Сандра Бушар - Лезвие ножа

– Садись! – Варл расположился в широком сливовом кресле, а мне предложил его близнеца напротив. Хоть нас и разделял стеклянный стол – ощущения были… жуткие. Ох, не нравились мне мутные взгляды Максима… Особенно когда он нагнулся к полупустому графину с коньяком и, налив полный бокал, протянул его мне с непоколебимым видом:

– Пей.

– Я вообще не пью. Никогда! – решительно покачала я головой, но слукавила. Ну с кем не бывает в девятнадцать лет? Естественно, я не напивалась вусмерть, но все же была недавней студенткой. Тем не менее звериный рык и сжатые губы Варла заставили меня принять "дар". От греха подальше… – Эм… Спасибо.

– Выпей все до дна. Тебе это нужно сейчас.

– Зачем?

– Выпей. Все. До. Дна.

Не нравилась мне наша словесная перепалка. Его настойчивость тоже заставляла содрогаться. Тем не менее, неуверенно пригубив омерзительное пойло, я залпом выпила половину содержимого и… чуть не умерла, принявшись жадно хватать ртом воздух, безмолвно умоляя мужчину о закуске. Он только довольно улыбнулся уголками губ.

– Расскажи-ка мне о себе, "Катя"… – опершись на подлокотник кресла, Максим задумчиво прошелся глазами по моему телу, словно трактором. Я лишь неуютно поежилась и, поддавшись сиюминутному порыву, сделала еще один большой глоток из бокала. – Слишком много в тебе загадок. Мне это нравится. Или не очень…

Алкоголь ударил в голову так сильно, что я, вконец обнаглев, развалилась в кресле и пробубнила себе под нос:

– Нет во мне никаких загадок! Кроме имени. Хотите, я вам его скажу, и вы меня отпустите?

– А если я не хочу отпускать? – неожиданно выпалил он, продолжая потягивать коньяк и рассуждать. – Скучно мне живется, цыпленок. Все так обыденно и просто… А тут ты на голову свалилась! Что будем делать?

Варл явно был не в себе. Даже несмотря на то, что я знала этого человека не так долго, сейчас я остро почувствовала, что он разговорчивее обычного. Решив воспользоваться моментом, я с надеждой придвинулась к мужчине и взмолилась:

– Послушайте, мне все равно, чем вы занимаетесь. Конечно, я не могу это одобрить, но… В мире всякое происходит, и каждый должен думать только о себе. Так вот, я думаю! И хочу предложить сделку: вы меня отпускаете, а я уезжаю из города. Вы никогда меня больше не увидите, клянусь!

– Ты. Не уедешь, – поправил меня Варл и откинулся на спинку кресла. Явно мои унижения доставляли ему удовольствие.

Видимо, я выглядела слишком сконфуженно, потому что мужчина дерзко усмехнулся и объяснил очевидное, как пятилетнему ребенку:

– Хватит "выкать"! И запомни : ты никуда не уедешь. Я не собираюсь отпускать тебя. Ты будешь жить тут. В этой квартире. Со мной. Кончай уже выносить мозг! Еще один разговор на эту тему – и я заставлю тебя молчать по-другому.

На секунду я ему поверила. Нет, от человека, сидевшего напротив, можно было ожидать всего, и играть с ним я бы никогда не решилась, но… куда бы я дела свою детскую наивность и глупость? Особенно когда алкоголь развязал язык и расслабил нервы… Я больше не боялась Максима и воспринимала его как равного. Определенно это не закончится ничем хорошим…

– Но… Так нельзя! Понимаете? Рабство давно отменили. Я хочу домой. В свою жизнь. Мне было там… нормально.

– Думаю, тебе лет двадцать . Это милое личико и фигура делают тебя похожей на подростка, но взгляд взрослый не по годам… – задумчиво протянул Максим, словно и не слышал моих слов. Его глаза горели, как у маленьких мальчиков, собирающих "Лего", когда он спросил: – Ты на каком курсе? Голос у тебя красивый… В каком-нибудь театральном учишься, да?

Сперва я хотела устроить маленькую истерику, которую затевала каждый раз, когда родители делали вид, будто меня не существует, а затем замерла… Какого черта? Как он узнал?! Моя едва затянувшаяся ранка была болезненно разодрана. И кем?! Каким-то бандитом из переулка!

– Нет! Я не певица, не танцовщица, не балерина, не актриса… Я обычный взрослый человек! Хватит разговаривать со мной как с душевнобольной! У вас нет на это никаких прав. Как нет прав и на меня. Ясно?! Вы вообще никто, и ваше слово для меня ничего не значит.

Да, я закричала. А после совершила более страшный поступок, который нельзя повторять в отношении всех властных придурков: безразлично и неуважительно посмотрела на него. Это, увы, я умела делать ну очень выразительно. Жизнь научила меня заставлять людей чувствовать себя бессмысленным дерьмом силой взгляда. Даже на Варла подействовало…

Глаза мужчины стали как у палача перед любимой работой :заблестели коварством… Казалось, даже скулы заострились, губы утончились, брови потемнели, а само лицо помрачнело. Я думала, он меня ударит, но Максим просто до хруста сжал в руке бокал и обманчиво спокойно сказал:

– Ты надела вещи Саши. Хм… Кто тебе разрешал? – Я смутилась. И правда, кто? Но дальнейшие слова обескуражили еще больше: – Сними их. И больше никогда не бери. У тебя будут новые завтра, а эти унесут.

На секунду я испугалась, а затем вспомнила свой первый обморок и его абсурдные причины. Спокойно стянув дубленку, я подумала, что действительно было жарковато и верхнюю одежду стоило снять…

Тем не менее, отложив ее в сторону, я все еще ощущала на себе выжидающий взгляд Варла. Что ему еще было нужно? Обувь я взять не успела…

– Дальше, цыпленок. Я не просил тебя останавливаться… – немного хрипло прошептал он и, раздвинув ноги, поудобнее устроился в кресле. – Я хочу, чтобы ты сняла с себя все. Сейчас.

Не знаю почему, но эти слова мозг расценил эти слова как приказ. Некий пункт, который я не могу обойти или слукавить. Словно домашнее задание: обязана выучить – и точка. Поэтому я восприняла их не со стонами: "Никогда", а с безмолвными криками: "Прошу, не здесь".

– Я… не могу. Зачем ты это делаешь?

Голубые озера сверкнули. Против воли с губ сорвался всхлип, но я не была напугана – скорее обескуражена. И даже немного возбуждена. Видимо, вот для чего был нужен алкоголь. Он вышибает из головы страх и превращает тебя в животное. Глупое. Наивное. Безмолвное.

– Цыпленок, не устраивай шоу. Терпеть не могу женские слезы. Просто сделай что сказано и не заставляй тебе помогать.

Лишь на одну гребаную секунду – одну! – в моем сознании мелькнула мысль, что, если выбирать из двух зол, это был бы лучший вариант. И Максим уловил это, низко прорычав:

– Хорошо. Сегодня я тебе подыграю! – с этими словами он поставил бокал обратно на стол, а затем приглашающе протянул мне руку: – Иди ко мне.

– Но…

– Встань. Я говорю – ты делаешь. Не буди во мне зверя. Он тебе не понравится.

И я встала… Я как никогда была благодарна алкоголю за помутненное сознание и с радостью допила остатки в бокале залпом. Пусть так. По крайней мере, я ничего не чувствовала. Не было омерзения. Ненависти. Скорее, гормоны разыгрались… Должно же было быть хоть что-то хорошее в девятнадцать лет!