Марк Довлатов - Люби и делай, что хочешь. Секс-рассказы

Он закурил и выглянул из-за угла здания. По боковой дорожке с правой стороны больницы выезжал огромный черный джип «Линкольн». Ага, насосался уже. И не боится на служебной машине приезжать, сволочь. Хотя… больница… И нет уже никого. Заехал давление померить. Что-то у тебя в висках бамкает, Майкл. Может и себе…? Нет, надо ей сказать, поставить точку, не носить на душе наковальню. Идем.

Михаил обошел здание, служебный вход был открыт, на вахте сидела бабушка-божий одуванчик.

– Закрыто уже. Нет никого.

– Никого? А вот мы проверим.

– Да Вы кто?! Я полицию щас вызову.

– Я из полиции и есть. Датчик сигнализации у вас мигает на первом этаже. Проверить надо. Может у вас там… террористы.

– Да типун Вам на язык! Проверяйте скорей.

Он поднялся по ступенькам, повернул направо и устремился в конец коридора; под дверью кабинета Белки видна была полоска света. Он рванул ручку и вскочил в кабинет.

– Миша! Ты как тут?!!!

– Не ждали?

– Ннн… нет.

– Ну а я вот звонил тебе, писал. Решил заехать. Проверить. Не украли ли тебя пираты.

– Ну что ты такое говоришь. Ну кому я нужна. Сижу себе, к сессии готовлюсь.

– Да, телефон выключила. И по полной программе.

– Мишунчик, чего ты какой-то взлохмаченный. Иди ко мне.

– А ты чего такая красная?

– Я? Жара ужасная. Духота. Пустыня прямо.

– Дааа, и в пустыне растут вот такие букеты.

– Ах, это? Да понимаешь…

– Белка. Я все понимаю. Занесу твои вещи к маме. И вперед.

– Ты что, с ума сошел?!

– Сошел. И давно. Теперь вернусь. Прощай.

– Мишка!!! Стой! Не уходи!

– Ты что-то хочешь мне сказать?

– Ну что ты. Ничего же не было. Ну успокойся. Ты мой хороший, мой родной…

– Не было?! Никого тут только что не было?!

– Тут… было… был… Но это совсем не то, что ты думаешь!

– А откуда ты знаешь, что я думаю?

– Ну я же тебя знаю, как облупленного. Я только не могу понять – ты сейчас больше на быка похож или на матадора. Давай посидим, я чаю сделаю, ты успокоишься…

– Я?! Успокоюсь?! Да ты сдурела совсем!!!

Михаил сделал резкий шаг вперед, нагнулся вправо, левой рукой обхватил девушку за талию, согнул пополам, правой рукой задрал белый халат и влупил ей по заднице от всей души. Белка взвизгнула, затрепыхалась, вывернулась и повесилась ему на шею.

– Ну побей меня, если хочешь. Но клянусь тебе, ты все себе придумал! Ты мой любимый Дуридом, мой Отелло…

– Да?! И букет придумал?! Вот он, придуматый, стоит.

– Ну букет. Ну стоит. У тебя вот тоже стоит. Давай, Мишунчик, доставай его. Я его пососу… ты кончишь мне в ротик… и все будет хорошо.

– Ничего уже не будет хорошо. Курить хочу, умру просто щас. Подымлю в окно. А то кондрашка хватит.

Михаил подошел к окну и закурил, а Белка обняла его сзади за плечи, гладила его грудь, опустила ладони вниз и тихонько шевелила пальцами у него в паху.

– Ты мой родной, мой единственный…

– Единственный?! А кто это у тебя сейчас был.

– Ну мэр был. Наш.

– Ваш. Так вот запросто заехал после работы. С цветами. Чаю попить. И на диване поваляться.

– А ты откуда…

– От верблюда. Вахтерша рассказала. Она за вами в замочную скважину наблюдала.

– Да ты что!!! Правда?!

– Испугалась? Есть чего?

– Есть.

