Кирилл Новоженов - Тася

– Так можно забор сделать и все.

– И тюрьма тюрьмой получится! – Лена тихо хихикнула. – Все в одинаковом и за забором.

– Вот как начнешь глупости нести, так хоть стой, хоть падай! – Александра неодобрительно покачала головой.

– Саш, а как так получилось, что в том году здесь была разруха полная, а сейчас чуть ли не курорт мирового масштаба?

– Точно не знаю. Вроде говорят, что лагерь выкупила какая-то компания или бизнесмен.

– А я слышала, что у этого бизнесмена четыре жены было, а детей своих нет! Вот он и решил лагерь купить. – вставила свои пять копеек Лена.

– Лена, какой еще бред скажешь? Совсем уже? – Саша покрутила пальцем у виска.

– Я за что купила, за то и продаю.

– Наслушалась не пойми кого и несешь околесицу!

– А если серьезно? – Тася прервала, начавшийся обмен любезностями. – Зачем кому-то покупать лагерь?

– Не знаю. – Саша пожала плечами. – Но в конце лета сюда нагнали разной техники, людей куча и все что-то делают. Я сюда в октябре устроилась и по озеру все корпуса уже стояли как новенькие, а у леса внутренние работы начали. «Гестию» в январе закончили, «Деметру» и «Артемиду» в конце февраля сдали.

– Ого. Как-то очень быстро. – Тася удивленно посмотрела на Сашу. – Такое ощущение, что заранее все было готово.

– Ну, когда и как готовились, никто не рассказывал, но вот то, что платили очень хорошо, мне ребята сами сказали. Правда и работали они как проклятые. Весной, как снег сошел, всю технику вывезли и территорию генералили под метелку. Еще удивлялись зачем, ведь потом всюду на газоны новую землю насыпали. Там дядька такой суровый ходил и все температуру мерял. Говорил, что так трава лучше приживется. Ее потом отдельно привезли, как коврики.

– Ой, а я это помню! – Лена с гримасой боли потерла ладошку – Он мне тогда чуть ладонь не отбил.

– За что?

– А она кусок этого коврика оторвала, чтобы посмотреть из чего он сделан, что с ним так трясутся.

– За газон и бить? – возмутилась Тася.

– Вообще-то там табличка стояла, чтобы не трогали, а эта натуралистка читать видимо разучилась. Ну и коврики эти оказались какими-то безумно дорогими. Вот и огребла. Он орал так, что уши здесь резало.

– Все равно псих! Можно же было просто спокойно сказать.

– И тогда полез кто-нибудь другой. Ленку тогда оштрафовали на пол зарплаты. И это просто стоимость того коврика была. Хорошо хоть не уволили.

– У вас тут за разбитую тарелку тоже увольняют? – серьезно спросила Тася.

– Нет конечно. Когда тут все восстанавливали и строили – не особо церемонились, а когда закончили, то нас всех собрали и предложили в лагере работать. Зарплату с каждым отдельно обсуждали, но никого не обидели. Почти все тут и остались. В городе работы толком нет, а здесь и жилье, и питание. Врачи и те свои есть.

– А осенью как?

– Сказали, что будем работать.

– Так у детей же школа.

– Тась, не знаю. Осень придет – посмотрим. Мне какая разница? Зарплату выдают вовремя, аванс тоже. Мое дело – «Посейдон» и его жители, а там начальство пусть думает.

– Ой! Саш, а у меня в номере фена нет.

– Как нет? Я сама все проверяла сегодня!

– Ну может быть я просто не нашла.

– Ты допила чай? Тогда пойдем, посмотрим куда он спрятался.

Девушки оставили Лену убирать со стола, а сами пошли к номеру с серебристым трезубцем на двери и цифрами 2,0,5.

Сашу абсолютно не смутил беспорядок в ванной, оставленный Тасей, а может быть она просто не подала вида. Девушка, аккуратно перешагивая вещи пробралась к раковине и потянула хромированную ручку на правой стенке постамента. Откинулась незаметная дверца, к которой был прикреплен фен с помощью трех широких колец, поднимающихся друг над другом. Конструкция чем-то смахивала на кобуру для пистолета. Саша извинилась, что сама сразу не догадалась показать, где спрятан фен. Ведь для нее его местонахождение было уже чем-то привычным, а Тася стала первой посетительницей «Посейдона». Быстро показав все остальные «тайники», девушка еще раз извинилась и оставила Тасю в номере одну, напомнив у дверей, что в семь вечера девушку будут ждать в здании администрации.

