Валя Шопорова - Блейд. Наследие. Книга 4

– Через четыре дня. В пятницу.

– Хорошо, – кивнула Николь. – Тогда, я буду готова к этому времени.

– Молодец, Николь, мыслишь в верном направлении. Только ты полетишь не с нами, а более ранним рейсом. Я хочу, чтобы дом выглядел хотя бы немного обжитым, когда мы в него въедем.

– Я не помню, Микки, ты оставлял там кого-нибудь, чтобы следили за домом? – немного неуверенно спросила Николь.

– Изначально – да. Но полтора года назад я изменил своё решение и отозвал тех людей.

– Хорошо. Постараюсь успеть привести дом в достойное состояние к вашему приезду.

– Выше головы можешь не прыгать. Просто создай там должный уют и хотя бы вытри пыль.

– Думаю, я успею привести его в порядок.

Микки слегка улыбнулся-ухмыльнулся и подошёл ближе к женщине, совсем близко, смотря на неё сверху и прямо в глаза.

– Я всегда знал, что не просто так держу тебя рядом уже десять лет.

– Шестнадцать… – совсем тихо и скорее самой себе пробормотала Николь.

– Первые шесть лет ты работала на Холи, а не на меня, так что, это не считается, – не грубо, но твёрдо поправил женщину Микки.

– Да, просто…

– Не важно, – перебил домработницу брюнет, поднимая руку и показывая этим, что в её словах нет смысла.

Увидев, что Николь всё поняла, он вновь сложил руки на груди и добавил:

– Просто, ты создаёшь уют в моём доме, и мне это нравится. Надеюсь, так будет продолжаться и дальше.

– Конечно, – кивнула Николь и слегка улыбнулась.

– Вот и отлично, – тоже кивнул Микки.

Всё, что брюнет хотел, он уже сказал и услышал в ответ, потому, сказав домработнице, что она может продолжать уборку, Микки развернулся и быстрым шагом направился к своей спальне. Настроение его было в это утро хорошим, но приём лекарств это не отменяло.

Я мог бы осуществить мечту или желание с помощью Джина,

Чтобы вернуться в место более простое, чем это,

Потому что после всех этих вечеринок, секса и наркотического кайфа,

После всей этой мишуры, гламура и моды,

Всего этого шума и гама, этого безумия

Наступает пора, когда ты погружаешься в уныние.

B.o.B feat. Hayley Williams, Airplains©

Только что уже в третий раз объявили посадку на рейс Лос-Анджелес – Париж и Микки и Дженнифер уже были практически готовы к тому, чтобы пройти на борт самолёта, оставалось только забрать свои паспорта у женщины за последней стойкой контроля и регистрации пассажиров.

– Приятного полёта, мистер Гумперт, – произнесла женщина в форме и с широкой улыбкой вернула Микки паспорт, после чего повторила то же самое и с Дженнифер.

Парень и девушка прошли дальше, проходя по коридору и ступая на борт самолёта. Предъявив билеты такой же улыбчивой, как и за стойкой регистрации, девушке, которая отличалась от первой только более хрупким телосложением и цветом волос – она была блондинкой, они заняли свои места.

Совсем скоро в салон вышла стюардесса, заучено и четко объясняя пассажирам правила поведения во время перелёта и их действия на случай экстренной ситуации. Устав от речей работницы неба через минуту её инструктажа, Микки отвернулся к иллюминатору, за которым пока что ничего не менялось: лишь идеально ровный асфальт и крыло самолёта.

Инструктаж закончился и все начали готовиться к взлёту. Стюардессы суетились, но быстро скрылись в своей комнатке, загудели двигатели, и огромная статная машина медленно сдвинулась с места, разворачиваясь и выезжая на взлётную полосу.

Микки любил эти моменты. Он любил куда-то ехать. С детства он привык постоянно менять места жительства с завидным постоянством, нигде не задерживаясь надолго, и это оставило на его сознании такой отпечаток, что, подолгу живя в одной стране, городе, он начинал скучать. Увы, нигде не было такого места, которое бы Микки с уверенностью мог назвать своим домом – не срослось. А все те места, где он жил с приёмными родителями или же уже самостоятельно, став взрослым, не смогли стать для него пресловутым семейным очагом и родным углом. В этом смысле роднее всего ему была Австрия, возможно, свою роль сыграло то, что двадцать восемь лет назад именно на территории этой страны он появился на свет. Ему была мила «сказочная» Вена, ему нравилось жить в ней, но сейчас об этом городе и этой стране брюнет не хотел даже слышать. Он поставил точку в своей жизни в «сказке», закрыв восемь лет назад дверь в своей квартире номер шестьдесят девять по улице Беккерштрассе. А переправлять точки на запятые или многоточия Микки никогда не любил…

Самолёт окончательно разогнался, разрезая своим носом разогретый за день воздух, мотор взревел. Рывок вперёд и шасси отрываются от земли и огромная машина устремляется вверх, стремительно набирая высоту и унося своих пассажиров прочь от измученного жарой и солнцем Лос-Анджелеса.

Люди и здания с каждой секундой становились всё меньше, а земля начинала напоминать разметку на карте: строения, артерии дорог. Первыми растворились в высоте люди, что было совершенно неудивительным.

Микки слегка прикрыл глаза, смотря на уменьшающийся и остающийся позади город. Дорога, новые места… Микки любил куда-то ехать и переезжать, потому что, пусть он и не верил в сказки и чудеса, но странная и абсурдная вера в то, что на новом месте всё будет иначе и лучше, жила и в нём. Разумом он понимал, что ни черта не изменится, потому что новое место – всего лишь новое место, а вот он приедет в него старым. И он не строил планов по тому, как счастливо заживёт в новой стране, как кардинально изменится его жизнь. Не будет ничего этого – не-будет. Но вера нелогична и слепа к прошлому опыту – она продолжает во что-то верить и прятаться в самых тёмных и дальних уголках бессознательного, пытаясь скрыться от всевидящего ока разума, чтобы не быть раздавленной.

И именно в этом, верно, была причина того, что на протяжении последних дней Микки находился в приподнятом расположении духа. Наскучивший ему и опостылевший своей жарой Лос-Анджелес остался позади, а впереди был прекрасный Париж – главный город всех влюбленных, которые действительно верят в то, что их любовь будет вечной. И идея отправиться в него раньше намеченного срока принадлежала именно Микки и Дженнифер с радостью поддержала её. Кто не любит Париж?…

Самолёт достаточно быстро набрал нужную высоту и на экранах загорелось заветное для всех пассажиров: «Можете отстегнуть ремни».

– Как же я люблю тот момент, когда самолёт выравнивается на высоте, и разрешают отстегнуться, – произнесла Дженнифер, расстегнув свой ремень безопасности, и чуть съехала вниз в своём удобном кресле из кремовой кожи. – Когда самолёт взлетает, мне всё время становится так страшно, что он упадёт… – добавила девушка, поясняя причину своей радости и прикрывая глаза.