Нейлл Джой - История волков. Хладнокровие

Лойд прекрасно знал, о чем говорит этот парень. Любого, кто имеет отношение к «темным», однажды зацепила эта охота. Кто-то потерял близких, а кто-то – погиб сам. Джанкарло так натаскал своих ищеек, что они находили всех, кто им был нужен. Волк пытался понять, как ему поступить: взять мальца с собой, а вдруг это ловушка? Убить его, как только поможет сбежать, – значит, потерять душу волка… Даниэль закрыл глаза, ощутив прилив усталости, и расслабив все мышцы тихо произнес:

– Как тебя зовут?

Молодой охотник улыбнулся.

– Курт.

– Как давно тебя укусили?

– Более суток назад.

Лойд открыл глаза и пристально посмотрел на сына Джанкарло.

– Кто тебя укусил?

Даниэль не сводил с него глаз. Он ждал, что мальчишка замешкается и выдаст себя случайной ложью.

– Волк с ярко-серебристыми глазами.

– Этого не может быть, – нахмурившись, произнес Лойд, – Он жив?

– Нет, его застрелили. Никто не видел процесс укуса, видели только нападение. Ты возьмешь меня с собой? Я не хочу умирать.

– Волки никого не обращают. Это невозможно. Ты станешь койотом, хотя какая тебе, по сути, разница, – глаза Лойда загорелись красным. – Ты готов пойти против отца?

Курт сначала как-то напрягся и, помолчав чуть больше минуты, задумчиво посмотрел в сторону окна, и отстраненно произнес:

– Я знаю лишь одно: как только клыки зверя вонзились мне в кожу, прокусив плоть и оставив там свой яд, я умер для отца. – Молодой охотник, вздохнул и перевел взгляд на горящие глаза оборотня, – Теперь я для него лишь зверушка, от которой нужно избавиться.

– Дай мне руку, – Лойд принял решение и, упершись ладонями о кровать, подтянулся вверх. От пронзающей тело боли, желваки на его скулах заходили ходуном, а вены на руках вздулись от напряжения. Курт настороженно наблюдал за этим, но вновь сел на стул напротив. Медленно задрав рукав, парень протянул руку Даниэлю.

– Я должен быть уверен на сто процентов, что все это не фикция и что, взяв тебя с собой, я не обреку на смерть всех остальных. Тебе придется потерпеть, – красные глаза блеснули в темноте и оборотень, оскалившись, сжал пальцами руку парнишки.

– Что ты собираешься сделать?! – ответа не последовало, так как Лойд впился клыками в место укуса, сжимая челюсть так, что молодой охотник взвыл от боли и попытался оттолкнуть от себя оборотня, – ПРЕКРАТИ!

Звук подъезжающей машины, отвлек волка, и он отстранился от парня. Рот Лойда был в крови, и когда он ухмыльнулся, то со стороны походил на какого-то маньяка.

– Теперь мы связаны, потому что прежний укус не обратил бы тебя, а вот мой, – мигом сделает из тебя любителя повыть в полнолуние. Я – альфа. Тебе стоило знать, что обращать можем только мы, или папочка тебя этому не научил?

О как сейчас был доволен собой Даниэль! Он обвел зеленого охотника вокруг пальца. Сын самого Джанкарло станет теперь его бетой. Мигель точно будет удивлен, а может, впадет в ярость…

– Ты…

Курт хотел убить зверя, но подъехавшая машина, оказалась тачкой Деметрия. Скрипнула входная дверь, и его крик снизу оповестил Лойда о том, что они не одни.

– Теперь деваться тебе некуда. Либо ты выводишь меня отсюда, либо смерть постигнет обоих, – шепотом произнес волк.

Открыв дверцу и усадив девушку на пассажирское сидение, Торес быстро занял водительское кресло. Спустя пять минут, они уже мчались в сторону полицейского участка. Мигель старался не превышать скорость и соблюдать предписания правил дорожного движения. Мужчина был погружен в свои мысли и, когда Ребекка задала ему вопрос, он не ответил, попросту не услышав.

– Мигель, ― позвала она его вновь.

Гибрид чуть повернул голову в её сторону и, глядя в заплаканные глаза, тихо спросил:

– Что?

Мэдисон вздохнула. Она сидела, отвернувшись к окну. Ей не хотелось, чтобы создатель видел её в таком состоянии. «Слабость – худшее, что может быть в химере. Человечность – не их конек. Нужно уметь быть хладнокровным ко всему» Она хорошо запомнила эти слова брата.

– О чем ты думаешь? ― спросила она, рассматривая здания, мимо которых проезжала их машина.

– Я думаю, что смерть твоего дяди могла быть несчастным случаем.

– Что?!

Блондинка резко повернулась к нему.

– Несчастный случай, ― повторил он спокойным голосом, глядя на дорогу впереди.

– Несчастный случай – это когда тебя машина сбила или ты выпал из окна! А когда тебе оторвали голову и бросили посередине коридора, это чистое убийство! ― злобно прошипела она.

– Хорошо, пусть убийство. Расскажи мне все про начальника этого участка: что он вообще знает о вас? И что из себя, представляют твой дядя и брат?

У Мигеля не было времени на то, чтобы успокаивать гнев бушующей химеры. Пусть лучше злиться, чем печалится. По крайней мере, она сможет за себя постоять.

Блондинка выдохнула, выпуская пар гневных эмоций, и ответила уже спокойным голосом:

– Боуди? Он знает то, что ему положено. У него своего рода договоренность с кланами: оборотни не лезут к жителям Майами, а Дэвид не дает никому вмешиваться в дела волков. Больше мне ничего не известно. Что касается брата, то раньше он был спокойным, но годы и жестокость взяли свое. Тайлер плевать хотел на все пакты перемирия. Мой брат не верит в то, что это вообще возможно, считая, что кодекс – всего лишь способ скрыть то, что творится внутри кланов. Ненависть никуда не делась, она всего-навсего затаилась в глубинах звериной души. Поэтому он предпочитает открыто говорить о неприязни, чем льстиво улыбаться в глаза в тот момент, когда внутри бушует желание уничтожить. Боуди попросил его уехать после одного случая: на гонках Тайлер забылся, и погибло больше десяти человек и пяти представителей оборотней разных видов. – Она замолчала, ощутив, как мурашки пробегают по спине от воспоминаний той ночи. И тряхнув головой, словно отгоняя тень того ужаса, продолжила:― Выиграв очередной заезд, мой брат на радостях снес толпу, что ликовала в возбуждении от шоу, которое он устроил на гонках.

Мигель повернулся к ней лицом, в его глазах отразилось удивление.

– Он просто их задавил?! На радостях от победы? Звучит как-то…

– Мигель, мой брат – далеко не ангел. Он любит убивать. Смирившись с ненавистью всех живых существ к химерам, Тайлер решил показать, на что мы способны в действительности, и выбрал путь тьмы. Но я не верю, что он убил дядю. Он был миролюбивым и всегда пытался дать нам все самое лучшее. И какие бы между ними не были конфликты, семья – это все, что есть у Тая.

Торес не стал отвечать. Его взгляд вновь устремился на дорогу. Он не знал, что такое семья. До знакомства с Талией, Мигель вообще не задумывался над тем, чтобы спасти чью-то жизнь. Никто не знал, как выглядит создатель, потому что гибрид убивал всех врагов. И даже тех, кто просто мог косо посмотреть на него. Только Даниэль и был, наверное, «его семьей». Волком, который выжил благодаря острому желанию жить, цепляясь за нее, как за соломинку. Не позволь он себе привязаться к ним, сейчас было бы все иначе. И в этом виноват только он.