Андрей Печёнкин - Ехал Грека через реку

ЕХАЛ ГРЕКА ЧЕРЕЗ РЕКУ

Этот воскресный день 1995 года Борька Мордашкин не забудет никогда. В этот выходной он отмечал день молодёжи в своём родном Волгограде. Выпил со товарищами три бутылки водки,одну вина и одну шампанского. Пошатался по рынку. Потолкался с малолетками на дискотеке. К вечеру забрёл на "квадрат" сам не зная, зачем ходит и чего ищет.

Сел Борька на лавку и сидит. И тут к нему подсаживается какая-то шалава. Тоже – пьяная в задницу.

– Я, – говорит,– вон с того парохода.Через три часа он уплывает, давай с тобой выпьем, а потом махнём ко мне в Ульяновск.

– Да ты что,– отвечает Борька,– У меня ж денег нет ни копья!

– Ничего,-говорит, – Я плачу. Будешь жить у меня как у Христа за пазухой.

Ну Борька и согласился. Выпили они ещё бутылку, завалились в шалавину каюту и поплыли. А Борька-то, хоть и пьян,но сам думает:"Щас до Волжского доедем и там сойду". А на то,чтобы "трахнуть" шалаву у Борьки сил уже не оставалось.

Ну, а пароход-то взял и прошуровал мимо Волжского без остановки. Расстроился Борька:"Ладно,ночью будем в Камышине,там сойду". А пароход как пёр, так и прёт без остановки. Так мимо Камышина и проплыл.

Остановился пароход только утром. В Саратове. Шалава проснулась,злая такая,об Ульяновске уже и не намекает. Собрался Борька на выход и говорит шалаве:

– Ну денег-то мне хоть дай, а то как я домой вернусь?

Ничего не сказала шалава, отвернулась мордой к стенке и одеялом накрылась.

Что делать? Смотрит Борька – вентилятор в углу стоит. Хвать его в пакет и – на улицу.

Полдня бродил Борька по речному вокзалу.Продавал вентилятор.Продал какому-то солдату. За 15 тысяч.

Сел в автобус и поехал на железнодорожный вокзал. Приехал он на вокзал, а там контролёры. А билета у Борьки не было. Прицепились к нему контролёры:

– Давай десять тысяч!

– Да вы чё,мужики!– взмолился Борька и рассказал им свою историю. И 15 тысяч показал. А контролёры своё:

– Ничего не знаем, давай деньги,а то милицию вызовем!

Сидеть в саратовской КПЗ Борьке никак не хотелось. Отдал он контролёрам 10 тысяч, да ещё пригрозил напоследок:

– Приеду в Волгоград, всем расскажу – какое гнильё в Саратове живёт,педики вы несчастные, голубые!

Пришлось Борьке подаваться к привокзальным бомжам. Так и так, чуваки, где у вас тут можно подработать?"

– Утром,– говорят – Пойдёшь в такое-то место, туда фуры с мясом приезжают. На разгрузке можно заработать.

Отоспавшись в подвале подался Борька туда,где разгружают фуры. Просидел полдня, ни одна фура не приехала. Грустный, побрёл он куда глаза глядят. Смотрит, возле пивного ларька стоят две бляди. Пиво пьют.Подкатил Борька к ним и давай рассказывать свою историю. Бляди налили ему кружку пива:

– Мы поняли, кто ты такой. Ты – БДС.

– А что это такое?– поинтересовался Борька.

– Бомж дальнего следования, – отвечают.

– Где это вы видели бомжей в белых носках?

Поглядели бляди – действительно: носки почти белые. Выдали они тогда Борьке десять тысяч. А больше у них не было. А билет до Волгограда стоил 31 тысячу.

Побрёл Борька дальше. Брёл, пока не увидел на лавочке двух женщин лет,эдак,под сорок. Подсел к ним,рассказал свою печаль.

– Ну, пошли к нам,– предложили женщины. Как выяснилось потом, были они сёстрами и жили в двухкомнатной квартире.

