Нина Лун - Переливы тёмно-фиолетовой души

Он вообще на чьей стороне?

Фигура в чёрном хватает одного из троицы за горло, без труда поднимает его, и тот, перекинутый через перила улетает вниз, а я так и не успеваю разглядеть его.

– В таком виде я тебя не сразу узнал. – Голос мерзкого типа подрагивает, хотя по высоте и ширине плеч мужчина крупнее своего оппонента. – Мы же можем договориться.

– Убирайся.

Настолько угрожающего и пренебрежительного тона я ещё не слышала от него.

Светловолосый мерзкий тип вдруг оборачивается ко мне, и по его глазам я читаю: «Я с тобой ещё не закончил». А затем он бросает что-то на землю, из-за чего появляется грязного цвета красная дымка.

– Эй! А как же я?

Я уже и забыла, что позади меня кто-то есть. Мужчина соскакивает и, придерживая сломанную конечность, прыгает на одной ноге прямо к дымовой завесе.

Приблизительно через десяток секунд красная пелена рассеивается, и двое мужчин исчезают вместе с ней. Остаётся только фигура с недовольным видом, но чарующими тёмно-лиловыми глазами. Думаю, проходит вечность, прежде чем он закатывает глаза и твёрдыми шагами приближается ко мне. Я сижу в той же позе, оставляя руки за поясом и с полусогнутыми и связанными ногами. Он молча подходит, садится и, не напрягаясь, распутывает лиану, обвитую вокруг лодыжек. Я не скрывая свой интерес, рассматриваю его профиль, как чёрные волосы, а под лучами солнца немного с пурпуром, прикрывают часть лица, из-за чего я не вижу фиолетовых аметистов, но зато могу любоваться его тонким прямым носом, острыми линиями скул и губами, которые сжаты сейчас в тонкую задумчивую линию.

Освободив ноги, он наклоняется ко мне и снова оказывается с левой стороны, что я не вижу его лица. Я замираю, он явно замечает, как я перестаю дышать, и тут же возвращается в прежнее положение, вытягивая мои руки. Аккуратно избавляется от стеблей и бросает их в сторону. Теперь он смотрит на меня, а я на него. Похоже, мы играем в «кто кого переглядит», но я точно не собираюсь сдаваться. Вдруг мне стоит отвести взгляд, и он исчезнет, но не на три дня, а навсегда. Как же быстро я могла к нему привязаться. Он продолжает пронзительно смотреть на меня, видимо ждёт, что я что-то скажу. Вскоре ему надоедает это бессмысленное молчание, и он запускает левую руку под колени, а другой обхватывает мою спину, и я взлетаю в воздух.

Глава 4. Серебристые уши

Неожиданно. Но он молча несёт меня, а я, сжавшись в его руках, наконец, обращаю внимание на окружающий мир: на мосту ни души, что очень странно. Жаль, что я не чувствую его правую руку полностью – основная часть прижимает мой рюкзак из подобия коричневой кожи. И я почему-то боюсь дотронуться до столь привлекательного и не совсем реального человека и сцепляю ладони вместе и держу их на животе.

– Почему ты не звала на помощь? – наконец-то я слышу его голос – мягкий и раздражённый.

– Потому что думала, что никто не придёт.

Прозвучало как-то жалко.

Снова молчание.

– Куда ты меня несёшь?

– В твой дом.

Но его слова имели примерно такое звучание: «Зачем ты задаёшь вопрос, ответ которого очевиден».

– Нет-нет, ты что! Я сама! – Я нехотя, но собираюсь выпрыгнуть из сильных рук.

– А что не так? – Но в ответ на мои рывки, крепче прижимает меня к себе.

– Ну, если увидят, что меня принёс домой какой-то парень, то…

– Что? – похоже, он действительно не понимает всю комичность ситуации.

– Ничего. Это ведь ты забрал крем и рисунок? – Ловко увожу тему в другую сторону.

