Тамара Злобина - В свободном полете. Мелодрама с элементами эротики

– Всё доложил или ещё что задержалось? – сухо поинтересовался Марат.

– Доложил?! Скажешь тоже! Я к нему, как к другу, а он меня, как щенка, по носу! Хорошо, что я парнишка добрый и обижаться не могу… Так, что будем считать твои слова шуткой…

Офисные злые языки поговаривали в кулуарах, что Роман – любовник жены хозяина. Не очень злые, что он дальний её родственник по материнской линии: не то троюродный, не то четвероюродный – в общем седьмая вода на киселе. Но вёл себя Роман так, словно родной сын хозяина, или, в крайнем случае – его племянник.

Марат смотрел на Киреева и думал, что тот никогда не станет ему другом – так, мелькающий рядом. Как много таких – мелькающих по жизни, для которых ни правил, ни привязанностей, ни духовных ценностей: только выгода, деньги и удовольствия.

– Так о чём ты хотел поговорить? – спросил Марат, желая поскорее закончить бесполезный разговор.

– Хочу предложить тебе сделку, – ответил Роман.

– Так о чём ты хотел поговорить? – спросил Свешников, желая поскорее закончить бесполезный разговор.

– Хотел предложить тебе сделку, – ответил Роман.

– Неужели, наконец, вышел на Главинвестфонд? – не поверил Марат.

– Вышел! – ответил Киреев, – Но не на Инвестфонд, а на тебя.

– Ты смеёшься? – удивился Марат. – У меня для инвестора средств недостаточно.

– На меня хватит! – ухмыльнулся Киреев. – Даже более чем…

– Ну, и что всё это значит? – поинтересовался Свешников, не понимая куда клонит Роман. – О чём ты?

– Ты думаешь, Марат Сергеевич, что одна Виктория замечает, какими голодными глазами ты смотришь на Ветрову?

– ???

– Ты думаешь, почему Вика закатывает Анне кошачьи концерты? Просто так – ради спортивного интереса, чтобы не потерять квалификацию? Да она уже поняла, что может потерять тебя на раз!… А во всём виновата эта самая Анна Ветрова.

– Слушай, Роман Антонович, хватит мне голову морочить! Говори, что тебе нужно и отваливай – у меня работы непочатый край!

– Хорошо-хорошо! – расплылся в широкой улыбке Роман. – Не нервничай так. Говорят, что нервные клетки не восстанавливаются…

– Всё, моё терпение закончилось! – повысил голос Свешников. – У меня через полчаса встреча с подрядчиком – мне ещё нужно ознакомится с договором, а ты тут уже двадцать минут мозги полощешь!

– Давай договоримся так, – наконец, подошёл к сути Киреев, – я беру на себя Ветрову… Ну, как бы огонь на себя… А ты мне за это будешь доплачивать… Как за сверхурочную работу… Ну, хотя бы тысяч десять…

– Ты, что совсем спятил? – возмутился Свешников, едва сдерживая жгучее желание приложится к породистой мордашке Романа.

– Что, много десять? – не понял Киреев. – Учитывая настрой Виктории, по-моему это даже маловато будет… Соглашайся, Марат! Получаешь два в одном: и громоотвод в моём лице, и проверочка, так сказать, на вшивость – возложит эта девочка свои обалденные ножки на мои плечи или нет.

Этого Марат уже не смог вынести.

– Пошёл вон из моего кабинета! – сказал он низким голосом.

И Роман сразу понял, что за этим может последовать. Он соскочил с кресла, словно ветром сдуло, на его лице промелькнул испуг, но он моментально согнал его со своей вывески.

– Пожалуй, пойду, – как ни в чём ни бывало выдал он. – А ты подумай над моим предложением. Ей-ей в накладе не останешься…

После этих слов Киреев чуть ли не бегом бросился из кабинета заместителя директора, с трудом веря, что легко отделался: весь вид Марата говорил, что если он ещё хоть на минуту задержится в кабинете, то нокаута уже не избежать. Всем известно, как поставлен удар у этого «бывшего боксёра».

Марат успел заметить, как от двери едва успела отскочить его секретарша, и это стало последней каплей.

Он нажал кнопку связи и сказал таким тоном, словно вызывал секретаря на эшафот:

– Наталья Петровна, зайдите ко мне в кабинет! Немедленно!

Секретарь явилась без промедления, как чёртик из табакерки. Её вид говорил: она поняла, что попалась.

– Да, Марат Сергеевич, – тихим голосом произнесла Наталья, – я слушаю вас.

– Наберите приказ о переводе Ветровой Анны Валерьевны на должность мастера участка к Матвееву Игорю Кирилловичу с завтрашнего числа, а Донникова Юрия Николаевича в подчинение Терёхина Геннадия Павловича.

– На ту же должность, что была у Ветровой? – поинтересовалась секретарь уже бодрым голосом.

– На усмотрение начальника КБ, – ответил Марат.

– Это всё? – с готовностью отреагировала Наталья.

– Нет! – коротко бросил Свешников. – Ещё раз замечу вас, Наталья Петровна, у дверей моего кабинета за этим позорным занятием – уволю! И никакая дружба с дочерью генерального директора фирмы, никакие иные защитники вам не помогут.

Голова Натальи вжалась в плечи.

– Надеюсь, я ясно выразился? – как плетью бил по её ушам голос Марата.

– Да, – почти шёпотом ответила провинившаяся.

– Не слышу, – настаивал заместитель директора.

– Да, ясно! – ответила девушка, сверкнув глазами, и Марат понял: будет жаловаться и «подруге» и любовнику, который протолкнул её на это место.

– Не советую! – сказал он, когда девушка была уже возле двери.

Не оборачиваясь, то спросила:

– Что не советуете?

– Я уверен, что вы меня прекрасно поняли.

И добавил весьма жёстко:

– Вылетите с фирмы без выходного пособия.

Дверь за секретарём закрылась почти беззвучно: она всё поняла.

Через пятнадцать минут приказ был готов и подписан.

– Пожалуйста, Наталья Петровна, доведите приказ до сведения обоих фигурантов. И скажите, чтобы приступили к своим обязанностям с завтрашнего утра. Проверю исполнение.

Секретарь так и не поняла, кого собрался проверять «взбесившийся» шеф: то ли её, то ли фигурантов, поэтому поспешила донести приказ до этих самых «фигурантов».

Ветрова расписалась, что с приказом ознакомлена, даже вида не показывая, что рада этому словно повышению, хотя, напротив, теряла и в зарплате, и в условиях.

Донников скорчил недовольную физиономию, потому что его переводили в КБ не на должность инженера, а на должность техника, и он соответственно терял в зарплате, хотя приобретал другие льготы: нормированный рабочий день, комфортные условия, своевременное и калорийное питание. А главное: девочки! Офис просто кишел ими, как цветник. И вскоре Юрий уже не вспоминал своё непродолжительное пребывание на строительной площадке, где всегда находились те, у кого он мешался под ногами.

Анна приступила к работе со всем рвением. Она в первый же день облазила стройку вдоль и поперёк, снизу доверху, нашла несколько недоделок, отчитала бригадира каменщиков за неровный шов кладки под лестничной площадкой первого этажа и потребовала немедленно исправить все недостатки.