Нина Лун - Переливы тёмно-фиолетовой души

– Ты же понимаешь, что это бесполезно.

Я оборачиваюсь, услышав незнакомый голос. На противоположной стороне улицы трое стоят недалеко от Дейтевиана, который прижал ногой к земле зелёное лицо.

– Бесполезно пытаться победить меня. – Произносит он в ответ.

Несколько врагов, разбросанных по всей дороге, начинают подниматься.

– Сколько бы вас ни было, я всех раздавлю. – Усмехаясь, говорит фигура в чёрном и надавливает на лицо.

Движения ускоряются, падшие поднимаются. А я больше не в силах на это смотреть.

– Хватит!

У меня выходит прокричать даже громче, чем я рассчитывала. Но я даже не думала, что это произведёт хоть какой-то эффект. Демоны застывают на месте. Семь пар глаз смотрят на меня, ещё одну пару уткнули в землю. Но где остальные?

– Это девчонка нужна нам! И в следующий раз мы вернёмся с теми, с кем даже ты не захотел бы сражаться.

Говорит один из тех, кто стоял на ногах, и исчезает из поля моего зрения.

– Отлично, но учтите, в следующий раз я не дам вам сбежать. – С искренним нетерпением отвечает Дейтевиан, убирая ногу с головы обездвиженного существа.

Следом испаряются и другие демоны. Вот только не ясно: я их не вижу, или они на самом деле уходят. Но судя по тому, что чёрная фигура больше не наготове и стоит, опустив голову, можно догадаться в отсутствии врагов.

Ужас всё ещё не отпускает меня. И в то же время я так зла на него, что не выдерживаю.

– Между прочим, это я тебе кричала «хватит»!

Я снова ору через всю улицу. Но Дейтевиан никак не реагирует. А вдруг он ранен.

– С тобой всё хорошо?

Дейтевиан поднимает голову, его волосы спадают на лицо, но через чёрную преграду и расстояние я замечаю блеск, промелькнувший в тёмных аметистах.

– У меня осталось мало сил. – С этими словами он делает шаг навстречу ко мне. – Я трачу слишком много.

– А мне показалось, тебе было несложно их победить. – Какой-то инстинкт подталкивает меня сделать шаг назад.

– Сила расходуется вовсе не на атаку.

Дейтевиан увеличивает ширину и частоту шагов.

– А на что же тогда?

Он приближается ко мне и выглядит не менее угрожающе, чем пару минут назад.

– Просто дай мне больше силы.

Дейтевиан ровняется со мной. Раньше я доставала его до подбородка, а сейчас ниже плеч. Как такое возможно?!

– Хочешь питаться моей душой, тогда выкладывай!

У меня вдруг откуда не возьмись появляется смелость, и я старательно выпрямляю спину, чтобы хоть как-то создать видимость не такой большой разницы в росте.

– Чтобы скрыть свой истинный облик.

Какой облик? Он тоже превращается в чудище на подобие этих.

– Да, я тоже монстр. Но ты ведь знала это. – Он словно читает мысли, но скорее видит негодование на моём лице. – Ты наконец-то боишься. Это хорошо. – Он протягивает к лицу руку, но замечая потёртые следы, я наклоняюсь назад. – Да, точно.

Он усмехается, но впервые над собой. А сейчас берёт нижний край рубашки и вытирает руки. Но ткани не хватает, чтобы стереть кровавую грязь чуть ли не до закатанных рукавов, и тогда одним рывком обрывает несколько последних пуговиц снизу. Я наблюдаю за его движениями, рубашка задирается, и я вижу часть живота, но чего-то явно не хватает.

– Изучаешь меня? – Самодовольно спрашивает Дейтевиан.

– Нет! – Я быстро отворачиваюсь и заливаюсь краской.

– Ты внимательна сегодня. Я не целиком принял облик человека.

– Ты умеешь читать мысли?

Спрашиваю я и судорожно вспоминаю всё, о чём думала, когда была рядом с ним.

– Мне это не нужно, чтобы понять, о чём ты думаешь.

– Звучит не убедительно, – пытаюсь разрушить его ошибочную самонадеянность, но на самом деле я боюсь, что мои мысли слишком отчётливо выражаются на лице.

Я вновь смотрю на живот, состоящий из одних мышц. И как только до меня доходит, Дейтевиан опережает меня:

– Я решил, что вполне достаточно открытых внешних признаков, чтобы сойти за человека и не стал утруждаться такими деталями, как остаток физической связи ребёнка и родителя.

– То есть ты не родился?

Я хотела спросить немного иначе – «У тебя нет родителей? Нет семьи?» – но язык почему-то не повернулся.

– Я же не человек и не животное.

Даже не знаю, удивилась я или нет, но пищи для размышлений прибавилось.

Дейтевиан прекращает терзать рубашку, и я, задумавшись, не успеваю убрать голову, как он берёт меня за подбородок. Но я отпрыгиваю от демона. Я не могу преодолеть страх от нового Дейтевиана, которого видела недавно, хоть я и догадывалась… Он прав, я знала, что он такой, просто не хотела признавать этого.

– Не трогай меня, пожалуйста.

– Я понимаю, что ты боишься меня, но я уже говорил, что мне очень нужна сила.

Я смотрю в пол и не знаю, что делать. Пальцы Дейтевиана касаются моей щеки, обжигая холодную кожу.

– Нет!

Я ударяю его по руке, как тогда при нашей второй встрече. И теперь я не отвожу взгляда, чтобы следить за всеми его движениями.

Сначала фиолетовые глаза немного расширяются, но тут же прищуриваются, а тонкие губы расплываются в пугающей улыбке.

– Тогда я, пожалуй, не откажу себе полакомиться дюжиной душ. – Дейтевиан кладёт указательный палец на губы, словно обдумывая, какое блюдо отужинать сегодня.

– То есть ты собираешься убивать людей?

– Когда я заберу их души, для их же блага будет, если они умрут.

Как же так? Он и правда может убить человека? На что я надеялась? Он же демон! Он с лёгкостью справился с собратьями, а люди для него не больше, чем просто еда. Его взгляд решителен.

– Хорошо.

Я чувствую, как нарастает дрожь, и мне её не унять. Но я должна пересилить страх и неприязнь, иначе может случиться непоправимое.

Дейтевиан делает шаг, а я не выдерживаю и поворачиваюсь спиной. Выдох с усмешкой достигает меня, и становится окончательно противно. В прошлом окровавленные пальцы обхватывают мои руки именно там, где заканчиваются рукава футболки. Я поднимаю плечи и сковываю мышцы шеи, когда его дыхание проноситься по затылку. Хорошо, что я не вижу его глаз, они для меня больше чем идеал, и я не хочу, чтобы они также потеряли свою особенность.

– Конечно, интереснее, когда ты упираешься, но так я не получаю должной силы. Прекрати закрываться!

– Пожалуйста, – умоляюще прошу я.

– Но у нас же договор. Я защитил тебя, и теперь хочу получить свою плату. И то, что к тебе никто не может прикасаться кроме меня – возбуждает.

Меня словно окатывает волна необъяснимого содрогания. Нет, нет! Он вовсе не имел в виду то, что я подумала. Просто эти «дозволенные исключительные прикосновения» позволяют ему потешить своё самолюбие, вот и всё. И очень кстати это заявление встряхивает и меня, и нарастает воля отстоять своё оставшееся достоинство.

– Что ты такое говоришь! – Хочу возмутиться, но дрожащий голос выдаёт моё волнение.