Глеб Васильев - Эпизоды сексуального характера

– Ну, моя мама рассказывала, что она начала бриться только в восемнадцать, – неуверенно сказал я. На самом деле, если Даня ничего не путал, то крыть мне было нечем. Женщина (или то, что мы сначала приняли за женщину) было явно старше двадцати лет. В этом возрасте пара дней без бритвы – и щетина становится заметной на щеках даже светловолосых женщин. Подумав, что беру на себя слишком много, я решил ввести в курс дела остальных соучастников.

– Я слышал, что в Таиланде есть такие странные женщины, которые совсем не похожи на женщин, – сказал умненький Юрик. – Может быть, в подвале лежит тайка? Правда, тайки, вроде бы мельче обычных женщин.

– Тайка-переросток без члена и растительности на лице, но с опухшей грудью, спит летаргическим сном в подвале снесенной московской хрущевки? – Воха цокнул языком. – Звучит крайне правдоподобно.

– Не забывай, что еще рядом с ней у всех вырастают бороды и случается эрекция, – добавил Даня.

– Да, так гораздо лучше, – усмехнулся Воха. – Хорошо, что хоть рогов и хвоста у нее нет. Правда, на счет хвоста это еще проверить надо.

– Парни, что делать будем? – сомнений в том, что нужно что-то предпринять у меня не было. – Вдруг это инопланетянин?

– И что? Тогда любой бред можно свалить на проявление неизведанных глубин космоса? – Воха хищно оскалился. – Предлагаю сжечь – и сказочке конец.

– Кларнет свой сожги, – проворчал баянист Юрик, зная, как Воха злится из-за огнеупорности своего инструмента. – Лично я предлагаю еще раз сходить в подвал. Что-то мне подсказывает, что там могут оказаться самоцветы и золото.

– Слышь, хоббит, ты ж не гном, чтобы за блестяшками по подземельям бегать, – огрызнулся Воха, помня, как бесится Юрик, когда его в лицо называют хоббитом.

– А можно я ее домой возьму? Она мне нравится, – подал голос Даня. Всем понадобилось не меньше минуты, чтобы понять, что он говорит о теле неизвестного существа.

– Стоп! – крикнул я. – Если вы сейчас же не перестанете играть в лебедя, рака и щуку, я пойду к родителям и все им расскажу. Уж они-то придумают, что с этим делать.

– А ты, осел-козел-мартышка-косолапый-мишка, квартет с нами забацать хотел? – Воха нервно чиркнул зажигалкой. – Конечно, ты же у нас барабанщик – иди, настучи. А мы пока книжку «Судьба барабанщика» почитаем.

– Может быть, лучше еще раз спустимся туда, посмотрим, нет ли каких-нибудь зацепок? – робко предложил Даня. Чтобы не раздувать конфликт, все согласились.

На этот раз мы вооружились фонариками, так что нашим стремительно отросшим бородам поджег не грозил. Юрик сразу растворился в боковых ответвлениях, закутках и нишах, шурша и вынюхивая золото. Воха лизнул свисавшую с труб стекловату утеплителя огоньком зажигалки. Даня приблизился к телу существа, положил обе ладони на его грудь и застонал. Грудь, надо сказать, действительно казалась продолжением тела. На счет отсутствия пениса и мошонки сказать сложнее – так их видно не было, но зарываться в густые волосы, скрывающие лобок, я побрезговал. В своей жизни я видел не так уж много голых женщин, но твердо знал, что иметь пенис для них так же естественно, как мужчинам иметь два уха и два глаза. Красоту пристежных грудей я не понимал, но ребята постарше и взрослые мужики говорили, что просто тащатся от них. Впрочем, волна возбуждения накрыла меня и в этот раз, породив твердокаменную эрекцию. Пока Воха, Даня и Юрик развлекали собственных демонов, я решил заняться тем, зачем мы сюда пришли – поискать зацепки. Шаря лучом фонарика по полу, я постоянно натыкался на использованные презервативы, конфетные фантики, пустые бутылки, отжатые вазелиновые тюбики, окурки, пакетики из-под растворимого кофе и прочий мусор, какого полным полно в любой подворотне. Разочарованный, я бросил поиски и, крикнув ребятам «пока», отправился домой.

Я рассчитывал, что успею сбрить бороду до прихода родителей, и никто ни о чем не догадается. Но на пороге квартиры меня встретила мама. По злой иронии ее лицо наполовину скрывала пена для бритья, а в руке она держала бритву Жиллет, подаренную ей папой на восьмое марта.

– Так, – увидев мою бороду, мама грустно вздохнула. – Я знала, что этот день наступит, но не думала, что так скоро. Еще вчера ты был моим маленьким мальчиком, а теперь ты – мужчина. Заходи, скоро придет папа, ему надо будет с тобой поговорить о э… взрослой жизни.

– Сынок, ты только не переживай, – сказал мне папа, узнав от мамы о моей бороде, которую я к его приходу успел сбрить. Он сел рядом, ободряюще похлопал меня по плечу и начал речь, к которой, судя по всему, давно готовился: – То, что происходит с тобой – это нормально. Ты не должен испытывать никакого стыда, а, тем более, чувства вины. Все проходят через это – кто-то раньше, кто-то позже, но так уж устроена природа. Ее зову противостоять глупо и попросту невозможно. Возможно, даже лучше, что ты самостоятельно дошел до своего возмужания, без моих советов и наущений. В дальнейшем ты сам поймешь, что ничего ужасного в том, что ты сделал, нет. И тогда, я полагаю, тебе захочется повторить этот опыт. Запомни, в этом нет ничего предосудительного. Конечно, природа использует данный механизм для продолжения нашего рода – человеческого рода, но нет ничего преступного в том, чтобы получать от этого удовольствие. Разумеется, не следует всецело отдаваться этому занятию, иначе можно попасть в зависимость от него. Это как сесть на наркотики – тогда твоя личность разрушится, и ты не сможешь получить образование, сделать карьеру, завести семью. Так что опасность только в том, чтобы не вкладывать в это э… душу. Понимаешь? Например, моя душа, как и сердце, полностью принадлежит твоей маме. Но без ЭТОГО, повторюсь, у нас бы не было тебя. И да, изредка я позволяю себе это ради удовольствия – чтобы отпраздновать удачную сделку, например. В таких случаях, конечно же, нужно пользоваться презервативом. Кстати, ты пользовался презервативом?

– Нет, но… – начал я, но папа меня перебил.

– Боже, нет! – его лицо побледнело. – Я дурак, дебил, идиот! Как я мог не предупредить тебя! Ты же мог заразиться! Где это произошло? Может быть, я ее знаю?

– На Народного Ополчения, в подвале 14-го дома, – ответил я. – Но…

– В снесенном доме? Только не это! – папа горестно вцепился в волосы. – Тамошнюю пользуют одни наркоманы и бомжи!

– Папа, я ее не… пользовал, – наконец мне удалось сказать это. – Я девственник.

– Ты хочешь сказать, что тебе удалось… – в глазах папы мелькнула искорка надежды, – устоять? Что ты просто зашел, тут эта борода и все такое? И ты просто ушел?

– Да, папа, все так и было, – ответил я.

– Уф, камень с души, – папа счастливо улыбнулся. – Помни, я и мама тебе ничего не запрещаем, только будь аккуратен. Пожалуйста, побереги себя.