Айрин Лакс - Срок твоей нелюбви

Уже позже они будут лежать на широкой двуспальной кровати нежась, неспешно исследуя тела друг друга в свете пасмурного зимнего дня.

– Ты так и не открыла мой подарок, – заметил Алексей, целуя Таисию в висок.

– Забыла совсем, – безмятежно отозвалась она, соскочила с кровати и вернулась через минуту с коробкой в руках, – что там?

– Не скажу, смотри сама. Но надеюсь, что тебе понравится.

Таисия надорвала подарочную упаковку, открыла крышку коробки, которая была наполнена упаковочными лентами, и в ворохе разноцветных бумажных лент покоилась ещё одна коробочка, значительно меньше размером. В ней лежал браслет из светлого металла с россыпью мелких бриллиантов.

– Белое золото. Такое же как твои локоны, – он шутливо потянул светлую прядь на себя, обматывая вокруг пальца, – я закурю?

– Да, конечно, – она на миг оторвалась от завораживающей игры камней на свету и потянулась к прикроватной тумбочке, – это тебе.

Чуть смущённая улыбка промелькнула на губах – не была уверена, что именно ему дарить, решила вопрос о подарке буквально в самый последний момент.

– Спасибо, Тася, очень к месту, – Алексей извлёк из тёмно-синей с золотым упаковки коробку с хрустальной пепельницей. Италия, винтаж, ручная огранка, – я оставлю её здесь, у тебя, чтобы почаще приезжать и пользоваться своим подарком.

Он прикурил сигарету, откинувшись на подушки. Притянул к себе Таисию, сделал пару затяжек и положил сигарету на край пепельницы. Дымок тонкой струйкой тянулся вверх, закручиваясь спиралью.

– Хотя самый лучший подарок на Новый Год я уже получил. Тебя.

– В самом деле?

– Разумеется, – пальцы мужчины обвели контур пухлых губ и спустились ниже, едва касаясь нежной кожи, – или не веришь мне на слово?

– Верю, – зеленоватые глаза Алексея победно вспыхнули от её быстрого и уверенного ответа. А ведь правда, поверила. Когда только это произошло – не поняла сама. Сейчас или немногим раньше. И зависит ли это от её желания верить в искренность его слов или она на самом деле была уверена в нём? Неважно. По крайней мере сейчас, когда желанный мужчина лежит рядом, на расстоянии вытянутой руки, и можно никуда не торопиться, смакуя минуты единения, а не крадя их впопыхах в круговерти занятых будней.

Моменты счастья омрачались только тем, что отец внезапно решил стать образцовым семьянином и без конца начал названивать Тасе, зазывая её на Рождество. Старая традиция – проводить Рождество семьёй на одной из баз зимнего отдыха. Свежий воздух, катание на лыжах, баня… В её планы не входило проводить с новой семьёй отца ещё и Рождество. Не привыкла она к столь частому общению со вторым родителем. Или вернее сказать, уже отвыкла от того, что он так активно интересуется ею жизнью и даже пытается высказать своё мнение по тому или иному поводу. Во время последнего разговора он даже как-то необычайно резко для него поинтересовался, уже не с Симоновым ли она собирается проводить все новогодние праздники. Она не ответила, сделав вид, что не расслышала его вопроса, и поспешила распрощаться с отцом. Недовольно вглядывалась в экран телефона, будто он мог решить все проблемы путём нажатия парой клавиш. А ведь можно было бы и отвертеться, проводя она эти дни на самом деле с Алексеем. Тогда бы ей и в голову не пришло ёрничать и что-то пытаться объяснить отцу. Но всё дело было в том, что накануне Рождества Алексею нужно было возвращаться назад. Два с половиной дня рядом с ним пролетели незаметно, и сейчас впереди её ждала длинная тоскливая неделя, омрачающаяся ещё и настойчивым вниманием отца к её персоне. Только она успела положить телефон на стол, как он снова зазвонил, выведя на дисплей фотографию матери. Да что с ними сегодня? Сговорились, что ли? Таисия нажала на кнопку ответа и первые несколько минут выслушивала радостное щебетание матери о том, как здорово нежиться на берегу океана. Похоже, она собиралась завести новую традицию – отмечать тридцать первое декабря, плескаясь в жарких водах.

– А ты скоро вернёшься? – спросила Тася. Помнится, мать обещала вернуться к Рождеству, но та, будто прочитав её мысли, произнесла:

– На Рождество я буду ещё здесь, на островах. Вернусь десятого января, вечером. Кстати, мне звонил твой отец.

Таисия сжала зубы, недовольно вздохнув.

– Что, уже успел нажаловаться тебе?

– Не жаловался, просто попросил поговорить с тобой.

– И о чём же? – вопрос прозвучал слишком резко. Таисия понимала, что не стоит затачивать острые углы отношений с родителями взаимным недовольство и упрёками, но ничего не могла с собой поделать. Её раздражала только одна мысль о том, что родители решили взяться за её воспитание совместными усилиями тогда, когда она уже не нуждалась ни в их советах, ни в их поддержке.

– О том, что ты не хочешь проводить с ним Рождество.

Слава Богу, о том, что отцу не понравился Алексей, ещё не было сказано ни слова. Ведь если ещё и мать заикнётся об этом, придётся довольно резко указать им обоим направление движения, которое явно им не придётся по вкусу.

– Я и без того провела с ним Новый Год. Как он и просил. Тебе не кажется, что он уже исчерпал лимит свиданий за этот месяц?

– Он всего лишь хочет провести этот праздник в кругу семьи. Ты же знаешь – для него эти два праздника возведены в ранг святых.

– Вот пусть и проводит его в кругу СВОЕЙ семьи. Какое я имею к этому отношение?

Мать на том конце трубки вздохнула:

– Так и знала, что в тот вечер, когда отец решил уйти прочь, ты всё слышала. Все эти слова, сказанные им сгоряча, просто ради того, чтобы насолить мне. Выброси это из головы, Тася. Ты – его родная дочь, только слепец может не заметить того, насколько вы с ним схожи. Одни и те же глаза, даже взгляд один в один. Я уже не говорю о характере. Вы оба носите всё в себе до последнего момента и не желаете менять принятых решений. Потому, Тася, не стоит винить отца во многом. Может, он тебя и раздражает, но только от того, что в тебе слишком много его черт. Выбрось из головы детские обиды. Я думала, что ты уже не переживаешь за события пятнадцатилетней давности.

– Я не хочу торчать на его излюбленной базе отдыха не потому что мне неприятно общество его семьи. Вы вообще спросили, есть ли у меня планы на эти дни?

– Я знаю, Тася, о том, что он тебя допекает каким-то твоим новым ухажёром, не пришедшимся ему по вкусу. Лично я считаю, что ты уже довольно большая девочка, чтобы выбирать себе мужчин без оглядки на чьё бы то ни было мнение.

– И на этом спасибо…

– Не ёрничай. Всё, что нужно твоему отцу сейчас, это поставить галочку напротив пустого квадратика "Счастливое рождество в кругу семьи две тысячи восемнадцатого года". Если ты пойдёшь ему навстречу и постараешься не выводить его из себя, я поговорю с ним насчёт тебя. И поверь мне, больше ему в голову не придёт распекать тебя, как несмышлёную пятнадцатилетку. Идёт?