– Крем я верну, тебе он точно пригодится. – Опять он насмехается надо мной, но и не отрицает, что это его рук дело, значит, и принёс баночку тоже он.

– Но что насчёт рисунка?

– Зачем он тебе? – он переводит свой прямой взгляд на меня, прищурив глаза.

– Это довольно хорошая работа. – Как можно отстранённее и деловым тоном вру я.

– Да, хорошая, – его тонкие губы вытягиваются в самодовольной ухмылке.

Ладно, я спалилась, но ведь практика по лжи началась у меня совсем недавно.

– Так ты вернёшь его мне?

– А что если я предложу тебе вместо нарисованных глаз – настоящие?

– Что… что ты имеешь в виду?

Главное не выдавать свою реакцию, но бьющееся в десять раз быстрее сердце подставляет меня. Безусловно, он почувствовал стук, ведь я так близко к нему.

– Увидев со стороны, как обращались с тобой эти уроды, я понял, что вёл себя не лучшим образом, и теперь я должен извиниться за свои действия. – Я не могу сказать ничего в ответ, я вдруг растеряла все слова. – Понимаю. Ты должна ненавидеть меня после того, что я сделал.

Ненавидеть? Да, точно, ненавидеть! И я зачем-то свожу брови к переносице.

Он останавливается и опускает меня на скамейку. О, мы уже в парке! Он садиться рядом, но соблюдая дистанцию.

– Могу я загладить свою вину? – Он пронизывающе смотрит, и в его плодоядном взгляде мелькают светлые и тёмные вспышки, словно борясь друг с другом.

Я в опьяняющем оцепенении, ничего не могу сказать в ответ. Он берёт мою правую руку и закатывает рукав, а сердце стучит всё сильнее от каждого его прикосновения.

– Почему ты не снимаешь бинт? – Он явно удивлён.

– Я не хочу, чтобы рана заживала.

Он изумлённо смотрит на меня, округлив, обычно вечно суженные, глаза.

– Ты сказал, что я забуду всё. А это будет мне напоминанием, чтобы я помнила.

– Ты мазохистка.

– Мне всё равно.

– Со временем всё забывается, любые моменты стираются из памяти.

– Но не все.

Он молчит, словно соглашается со мной. Медленно его руки стали разматывать бинт. Рука не болит, цвет стал нормальным, осталась лишь рана от намеренного пореза, но и он бы почти затянулся, если бы я соблюдала правила.

О Боже, он снова наклоняется к руке! Опять хочет выпить крови? Вампир, и теперь даже пусть не пытается отрицать! Мне немного страшно, но руку я не убираю. Он прав – я мазохистка. Зажмуриваюсь и жду укуса. Но вместо этого я чувствую прикосновение горячих губ, затем ещё и ещё. Сладостная дрожь разливается по всему телу, и я желаю в ней полностью раствориться. От сгиба в локте его губы спускаются ниже, и там где незаживший порез, он целует его с двух сторон, а затем осторожно прижимается губами к самому повреждению. Волосы спадают с его головы, волнуя и лаская мою кожу. И снова нежные губы россыпью опускаются до запястья, даря ему более влажный поцелуй. Да, я не ошиблась, дальше его рот ещё больше приоткрывается, и я чувствую кончик жгучего языка, который по внутренней стороне ладони доходит до указательного пальца. Он немного поворачивает мою ладонь и слегка сжимает зубами мой краешек пальца. Жар, возникший под влажными губами и острыми зубами, потоком расходится пламенем, а сердце волнующе бьётся о стенку груди. Не хочу открывать глаза, вдруг мне всё это кажется или снится, но я расплываюсь и уже не помню где я, главное знаю с кем. И он не останавливается, мой палец оказывается уже наполовину погружённым в обжигающую пучину. Из меня вдруг вырывается тихий стон, надеюсь, он не услышал.