал в магазин прокричав маме что – то о сиропе.

– Девочка моя, привет, – сказала мама приобняв за плечи, – Как все прошло?

– Хорошо, – потупив взгляд вниз, дополнила, – Я пойду к себе?

– А как же пирог? – с легкой грусть в голосе, спросила женщина.

– Потом обязательно поем, хорошо? – натянув улыбку, произнесла.

– Хорошо, отдыхай, – чмокнув в висок и улыбнувшись, я ушла к себе в квартиру через балкон.

Чем то необычным мое укромное место сложно назвать. Фон обоев был черного цвета, а на них были изображены разные Боги греческой мифологии. Только один из них выделялся, это был Посейдон. С детства моя любовь к воде безгранична. Ливень мой лучший друг, море моя душа. Мы с родителями часто ездили на отдых, но зачастую времени, это происходило отдельно. Отец любит посидеть с коньяком или пивом на берегу моря. Мама любит ухаживая за загаром, лежать на солнце. Но я не люблю не то, не другое. Обычно к морю я ходила одна и только поздним вечером. Не спеша прикоснуться ногами к прохладной воде. Вдохнуть аромат, так что бы чуть ли не задыхаться. Затем, закрыв глаза окунуться на дно и держать в себе воздух до последнего. Вот, что такое насладиться морем. Не когда ты едешь ради фотографий, не когда ты едешь ради загара или выпить. А тогда, когда ты отдаешь ему себя. Море живое оно может смыть слезы, а может заставить их проступить на веках.

Сев на диван ко мне сразу прибежал Рики. Рики мой лучший друг, моя собака. Мы с ней вместе уже пять лет. Именно она начинает облизывать мое лицо когда видит, что я грустная. И именно она кладет свою голову на мою, согревая и укачивая.

Вдруг меня отвлекла от игры с Рики, мелодия на телефоне. Достав его увидела сообщение:

Ира: «Ада, я сегодня вечером к тебе зайду. Жди»

Ира, моя единственная опора кроме семьи. Знакомы мы с детского сада. Поддержка и позитив, это лучшая ее сторона. У нее не было никогда наигранных чувств. Слишком открыта, искренне. От нее единственной не было противно слышать фразу: «Не волнуйся. Это пройдет». Доверие в голосе и уверенность в ее лице воодушевило бы любого. Я заранее знала, что она придет сегодня. Завтра у нас семинар, а перед такими днями мы всегда собираемся и вместе готовимся.

Как вы поняли учусь в университете, но как бы не было смешно на юриста. Почему, вы подумаете смешно? Я никогда не отличалась интересом к данной профессии. Для меня, она была нудна, не особо развита и не так уж интересна. Однако с определенной базой психологии познания того когда человек врет, а когда нет. Дает огромный приоритет твоей профессии в судебных делах. Это одна из причин моего поступления туда. Вторая причина намного проще это то, что мы учимся с Ирой вместе.

В университете никто не знает о моей проблеме со здоровьем, что радует. Жалость к себе и позволение себя жалеть худшая черта в человеке. Когда ты даешь право на жалость, ты автоматически лишаешь себя права выбора. Отдаешь чувства и решение их другому. Так нельзя. Это явный признак слабости.