Тася быстро разложила по полкам шкафа-купе свой небольшой багаж. Положила белоснежные тапочки в пакет и убрала в небольшую корзину для белья под раковиной. На ногах девушки были любимые красные тапочки с открытым носком и небольшими помпошками. Под зеркалом в стакане заняла свое место щетка с прозрачной ручкой, внутри которой переливались блестки разного цвета. Когда Тася закончила и окинула взглядом свой номер, на ее лице светилась довольная улыбка. В ванной все стоит там, где ей было привычно. В комнате тихо покачивалась на ветру тюль, матовой пленкой размазывающая пейзаж за окном.

Посмотрев на экран телефона, Тася набрала номер мамы и в красках рассказала ей про интервью и преобразившийся «Пегас». Только умолчала про предстоящую фотосессию, посчитав ее чем-то постыдным. Попутно девушка рассматривала свой гардероб, периодически доставая из шкафа вещи и прикладывая их к себе перед зеркалом. Критически осматривала и убирала обратно. Словно зная, что ему нет конкурентов, светло-серый костюм спокойно ждал, когда рыжая хозяйка переберет все варианты и «примерит» его. Тогда он нежно обнимал ее плечи и с английской сдержанностью произносил свое коронное: « Мисс Таисия, Вы так великолепны сегодня, что даже небо стесняется соревноваться с вами в бездонности глаз!». Серо-голубая радужка вспыхивала отблесками, медленно смыкались и вновь распахивались ресницы, а глаза заполняла завораживающая голубая бесконечность.

Быстро переодевшись и поправив распущенные волосы, в зеркало смотрела уверенная в себе журналистка Таисия Лазарева, которая могла с легкость задавать провокационные вопросы президенту любой страны, не боясь абсолютно ничего. Добавив последние штрихи – строгие очки без диоптрий, черные шпильки и небольшую сумочку на длинном ремешке, девушка чуть тронула помадой губы и вышла из номера, готовая ко всему.

На звук цокающих каблучков первой обернулась Саша. Она на ощупь ткнула Лену куда-то в бок и Тася с улыбкой смогла насладиться произведенным эффектом.

– Ну как?

– О-фи-геть!!! – восхищенно протянула Саша. – Просто Богиня!

– Не слишком пафосно?

Две головы отрицательно мотнулись из стороны в сторону и Лена показала большой палец.

– Ну я тогда пошла?

– Ага…

Тася поправила очки и звонко цокая каблуками пошла в административный корпус по дорожке, освещенной небольшими фонариками, оставляя двух девушек в состоянии ступора переваривать увиденное.

На первом этаже собралось порядка десяти человек. Разбившись небольшими группами, они увлеченно обсуждали какие-то только им понятные темы. Фотографы спорили по поводу выбора объективов и тушек для разных видов съемки, пугая окружающих возмущенным «Да там матрица-говно! Она не вывезет!» и «Зачем тебе этот прожектор? Берешь софтбокс, выставляешь его вот так…». Говорящий на пальцах объяснял оппоненту как именно нужно это сделать, разводил руки, обозначая угол и высоту подсветки, а потом, присев на корточки, поднес к лицу воображаемый фотоаппарат и нажал на курок. Рядом с ним присел второй и импровизированная студия стала наполняться зонтами и прочим оборудованием. „… вот в том углу ставишь. Главное не пересветить.“ Фотоаппарат в его руках несколько раз щелкнул и первый согласно кивнул:” Тоже хороший вариант, но возни много.» А потом мягко открылась дверь и вошла Она. Стрелки на часах запнулись, превращая несколько секунд времени в тягучую смолу. Грациозно покачивающиеся в такт шагам, локоны притягивали к себе внимание окружающих магическим танцем языков пламени, ласкающих своими всполохами лицо и плечи девушки. Острые носки туфелек отточенной бритвой вспарывали застывший воздух, оставляя после себя лишь припечатанное к полу «цок», отзывающееся где-то в глубине головы миниатюрным взрывом. С расправленных плеч ниспадали волнами невидимого шлейфа Госпожа Уверенность и ее Величество Неприступность. Кончики этой мантии растекались широкой дугой и разрывались маленькими колючими искорками, когда две стражницы Огненой богини переплетаясь задевали окружающие предметы и застывших в изумлении людей.