– Ну, с меня хватит. Избавь меня от подробностей твоей интимной жизни со старыми козлами. Совсем мне это не интересно.

– Миша, он глубоко несчастный человек.

– Ну понятно. А ты мать Тереза. И еще клятва Гиппократа… Ничего нового. В этом лучшем из гребаных миров.

– Ну сядь пожалуйста.

– Да не могу я, бл*дь, сидеть! У меня адреналин из ушей бьет! Ты что, не видишь?!

– Сейчас, мой хороший. Иди сюда. Садись. Сейчас.

Белка подошла к шкафчику, достала коричневый пузырек, накапала в стакан, потом добавила из другого пузырька, долила воды из чайника, умостилась рядом с Михаилом на диванчике и протянула ему стакан.

– Выпей. Сейчас все пройдет.

– Да ничего не пройдет!

– Выпей. А я тебе все расскажу. И ты успокоишься, а я…

Михаил выпил жидкость одним глотком, поморщился и откинулся на спинку диванчика.

– Он мне звонил пару раз, а я тебе не сказала. Прости.

– Мэр. Тебе. Медсестре. О субсидии поболтать?

– Нет. Просто ни о чем. Всего-то два раза. А сегодня позвонил, сказал, что ему очень нужно со мной повидаться. И приехал вечером.

– А ты тут вся такая в черном белье под белым халатом.

– Ну дослушай. Людям очень часто не только трах нужен. Они хотят… просто чтобы их выслушали, поняли.

– И что же ты поняла про этого извращенца?

– Он много говорил. О себе. Рассказывал о детстве. Его растила одна мать. Отец ушел. Мать была женщиной суровой, ожесточенной жизнью. Она его била. А ему нужна была любовь. Как всем.

– Так ты теперь будешь его мамочка?

– Ну подожди. Есть такое слово – эмпатия. Мне его было жалко.

– Пожалела-приголубила? За конец потрогала?

– Мишка! Дай договорить!

– Ну говори. Только я все равно узнаю, если ты мне соврешь.

– Мы в институте проходили… такое есть понятие – катарсис. Он излечивает многие психические травмы. Через повтор травматической ситуации.

– Ну я понял все. Аристотель придумал.

– Ничего ты не понял. Мы долго так говорили… и он потом меня попросил…

– Подрочить? Отсосать?

– Побить его.

– Побить?!!!

– Да, ремнем. И говорить при этом «Жорик плохой мальчик!»

– Ну твою ж мать! Так он еще и Жорик! И ты побила?!

– Да. Ну… пару раз так…

– А потом?

– А потом… ты знаешь, я сама обалдела совсем… он достал из кармана соску… и стал ее сосать… Я тогда поняла все и стала ему говорить «Жорик хороший мальчик. Мама его любит, мама его всегда любила».

– И все?

– Нет. Я его погладила по голове. А он расплылся в улыбке так… расслабился…

– Кончил? Честно.

– Ну я не знаю. Не думаю. Но ему стало хорошо. Из него это ушло. Он мне потом руки целовал…

– Ага. А еще что? Ноги?

– Миша. Для меня это был медицинский эксперимент. Я была врачом. Понимаешь? Ты можешь меня услышать?! Для меня это очень важно. Из книжки такого не поймешь.

– И всем врачам у вас тут руки целуют?

– Миша. Ну ты же читал Фрейда. Это называется «перенос». Когда пациент переносит все свои эмоции на врача.

– И тебе это понравилось.

– Не буду врать – это было очень волнительное ощущение. Не то, что он руки целовал, а то, что я смогла это сделать. Это же не аспирин дать. Или таблетку «от живота». Почему ты не хочешь меня понять?

– Так ты теперь психоаналитиком будешь? Чтоб перенос ощущать.

– Не знаю еще. Но это же медицина. Тут не только перенос бывает.

– О господи. Что еще?

– Ну вот был у меня случай… на практике… Мужчине надо было проверить проходимость канала… и я беру в руки его член… Ну не дергайся так! В перчатках… вставляю в него катетер… а он вдруг как заторчит!