Кира Сладкова - Рубиново-алая

Отстраняюсь, Сол не понимает, дает мне возможность высвободиться, думает, что я хочу просто устроиться поудобнее, но нет. Я отталкиваю его, разворачиваюсь, пытаюсь уползти. Но суккуб заставляет меня прогнуться, открыться, предоставить ему отличный вид сзади на мою промежность.

Он входит новым рывком, роняет меня на пол, стискивает мою грудь до болезненных синяков. Но если он сейчас кончит в меня я уже не смогу увидеть их. Он уже не сможет увидеть рассвет.

– Нет, пожалуйста, не надо, – умоляю я.

Сол стискивает меня сильнее, двигается жестче, злится, мол «ага! Как же? Распалила, а теперь нет?». Пытаюсь сопротивляться активнее, отталкиваю его, понимаю, что ему наплевать. Поэтому слегка оборачиваюсь и вцепляюсь в его руку.

– Ты не понимаешь, – призываю его затуманенный взгляд. – Ты умрешь.

Он замирает, просветление в его глазах наступает медленно, но все же приходит. Что-то на его лице – изумление, чувство, влюбленность. Улыбается, прикасается к моим губам поцелуем.

– Не волнуйся, – шепчет он, успокаивает, – я не могу умереть.

И тут в его черных, словно ночь, глазах, вспыхивает пламя. Это пугает, я отстраняюсь, пытаюсь ползти, но он рычит, хватает меня за бедра и качает меня так жестко и сильно, что удовольствие в моем теле сталкивается с еще б о льшим удовольствием и я окончательно теряю голову. Кричу, извиваюсь, пытаюсь взять себя в руки, но не могу. Оргазм близок. И мой и его!

Толчок, резко, еще один, еще, еще, быстрее, еще быстрее… последний – он кончает, а мое тело взрывается от неистового восторга. Оргазма! Чувствую, как перетекает в меня его энергия. Но понимаю, что она другая. Жаркая, пламенная, пронзительная, распаляющая еще больше.

Он падает на меня сверху и дышит. Как же прекрасно было его дыхание. Я готова была рыдать в голос от радости. Он кончил в меня, вылил целый залп энергии. Но не умер.

Мое спасение.

Какое-то время мы лежим и пытаемся свыкнуться с мыслью об оргазме. Он так устал, что даже член из меня до сих пор не вытащил. Зря. Он снова твердеет прямо во мне.

Приподнимается, делает еще одно движение, улыбается, когда я вскрикиваю, снова накрывая своим телом, опускается к моему уху, прикусывает, целует. Выходит, разворачивает к себе, садится сам, усаживает сверху. Хочет, чтобы его член был во мне, но я сопротивляюсь. Он стискивает зубы, настаивает, насаживает, двигает бедрами, заставляет двигаться меня.

Стоны все еще срываются с моих губ, но в этот раз движения не такие резкие.

– Демоны не имеют права в меня кончать, – выдыхаю я, обнимая его, он снова резко входит, с моих губ срывается стон. Ему это нравится.

– Я не демон, – еще одно движение, мой стон…

Отстраняюсь, заглядываю ему в глаза, он снова демонстрирует огонь в глазах. Боюсь ли я? После того, как он кончил в меня и не умер – нет. Я его обожаю. Он мой сосед. Если он не умрет и во второй раз, я затрахаю его. Только не до смерти.

– Кто ты? – Шепчу я, а он еще яростнее насаживает меня на свой член.

Управляет, требует, заставляет. Улыбается, но не отвечает. Кладу руки ему на плечи и начинаю убыстряться, ускоряю темп, заставляю теперь и его стонать. Он улыбается шире, жадно наблюдает, как прыгает от каждого движения моя грудь, сжимает ее сначала руками, потом впивается губами, засасывает, кусает сосок, облизывает, прикрывает глаза…

Замечаю, как он утыкается ладонью в пол, понимаю, что стон его вовсе не такой, как был раньше. Отстраняюсь, вижу, как он встряхивает головой, как лицо его озаряется усталостью. Я забрала слишком много и продолжаю это делать. Он это понимает, но точно так же, как и мистер Миллер в ту ночь он хочет получить удовольствие. Снова насаживает меня на свой член, но уже не так жестко.

Устал. Почти сдался.

Я вынимаю его член, прекращаю акт, обнимаю его голову, целую словно в знак освобождения. Благодарю. Он дышит мне в грудь какое-то время, потом обнимает в ответ и прижимает к себе. Так мы сидим какое-то время, приходим в себя.

Мне это было не нужно, даже дыхание мое выровнилось. Мой демон внутри был удовлетворен полностью. Не знаю, что это за энергия, но суккуб опьянел от нее, насытился, задремал. Надолго ли, просто была рада, что подвернулся этот Сол.

Через какое-то время он пошевелился, отодвинул меня от себя, заглянул в глаза. Благодарность в его глазах была чем-то вроде откровения. Его сильные мужские руки сжали мою спину, прошлись ниже, заставили усесться на нем поудобнее. Улыбнулся.

– А ты не солгала, – заметил он.

– Прости, – шепчу я, а по телу пробегает волна страсти.

Сол следит за моими губами, заворожено пытается уловить их вкус на расстоянии. Наконец не выдерживает, срывается, впивается в них поцелуем. Жаждет снова, кусает, засасывает язык.

– Не надо, – отстраняюсь я.

– Перед тобой сложно устоять.

Пытаюсь потянуться за халатиком, но Сол так крепко сжимает меня, что я даже пошевелиться не могу. Смотрю – хмурится, требует, чтобы я осталась. Даю ему понять, зачем тянусь, он тянется за халатиком сам. Надевает. Проводит взглядом по моему телу. Улыбается.

– Так ты еще больше заводишь, – намекая на мои чуть прикрытые груди, облизывается он.

Подползает к стене, облокачивается, закрывает дверь, усаживает меня к себе боком. Член все еще стоит, упираясь мне в ногу. Но Сол понимает, а я в состоянии усмирить своего демона, потому что насытилась. Пока.

Прижимает меня к себе, ласкает мое тело, иногда ладонями, иногда поцелуями. Закапываюсь пальцами в его волосах, очерчиваю изгибы его крепкого тела, взглядом прохожусь по его мускулам, кубикам на животе.

– Так кто же ты? – Пока он посасывает мою грудь, спрашиваю я.

Он отстраняется, облизывается, как будто моя кожа была сладкой. А он подсказывает.

– На вкус как карамель.

Улыбаюсь, закапываюсь в его волосах, вдыхаю запах леса, мускатный орех, свежесть и мужчину. Он пахнет первобытностью. Сексом.

Его ладонь сжимает мою вторую грудь, когда он ловит мое лицо взглядом.

– Не бойся меня, – успокаивает. – Я – дух огня. Тебе привычнее будет джин.

Он ухмыляется, а я изумленно вскидываю брови.

– Джин? – Переспрашиваю я, теперь по-другому ощущая его жаркое смуглое тело. – Разве они не сидят в бутылке?

Гнев – властно сжимает мое тело в своих руках.

– Я – свободный джин, – рычит, угрожает.

Вот теперь страшно.

Кладу ладони ему на плечи, провожу по лицу, глажу по волосам, успокаиваю, словно дикое животное. Каким он, по сути, и является.

Горяч.

– Прости, – шепчу я извинения, он сдается моментально, взгляд мутнеет, ловит коротким поцелуем мои губы, урчит от удовольствия. – Как так вышло, что на одном этаже со мной живет дух огня?

Улыбается, доволен тем, что я не заковала его в рабство даже словом.