Михаил Меркушев - Тайны взаимной любви. Современная любовная лирика

Теплом к точёным пальцам нежных рук,
что так знакомы лаской невесомой,
привлечь к себе, обнять, согреть, вдохнуть,
принять твой вздох, наполненный истомой.

Не видя взора, телом ощущать
волненья трепет, что проймёт до дрожи,
без слов любви – по стуку сердца! – знать,
что в целом мире нет тебя дороже.

И не азарт, лавина жарких чувств
влечёт в твои объятья неприкрыто,
где страсть, как угли, нежностью раздув,
мы в стонах освежаем, как махито.

Лишь после, вспоминая обо всём,
испытывая голод друг по другу,
мечтаем, что всё заново начнём…
…и я с теплом твои сжимаю руки.

Грешности нет в ожидании томном,
даже когда ты, прикрыв свои веки,
сладко трепещешь, так будто на волнах,
думая лишь об одном человеке.

С ночи сорочка вверх швом, на изнанку,
грудь налита, тяготит так приятно,
милый ушёл, с петухом, спозаранку,
ночь – фейерверк, где лишь яркие пятна.

Вспомнить всё сложно, одни ощущенья,
да на губах сладкий вкус крепкой плоти,
тело парило в руках и волненье,
сердце от сильной истомы колотит.

В мыслях зовёшь, так стремясь к повторенью:
«Вот бы вернулся как можно скорее…»
Слаще малины его наступленья,
хоть, до сих пор, ты от них так робеешь.

Не проси прощенья за любовь
и слова, что сказаны в пылу,
я бы начал нашу встречу вновь,
но уже давно в твоём плену.

И уже не жить мне без любви,
без твоих горящих светом глаз,
это ты за всё меня прости
и люби всегда, как в первый раз.

Любовь свою по капельке отдам…
Теряю явь в томительном бреду,
оголены где чувства до предела,
руками сжав, я по тебе бреду,
лаская в страсти губы, груди, тело.

Делю восторг лишь с нежностью твоей
и, язычком легко пришпорив стоны,
не стану выбирать любой из дней,
чтоб рассказать, как я в тебя влюбленный.

Любовь свою по капельке отдам,
изнежив в ласках, где в туман сознанье,
и затеряюсь в этом счастье сам,
разбившись в брызги о твои желанья.

Растаял, словно утренний туман
с неяркими рассветными лучами,
но ночью этой был любовью пьян,
от образов туманится сознанье.

Как, облачившись в самый яркий стон,
сплетались пальцы рук в порывах страстных,
пил жадно негу той, в кого влюблён,
гонимый жаждой, будто лист в ненастье.

И, множа вожделения предел,
стремясь навстречу трепетному телу,
парил с тобой и всё чего хотел,
чтоб ты со мною рядышком летела.

Тепло твоё осталось на губах,
вином свою едва умерив жажду,
ушёл под утро, чтобы вновь впотьмах
в твой плен вернуться навсегда однажды.

Когда во тьме зажгутся фонари,