– Заходи, переночуешь!– предложили они.

– Нет, не пойду!

– Заходи давай!

Затащили они Борьку к себе, накормили и постелили ему на кухне.

Утром дали они ему десять тысяч рублей.

– Больше ,– говорят. – Нет у нас.

Покрутился Борька по квартире и высмотрел,что на секретере уних часы командирские лежат. Борька – цоп их и в карман.

Вышел он на улицу и айда снова шататься по городу. Увидел двух кавказцев с девахами,услышал в разговоре слово "Апшерон". Кавказцы оказались азербайджанцами с Апшерона.

– Да я ж там служил,– обрадовался Борька.– Выручайте, пацаны!

Азербайджанцы ему и говорят:

– У нас у самих всего тридцать "штук", а ещё баб надо в кабак сводить. Вот тебе десять,а утром пойдёшь на рынок, подойдёшь к любому нерусскому и скажешь.что ты от Мамеда.

На следующее утро грязный и заросший Борька явился на центральный рынок. Подошёл к первому "чёрному" торговцу:

– Я от Мамеда.

Заклинание возымело силу. "Чёрные" набросали ему почти сто тысяч рублей."Во дела!– подумал Борька.– Русские кинули,а чурбаны помогли!"

Радостный отправился Борька на вокзал.А там – игровые автоматы."Поиграю,– решил Борька.– Может чего и выиграю". И… проиграл "одноруким бандитам" все деньги.

Совсем разозлился Борька:"Щас точно кого-нибудь замочу!" И тут видит – идёт мимо вокзала дебелая пьяная тётка лет сорока пяти. Идёт,шатается,а под мышкой сумочку держит. Подкатил Борька к ней:

– Мамаша,дай закурить!

– Отвали!

– Спасибо!– и – хвать у неё сумочку и быстрее ноги делать отседова. А бабенция-то как заверещит! Оглянулся Борька – за ним толпа здоровенных мужиков гонится.Бегут,колья на ходу из земли выворачивают. Припустил Борька,что есть духу…

Забежал он в какой-то квартал,отдышался,открыл сумочку.В ней – пять тысяч. Борька даже взвыл от такой невезухи. Потом огляделся,смотрит – недалеко фура стоит и водитель возле неё возится. Борька к нему:

– Шеф! Часы командирские нужны? одна тысяча!

Водитель покачал головой:

– А на что они мне? Впрочем, постой, моя часы себе хотела. Давай я ей отнесу.

Взял водитель часы и понёс в дом. Вернулся с тридцатью одной тысячью!

Тут уж Борька не оплошал. Быстро купил билет и уже утром был в родном Волгограде. Грязный, заросший, но непобеждённый!

33 НЕСЧАСТЬЯ

«Нет повести печальнее на свете,

Чем повесть о Печёнкине в газете».

Я хочу рассказать историю, произошедшую со мной много лет назад. Но прежде надо заметить, что у меня с детства имелась некоторая склонность к литературному творчеству. Её замечали родители, родственники, учителя. «Да,– говорили они.– В будущем твой талант сможет тебя прокормить, ты уже сейчас пишешь стихи не хуже самого Пушкина, да что там не хуже – лучше! Ты – талантливый человек! Ты выше Пушкина!»

Конечно, ростом, может быть, я и выше Пушкина, а вот что касается ума… В конечном итоге такие похвалы и привели меня в редакцию многотиражной газеты «Стройка коммунизма».

Честно говоря, я им не навязывался. Редактор, прослышав неизвестно от кого о моём существовании сам пригласил занять меня место корреспондента. На дворе стоял 1981 год, мне было 17 лет и я был полон энтузиазма и решимости творить великие дела. И знать не знал я тогда, что живу в застойное время, что кругом свирепствует коммунистическая цензура и что Леонид Ильич совсем не такой хороший человек, как о том верещали со всяких трибун.