Владимир Жуков - Белокурая бестия

– Не помешает,– согласился он, отметив практичность супруги. На том и решили. Тернистых перевез в квартиру Чародеевых самый необходимый скарб, личные вещи, а однокомнатную сдал новобрачной паре Оксане и Константину.

– Пусть Надька поживет на даче, заодно и охраняет ее, а то совсем стала вредной,– поделилась своими мыслями Люба. А летом мы сами поселимся на даче. Там такая прелесть, цветы, фрукты, овощи и ягоды. Свежий воздух, рядом сосновый бор. Тебе очень понравится.

– Если тебе нравится, то мне и подавно, – подтвердил Валентин, во всем соглашаясь с супругой.

4. Запретный плод

—Надежда у нас обидчивая, капризная, как бы чего с собой не сотворила,– через два дня после отъезда дочери заволновалась Чародеева-Тернистых.– Я бы и сама к ней съездила, но завтра у меня напряженный день – выставка – презентация новых моделей мужской и женской одежды. Будь добр, Валентин, навести Надю. Успокой, скажи, что мы ее, нашу доченьку, любим и жалеем. Я думаю, что у тебя это получится. Она, хоть и вредная, но добрая, долго зла не держит.

– Так точно, Люба, будет сделано,– принял он предложение.– Без Надежды в квартире все же скучно. Наверное, правильно говорят, что любовь без ссоры, что суп без соли.

– Мы ведь с тобой не ссоримся,– улыбнулась она.– Надеюсь, что до этого дело не дойдет?

– Я так сказал, к слову,– заметил Валентин и поинтересовался.– Сама приедешь на дачу?

– Вряд ли. После презентации, сам понимаешь, фуршет-банкет. Чувствую, что от всей суеты устану, на ногах не буду стоять. Отдохну одна в квартире. Нам полезно сделать небольшой перерыв, а то пресытимся,– ласково улыбнулась жена. – Всего должно быть в меру, даже меда. Но ты не задерживайся. Ночь ради приличия побудь и возвращайся, иначе я умру от скуки. Надька тебе за один день успеет настроение отравить, ей палец в рот не клади. Держи себя с ней строже, а то с ногами на шею заберется.

– Смотри, Люба на этом фуршете-банкете никому глазки не строй,– строго предупредил супруг.– А то знаю, чем все кончается.

– Не ревнуй, я – верная жена,– ответила она, довольная его неравнодушием к себе. Вечером в полупустом вагоне пригородной электрички он добрался до дачного поселка. По схеме, нарисованной Любой, без труда нашел одноэтажный с двумя комнатами под серым шифером дом. По освещенному квадрату окна определил, что Надежда дома. Прошел через слегка заснеженный палисадник с голыми деревьями и кустами роз, крыжовника и смородины к аккуратному крылечку под козырьком. Нажал на кнопку электрозвонка: короткий, длинный и короткий условный сигнал, как велела Люба. Услышал шаги, звук щеколды и звон цепочки. В проеме открытой двери увидел Надежду.

– Ой, не ожидала, каким ветром? – просияли ее глаза.– Я думала, что это мамка пожаловала. Заела ее совесть, вот мол, и прикатила, а это вы, ты…

– Проходи Валентин. Сейчас мы маленькую пирушку закатим,– весело пообещала девушка и приказала.– Давай-ка, журнальный столик поближе к камину, здесь тепло и уютно. Он поднес столик и огляделся. Просторная комната со старой мебелью, стенкой, диваном, креслами и стульями, очевидно, свезенными сюда из квартиры взамен вновь приобретенной. На полу старый, немного обветшавший палас.

– Мы здесь ничего нового и ценного не держим, потому что могут залезть воришки и почистить,– пояснила Чародеева.

– Оттуда у скромной труженицы прилавка такая симпатичная дача?– произнес он, шутя и не требуя ответа.– Есть, конечно, и роскошнее, но и эта не хилых стоит денег.

– Пока ты на Мигах охранял огромное небо,– пропела Надя.– Мама время даром не теряла. Бабушкины и дедушкины сбережения. Они умерли, царство небесное. Продали дом в селе, то да се, вот и получилось уютное гнездышко. Она собрала на стол холодные закуски, аккуратно нарезала и разложила на блюдечках колбасу, сыр, дольками лимон и апельсины. Валентин открыл консервы со шпротами и печенью трески. Потом, почему-то оробев, достал из пакета, купленный на вокзале букетик цикламена Кузнецова и подал Наде.

– Это тебе за все печали и неприятности. Ты не обижайся.

– Спасибо,– она смело поцеловала его в губы и он, едва не задохнулся от ее пылких и страстных губ. Окинул взором скромную сервировку.

– Не рассчитывал на теплый прием,– признался он.– Я бы купил хорошее вино или ликер. Помню, когда я впервые появился в вашей квартире, ты меня встретила настороженно. Ну, думаю, житья не будет, срочно надо идти на взлет, а теперь чувствую, что приземлился удачно и надолго.

– Не огорчайся, Валек, что-нибудь придумаем,– успокоила она.– У мамки и здесь запасы на всякий пожарный случай, а сейчас именно такой.

Надя, как пантера изогнулась гибким станом в фиолетовой блузке и синих джинсах и открыла старинный из красного дерева комод. Достала за горлышко длинными пальцами сначала бутылку водки «Столичной», а потом вина «Мускат». Вытерла пыль салфеткой и водрузила на стол.

– Открывай! – велела с озорством в сияющих глазах.

– Не много ли? Захмелеем и наделаем глупостей?– в унисон ее веселости спросил Тернистых.

– Если будет мало, то в запасе есть коньяк,– улыбнулась она.– Ты сильный, закаленный в боях мужчина, поэтому тебе водка, а я слабая неразумная девушка, согласна и на вино. За приятную встречу и согласие следует выпить до дна. Спасибо за то, что приехал. Я от тоски, одиночества и зубрежки чуть не зачахла.

– Люба велела тебя навестить. Понимаешь, материнское сердце – не камень,– сказал он, наполнив бокалы вином и водкой.

– Сам не догадался бы навестить грустную девушку? – она капризно поджала, даже без губной помады, сочные и алые губки.

– Ну, знаешь, не все сразу. Со своим уставом, как говорится, не суйся в чужой монастырь,– заметил Валентин.

– Насчет монастыря, верно, сказано,– похвалила Надежда. – Матери с молодых лет не повезло на мужчин. Отец сбежал еще до того, как я родилась, а у других ухажеров одно на уме: сделал дело – гуляй смело. И где она тебя такого видного и солидного присмотрела? Ах, да в магазине на старости лет счастье привалило.

– Твоя мать молодая и очень симпатичная женщина, заботливая и аккуратная хозяйка,– поправил он.

– Для любви этого мало,– возразила девушка.– Бывает, что неряшливых любят сильнее, чем чистюль. Такой вот парадокс. Любовь – это как вспышка, озарение и ей все возрасты покорны. Пушкин тонко понимал женщин и знал толк в любви. До встречи с Натальей Гончаровой у него было много прелестниц.

– Ты для своих лет слишком рассудительна.

– Не забывай, что я учусь на факультете психологии, изучаю суть человека, мотивы его поведения и поступков.

– С тобой надо ухо востро держать. До защиты диплома еще три года, а уже вооружена глубокими знаниями и очень опасна,– с иронией произнес он и поднял бокал. – За успешную сдачу экзаменов и зачетов.