Лисица Эмпти - Адаптация

Эм удивлялся внешнему виду здешних людей. Например, вот одна – явно породистая особь с бледно-мраморной кожей и ровно выстриженной челкой. Гордый силуэт, правильная осанка и размеренный шаг. На ногах девушки была красивая обувь, как у актрис в откровенных фильмах Эндрю Блейка. На противоположной стороне остановки стоял парень в шортах. Желтые стекла очков скрывали его затуманенный взгляд. Сухие дредлоки спутались с белыми проводами наушников. Неожиданно с трамвайным вагоном поравнялся двухместный спорт кар в углепластиковом корпусе. За рулем находился молодой человек в яркой олимпийке и в спортивных очках в серебристой оправе.

Отсюда хорошо был виден чёрный стеклянный центр-сити, острым кристаллом, выросшим из бетона, словно каменное растение. Огромные строения выделялись из общей панорамы города. Это были тёмные гранитные стелы, колонны и кубы из глянцевого стекла. Под скрежет колес вагон сменил направление и пресёк мост. Река «Сухая» еле сочилась. На этом берегу располагались невысокие дома цвета поблёкшего малахита, пыльные жестяные панцири крыш. Маршрут заканчивался трамвайным кольцом, пленившим памятник коммунизму.

Когда Эм вышел то увидел полосатые трубы и тепло-красные сигнальные маячки промзоны. На территории Фабрики складировали запасные детали и перемещались электрокары и погрузчики. Уже отсюда чувствовался смрад задымленности и загазованности шумных ремонтных цехов. Люди двигались совместно с механизмами. Это были самые низшие звенья транспортной компании. В одинаковых робах, они напоминали заключенных с табельными номерами вместо штрих-кодов. Эм решил сократить путь и пройти через монтажный цех. Там натужно скрипели и проскальзывали зубчатые колеса, а работники влачили за собой хвосты кран-балок. Едкий запах керосина и краски бил в нос как нашатырь. Эм обратил внимание, что на полу разбросаны пластмассовые тюбики из-под трибопласта и жестяные банки для вязкого масла. В конце отделения Эм заметил человека со штангенциркулем. Он находился у разобранного станка.

– Где я могу найти инженера? – Обратился Эм к механику.

– У руководства селекторное совещание, – ответил механик не оборачиваясь. – придется подождать.

На выходе Эм встретил своего приятеля – 69.

– Что по нашим делам? – Спросил Эм. – Ты поможешь достать Арктикум?

– Я занят, но я скоро закончу, – ответил приятель. – У тебя наличные?

– Нет, но есть устройство, которое можно продать, – Эм показал аппарат.

– Есть у меня ребята на примете. В трактире Кашалот зависают.

– Хорошо. Вечером встретимся.

Эм вернулся на Фабрику после обеденного перерыва. Цеха молчали. Ровно в 13:00 машинным воем заревели горны, призывая всех к работе. В кабинете руководства сообщили, что инженер отправился на станцию. Тогда Эм взял у оператора домашний адрес инженера и ввел координаты в поисковик.

Холодным светом теплилась неоновая вывеска трактира Кашалот. Рядом находились припаркованные мотоциклы – хищные спортивные японцы в пластиковых обвесах. На стеклянных дверях заведения 69 прочел: «Принимаем ставки на бои по правилам Красного восьмиугольника».

«Верхние» много курили, пили тёмный пенящийся раствор из высоких колб и играли. На столе около ёмкой стеклянной пепельницы были рассыпаны квадратные монеты из белого серебра. Этих ребят знали все и считали самой опасной нишей в Песочном квартале. Они были повсюду, и часть осела в Кашалоте, считавшимся нейтральной территорией. Агрессивные юнцы, на своем уровне, делили квартал на две враждующие группы. «Верхние» называли свой клан Кога-Рю, а «Нижние» Ига-Рю.

Стены трактира, покрывали цветные диски виниловых пластинок: ярко-синие, кремово-розовые, лиловые и кислотно-зеленые, а также пластинки, выполненные из рентгеновских снимков. В углу в блестящих металлических баллонах покоился оксид азота, а на большом экране транслировали соревнование по сноуборду. Где на фоне голубого неба, спортсмены выполняли зрелищные трюки. Сухой шлейф белой пыли, дымный следом стелился за гладкими досками.

69 подошел к малолеткам.

– Интересно, что бы они делали, оказавшись в арктической пустыне? – Изрёк Омар, бросая мелкие кубики с точками чисел, поглядывая на экран.

– Ага. Или среди окоченевших трупов на заснеженном Эвересте. Глинтвейн там никто не приготовит, – поддержал его Рыжий и улыбнулся.

Зарики звучно ударились о лакированную доску.

– Привет. Кому-нибудь нужен коммуникатор? – Обратился 69 к щербатому парню с разорванной ноздрей, предлагая гаджет полученный от Эма.

– За сколько? – Спросил Рыжий и взял увесистый корпус в руку.

Он протёр матовое стекло и внимательно осмотрел аппарат. Это был обычный гаджет –чёрный кусок полированного стекла.

– Сто крон – на куб, остальное – ваше, – предложил 69.

– Аппарат на лицензии? – Поинтересовался Омар. – Или нужно взламывать?

– Корпоративный, но с каких пор для вас это стало проблемой? – пренебрежительно спросил 69.

– Хорошо, ответил Омар. – подождешь, пока Крот сбегает к Дросселю?

69 кивнул. Получив плоский монолит, из-за стола встал пухлый парень и направился к выходу.

– Кто знает, где можно найти Мушрума? – продолжил 69.

– Хм, Мушрума? Он живет за свалкой телевизоров. А зачем он тебе?

– Ходят слухи, что его мать ведьма, – встрял в разговор Рыжий.

– Про него много чего говорят, поддержал Омар. – Он живет у верблюжьей горы. Это в нескольких километрах от заброшенной станции Зоопарк, туда раньше «серая» ветка вела от автовокзала.

– Крот говорит, что Мушрум выращивает кристаллы.

Солнце свинцовым пятном, жалит сквозь пелену. На полях пустырей покоятся полиэтиленовые медузы. Комбинат Красный ткач, для работников которого возводили микрорайон, был давно обанкрочен и разрушен. Пересечение улиц Космонавтов и Эноргостроителей – здесь жил инженер. Микрорайон переживал не лучшие времена. Серый асфальт был раздроблен и звуки отбойного молотка сопровождали пустые улицы. Развороченная техникой земля, вскрыты и оголены ржавые вены полиса. Эм видел здесь много недостроенных зданий. Серые опоры и бетонные скелеты с пустыми ярусами одинаковых этажей. На стене одного из домов довольно реалистично была изображена морда слона, но вместо хобота многочисленные вьющиеся щупальца – тентакли, как у осьминога. Другие стены, как грибы лишайники облюбовали телевизионные антенны с бурым налетом коррозии. На торцах жилых строений ещё сохранились поблекшие узоры мозаики. Одинаковые дома и подъезды. Эм нажал на кнопку домофона. Подъемный механизм лифта поднял его до нужного этажа. Инженер был дома. Посетитель обратил внимание, что в квартире не было прямых углов.